Накануне печально известного вильнюсского саммита участников программы ЕС «Восточное партнёрство» глава МИД Белоруссии Владимир Макей в интервью польскому изданию Dziennik Gazeta Prawna заявил: «Мы долго жили в тени больших народов, у нас были общие государства с Польшей, Россией, мы жили в СССР. В течение этих 20 лет мы не в полной мере построили свою собственную идентичность». Этот же тезис о несформированной идентичности Макей повторил на саммите ВП (28−29 ноября 2014 г.), уточнив, что имеет в виду не руководство постсоветской республики или себя лично, но белорусский народ: «Выйдя из исторической тени больших соседей, белорусский народ все еще находится в процессе строительства своей идентичности».

Основатель ВЧК Феликс Дзержинский по всем критериям белорусского госагитпропа и местной прозападной оппозиции должен считаться белорусом

В 2015 году работа над конструированием идентичности белорусов закипела. Были выделены силы и средства, в процесс была включена русофобствующая прозападная оппозиция. Вопрос о том, была ли у белорусов идентичность ранее, остался в тени. На самом деле ответ на этот вопрос давно дан, но решительно не устраивает заинтересованных в разделении нашей Родины и нашего народа.

Николай Онуфриевич Лосский (1870−1965) в статье «Украинский и белорусский сепаратизм» (1958 г.), так ответил на этот вопрос: «Как и украинцы, белорусы все время боролись за свою русскость и за православие против ополячивания и окатоличивания. Сознание того, что белорус есть русский, мне хорошо знакомо, потому, что я сам белорус, родившийся в Двинском уезде Витебской губернии в местечке Креславка на берегу Западной Двины». В этом же ключе выдержаны работы Ивана Солоневича (уроженца Бельского уезда Гродненской губернии) и многих других наших выдающихся мыслителей, которых в упор не замечает чиновничья «идеологическая вертикаль» постсоветской Белоруссии.

Судя по учебно-методической литературе и наглядной агитации постсоветской республики (де-юре — республики), в рамках синтезирования новой, искусственной идентичности белорусов создаётся нечто вроде «пантеона белорусских героев» — образов «настоящих белоусов», образцов, икон. На первый взгляд может показаться, что критерии включения в этот пантеон следующие: уроженец территории нынешней Республики Беларусь, этническая принадлежность не принципиальна, но желательно — поляк, шляхтич, католик, отличившийся чем-либо где-либо, в крайнем случае — просто богатый человек, которого можно объявить меценатом и «покровителем искусств». Но при более внимательном рассмотрении оказывается, что критериев отнесения к этому пантеону не существует вовсе — как и пресловутой «белорусской идеи», как и «государственной идеологии Республики Беларусь» (во всяком случае, так считает Александр Лукашенко).

В Москве собираются провести референдум о повторном установлении на Лубянской площади памятника Дзержинскому. Эта вроде бы сугубо внутрироссийская повестка на самом деле имеет самое прямое отношение к реалиям белорусского госагитпропа. Феликс Эдмундович Дзержинский — поляк, католик, шляхтич, уроженец Ошмянского уезда Виленской губернии (ныне Воложинский район Минской области), руководитель одной из самых мощных спецслужб мира — ВЧК-ОГПУ, а также ВСНХ СССР. Во всех смыслах беспощадно боролся с царизмом, а затем и врагами Советской России. Был твёрдым сторонником массовых репрессий и «красного террора» как необходимой ответной меры на действия врагов советской власти. Ленин считал Дзержинского «якобинцем», а Сталин — троцкистом, перешедшим на сторону сталинского партийного большинства. Проявил себя, как говорят сегодня в Минске, «крепким хозяйственником» и «талантливым управленцем». В Белоруссии немало улиц и памятников Дзержинскому. Один из памятников стоит напротив здания КГБ РБ, через дорогу от входа в клуб им. Дзержинсокого.

Всё говорило в пользу отнесения Дзержинского если не к «белорусским героям», то уж точно к «знаменитым землякам». Но странным образом в пантеоне его не оказалось. Не считают его «своим» ни преемники ПНР, ни преемники СССР. В Москве на пл. Дзержинского почти 30 лет стоял памятник Дзержинскому, пока 22 августа 1991 года он не был демонтирован, а в октябре 1990 года на Лубянской (ранее — Дзержинского) площади был установлен памятник узникам ГУЛАГа. В Минске памятник Дзержинскому стоит до сих пор, про него словно забыли и руководство, и оппозиция экс-БССР.

В постсоветской Польше воссоздан культ Юзефа Пилсудского, а о Феликсе Дзержинском почему-то вспоминать не любят. Впрочем, судя по нынешней официальной историографии, тематических уголках в костёлах и заявлениям польских чиновников, не только Армия Краёва внесла решающий вклад в освобождение Польши от гитлеровских оккупантов (а вовсе не Красная армия и Армия Людова), но даже концлагерь «Аушвиц-Биркенау» в Освенциме освободили «украинцы».

