ИА REGNUM
Итог реформы здравоохранения в России — редкий сохранившийся сельский фельдшерский пункт.

Больше года члены ОНФ изучали проблемы постреформенного российского здравоохранения, которые и попытались изложить на недавно прошедшем форуме «За качественную и доступную медицину!». По итогам выступлений Президент резюмировал: моратория на медреформу не будет, она скорректирует направление. Куда приведет нас новый путь?

Население реформой довольно: реже обращается к врачам!

Часть информации, озвученной докладчиками на форуме ОНФ по здравоохранению, давно уже не является откровением. Шокирует она лишь в собранном виде. Похоже, что реформа госмедицины, которая с 2012 года уничтожает остатки бывшей советской системы здравоохранения, с ее всеохватностью, обязательностью и вечным недофинансированием, в ее нынешнем виде провалилась.

С этим выводом, правда, не соглашается Минздрав, который уверяет, что возрождать то, что методично разрушали прежние руководители здравоохранения, следует, как минимум, пару пятилеток. А вовсе не ждать быстрых результатов, от не привыкшего относиться к собственному здоровью бережно населения.

Пока очевидно лишь то, что пользу нынешняя реформа принесла лишь коммерческим клиникам, успешно решив их кадровый вопрос, а также покупателям недвижимости, образовавшейся после массовой ликвидации медицинских учреждений.

Думаю, через некоторое время компетентные организации еще займутся подсчетом потерь от передачи в частные руки больниц и поликлиник, внезапно ставших обременительными для государственной медицины.

Система обязательного медицинского страхования, с помощью которой надеялись упорядочить организацию и финансирование лечебного процесса, пока что так и не состоялась. Ибо даже в городах-миллионниках фонды ОМС не слишком «обширны», а ставки за каждую медицинскую манипуляцию неоправданно занижены. Кроме того, существование огромного количества частных страховых компаний, которые контролируют любые медицинские манипуляции государственных медиков, также были признаны большинством ораторов тупиковым путем.

Те, кто взялся изучать медицинские проблемы, похоже, даже не представляли всего масштаба бедствия, которое охватило действительно требующую изменений систему. Хотя по заверениям специалистов Минздрава, население реформой в целом довольно и медпомощь его устраивает, просто… реже обращается к врачам — на 7,7 млн. в 2014 году по сравнению с2013 годом.

Больше половины опрошенных ОНФ в марте и апреле 2015 года пациентов, имеющих право на льготные лекарства заявили, что выписанных препаратов в аптеках часто не бывает. Их приходится заказывать или искать.

Самым наглядным показателем неблагополучия в государственном здравоохранении является рост смертности населения в 2014 году, который составил 2,8% в среднем по России, и 6−8% в особо проблемных регионах — Карелии, Ямало-Ненецком округе, Хакасии, в Костромской области и на Сахалине. Заметим, что именно в 2014 году реформы наиболее активно проводились в жизнь.

В Минздраве этот факт объясняют, конечно, внешними причинами — внезапно вспыхнувшей в 2014—2015 году эпидемией гриппа, нездоровым образом жизни и большим числом пожилого населения, а также — автоавариями на дорогах.

Докладчики ОНФ — напротив, поясняют это внутриминистерскими проблемами: резко, аж, на 90 тысяч человек сократившимся количеством врачей и медсестер, ликвидацией фельдшерско-акушерских пунктов (ФАПов — их закрыто 659), невозможностью получить своевременно консультацию врача, и неправомерными отказами в госпитализации.

Впрочем, часть населения действительно очень безответственно относится к здоровью, как своему, так и окружающих. Именно поэтому активист ОНФ из Мордовии — замглавврача ГБУЗ «Торбеевская межрайонная больница» Евгений Крылов, где находится огромное количество исправительных учреждений, поднял вопрос о необходимости введения принудительного лечения туберкулеза и других инфекционных заболеваний в учреждениях режимного типа. По его мнению, такие пациенты, появляясь в общественных местах, нарушают право окружающих людей на здоровье. К сожалению, правота доктора Крылова никаких сомнений не вызывает.

Стоит ли возвращать больницы народу?

По данным ОНФ существуют целые районы, где вообще невозможно получить экстренную, или хотя бы оперативную медпомощь. Дело усугубляется и кадровым дефицитом, который образовался вследствие непродуманного планирования сокращения медиков в регионах.

Например, в поселке Малый Исток (Свердловская область), как рассказал житель поселка Владимир Сметанин, давно уже боролись за сохранение поликлиники, которую пытались закрыть в качестве эксперимента по предоставлению новых видов медобслуживания. В поликлинике лечились 2 тысячи взрослых, среди которых очень много пожилых людей и инвалидов, и тысяча детей.

В результате эксперимента они были вынуждены распределиться по другим — далеко и неудобно расположенным филиалам, не имеющим ни спецоборудования, ни профильных специалистов. Незадолго до этого там же закрыли больницу. Все эти медучреждения посчитали нерентабельными.

Активист заявил, что такие учреждения в сельской местности должны закрываться только после народного референдума. Поликлинику в результате отстояли, но идея активиста ОНФ совершенно не выгодна Минздраву! Ведь тогда придется «возвращать» и больницы и отделения, закрытые в малых городах.

Так, например, в райцентре Заокский Тульской области вместо экстренной хирургии открыт дневной стационар, что объясняется отсутствием во всем городе нормального анестезиолога. (Прежний погиб в автокатастрофе). Хотя в городскую больницу приезжают работать молодые специалисты, пациентов хирургии, а также детского отделения отправляют лечиться в Пущино, Серпухов и Алексин.

— Неужели в таких многонаселенных городах, как Серпухов, Алексин, и даже в наукограде Пущино не хватает своих пациентов? — возмущалась в беседе с корреспондентом ИА REGNUM местная жительница, ранее работавшая хирургической сестрой в этой больнице. — Заокский району нас — место — хорошее для жизни… здоровых людей, а вот условия работы для медиков с такими странными сокращениями никто обеспечивать не спешит! А короткий путь к Алексину — 24 км — только на танках можно одолеть! А так — все 74.

Впрочем, неподалеку от Заокского в поселке Теряево Тульской области даже чудом сохранился ФАП (см. фото), и неподалеку — в райцентре Заокском есть аптека. Зато в 30 км от райцентра — в деревне Пахомово, — где ФАП также существует, аптека начисто отсутствует. Электрички ходят 4 раза в день, а автобусы и вовсе без расписания. Если у человека нет машины — а в Пахомово живет немало малообеспеченных семей, — то и экстренное лекарственное обеспечение для него становится малодоступным.

Как и говорилось неоднократно, особенно остро в регионах не хватает сельских врачей, в связи с чем было выдвинуто, безусловно, правильное предложение: исключить возрастной ценз для таких докторов, так как куда больше шансов, что в сельской местности согласится работать врач или фельдшер предпенсионного возраста, а не молодой доктор, который вскоре обзаведется семьей и детьми и будет нуждаться в хорошей школе для них.

Наглядный пример бессистемного сокращения медицинских учреждений был описан и в выступлении акушера-гинеколога из Борисоглебского района Ярославской области. Как выяснилось, что свой роддом они оснастили за свой счет, в то время как по приказу Минздрава в Ярославской области закрыли семь сельских роддомов!

Теперь нередки случаи, когда роды принимают бабки-повитухи (30%), что, безусловно, лучше, чем… самостоятельные роды в поле. Но смертность уже увеличилась, а век у нас XXI. Как объясняют представители ярославского департамента здравоохранения, в роддомах ежемесячно рожали не более десятка рожениц, а потому на местах оставили лишь фельдшеров, ведущих беременных до отправления в централизованные райцентры.

Последствия данной ситуации плачевны: в области намного легче сделать плановый аборт, чем родить, когда «нельзя погодить». Ибо до областного центра молодую мать в процессе родов могут просто не довезти.

Когда подводит транспорт и дороги…

С трудностями доставки пациентов сталкиваются сотрудники скорой помощи северных регионов. По словам водителя машины скорой помощи из Магаданской области Сергея Зеленкова на Колыме температура в салоне необорудованной «скорой» зимой может опускаться до минус 10−15 градусов по Цельсию, а за бортом и вовсе — 60, и пациентов перевозят на полу.

Мало того, что состояние транспорта, мягко говоря, оставляет желать лучшего, так еще бензин экономят, так как пациентов в райцентр приходится доставлять за 200 километров. В итоге в Магаданской области собираются проверить состояние и расходы автотранспорта экстренных служб. Однако не известно, сколько времени пройдет от подведения итогов до улучшения ситуации.

Впрочем, дальняя доставка пациентов из-за невозможности оказать помощь на местах, актуальна не только для отдаленных от Москвы регионов.

На моей памяти для эвакуации в ожоговое отделение института Склифосовского брата моей подруги, получившего сильнейшие ожоги в Московской области — в районе города Луховицы (150 км от Москвы) в августе 2012 года, потребовался платный спецтранспорт и усилия всех заинтересованных лиц для того, чтобы помощь ему оказали в знаменитом ожоговом центре.

В Луховицах для оказания квалифицированной помощи не было ни оборудования, ни лекарств, ни специалистов. Время, ушедшее на согласования и поиск транспорта, оказалось потерянным безвозвратно… За 3 года реформы ситуация не улучшилась.

— Такое ощущение, что те, кто проводит реформу в жизнь, не имеют конкретной цели, потому что даже экономия во многих случаях сомнительна, — резюмировал один из выступающих. Словно реформа происходит ради реформы. Учитывая массу приведенных остальными выступающими фактов, таких, как закрытие профильных больниц в райцентрах, и открытие взамен здравпунктов, так оно и происходит…

Педиатры не должны стать ВОПами!

Снижение доступности медицинской помощи коснулось как взрослого населения, так и детей. Нынче в моде новое направление — педиатров стремятся … сделать ВОПами, то бишь, врачами общего профиля, которым будут одинаково ведомы — гериатрия и педиатрия, здоровый образ жизни и офтальмология с гинекологией.

Однако противники такой сомнительной мультифункциональности — не только родители, но и именитые специалисты. Так, член московского штаба ОНФ, директор НИИ детской хирургии Научного центра здоровья детей РАМН, заведующий кафедрой детской хирургии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Дмитрий Морозов категорически заявил, что допускать разрушения педиатрии, устоявшей при всех реформах, никак невозможно.

На фоне явных успехов в неонатологии и педиатрии, медицинское сообщество считает это основной угрозой здоровью населения, так как это отбросит и перинатологию, и все педиатрию далеко назад. Главное, решить проблему подготовки медицинских кадров, мотивировать их бесплатной ординатурой или квартирами.

Тем не менее, совсем недалеко от Москвы существуют места, куда врачей не заманишь даже жилплощадью. Об этом ИА REGNUM уже писало в материале о подмосковной Ивантеевке. Ставки врачей так и не стали выше, а рост зарплат достигается за счет увольнения одних медиков и увеличения нагрузки на других.

Кстати, по данным ОНФ львиная доля сокращенных устроилась в коммерческую медицину. Их оставшимся на государственной службе коллегам обещанное двукратное повышение ставок к 2018 году не грозит, с учетом нынешней экономической ситуации. Разве что, будет учитываться средняя арифметическая зарплата, где считаются и доходы главврача и обычного дежуранта.

Впрочем, министр здравоохранения Вероника Скворцова всячески стремилась охладить праведный пыл критиков, призывая их не портить имидж госмедицины, а предложить уже готовые решения.

После отказа президента наложить мораторий на дальнейшие реформы по уже имеющемуся плану многие чувствуют себя разочарованными и сулят России — «китайский шелковый путь» в здравоохранении. То есть, полное уничтожение условно-бесплатной страховой медицины. Исключением являются социально-значимые отрасли медицины, находящиеся на казенном, то есть, бюджетном обеспечении. Там реформирование проходит по хорошо продуманному и научно обоснованному сценарию.

Хотелось бы, чтобы настолько же взвешенным и распланированным оно оказалось и в других областях государственного здравоохранения. И ключевая модель развития здравоохранения будет выбрана более взвешенно, чем та, по которой реформа протекала с 2012 по 2015 год.