Русофобия и антисоветизм органично сочетаются в государственной идеологии современной Польши. В постсоветской Белоруссии ситуация несколько иная: русофобия и антисоветизм выражены в практике, но не в риторике и текстах многочисленных сочинений на тему «государственной идеологии Республики Беларусь».

На днях польский государственный телеканал «Белсат» (Belsat TV), созданный властями Польши для трудоустройства представителей прозападной оппозиции из Белоруссии и идейного окормления оппозиционно настроенных белорусов в самой Белоруссии, выдал «новость»: российский музыкант Андрей Макаревич, получивший всесоюзную известность как лидер ВИА «Машина времени», является «полешуком». Эту не первой свежести, мягко говоря, «новость», подхватила базирующаяся в той же Польше редакция сайта «Хартия́97», а за ним — ряд других изданий.

Выложенный ещё в 2011 году на YouTube.com видеоролик 2002 года, созданный для ОРТ, интересен тем, что в нём наглядно представлена эволюция отнюдь не обиженных советской властью представителей т.н. свободных профессий. Их отцы и деды строили коммунизм (причём отец Макаревича делал это в буквальном смысле слова). Внезапно в родословной российского музыканта Андрея Макаревича обнаружились польские дворяне и крестьяне Полесья.

«Во мне моя белорусская часть заговорила», — сообщил Макаревич, прослушивая выступление ансамбля «Литвины». На что руководитель ансамбля Владимир Берберов (внук народного поэта БССР, кавалера двух орденов Ленина и лауреата двух Сталинских премий Аркадия Кулешова) сказал: «О, то-то, когда я думал, вот фамилия Макаревич — у меня сразу мысль такая: а не из «наших» ли? — возникала».

«Пружаны, Пружаны», — задумчиво произнёс Макаревич, указывая на райцентр в Брестской области. «Пружаны? Ну, всё правильно — полешук», — идентифицировал Макаревича внук пролетарского поэта. Российский музыкант не стал возражать и прослушал очередную композицию, которая вначале ему показалась «шотландской народной музыкой». После этого он прослушал ещё одну песню, которую охарактеризовал как «совершенно средневековая рыцарская баллада, абсолютно».

Любопытна публикация на сайте телеканала «Белсат» Виктора Шукеловича с анализом вышеуказанного видеоролика: «Не так давно Андрей Макаревич не только рассказал о своих белорусских корнях, но и сам спел на белорусском языке. Тогда же рокер сказал: «Давайте возрождать белорусский язык общими силами. Или хотя бы сохранять его». Предки Андрея Макаревича происходили из деревни Павловичи бывшего Пружанского уезда (ныне Березовский район Брестской области). Известно, что во времена Речи Посполитой они были королевскими крестьянами, чье положение было лучше, чем помещичьих крепостных. Бабушка российского музыканта со стороны отца происходила из белорусского шляхетского рода Усаковских герба Сас. Представители этого рода были греко-католическими священниками, служившими в Гайне и Плещеницах около Логойска».

В данной публикации есть несколько странностей. Шукелович намеренно умалчивает о еврейских корнях Макаревича. По материнской линии Андрей Макаревич — потомок резника витебской синагоги и члена крупнейшей в Северо-Западном крае Российской империи еврейской партии БУНД. Автор, игнорируя материнскую линию своего героя, делает акцент на мифической «белорусской шляхте» и униатах. И было бы странным игнорирование фактора «беларускай мовы», литературный вариант которой был создан примерно век назад деятелями примерно такого, как у Макаревича, происхождения — наверное, поэтому она никак не приживается среди белорусов без принудительной «белорусизации».

У прозападной оппозиции в Белоруссии, представленной преимущественно партиями, общественными организациями и СМИ правого толка, отношение к «еврейскому вопросу» неоднозначное. С одной стороны, трудно отрицать вклад революционеров еврейской национальности в разрушение Российской империи, что, по мнению нынешней прозападной оппозиции, очевидное благо. Ибо в ином случае из «тюрьмы народов» не удалось бы вычленить «белорусский суверенитет и независимость». С другой стороны, разрушавшие империю революционеры хоть и делали «благое» дело, но что-то в них было «небелорусское» — и по этнической принадлежности, и по принадлежности идеологической. Кроме того, в активе современной прозападной оппозиции немало лидеров «нетитульной» национальности, а саму национальность мыслители из данной среды трактуют так, как это было принято в СССР, а не в Западной Европе (например, во французской традиции) — как этническую принадлежность, не гражданство/подданство.

Учитывая интеллектуальную немощность чиновничьей «идеологической вертикали», давно занимающейся откровенной идейной клептоманией и индоктринацией в общественное сознание концептов «Белорусского народного фронта», понятно разделение официальными пропагандистами «прихватизированных» выдающихся деятелей других стран и народов на «известных белорусов», «знаменитых земляков» и т.д. Иногда эти термины, смысловое различие между которыми обывателю едва ли очевидно, намеренно или по недосмотру смешиваются. Например, на «Официальном сайте РБ» в рубрику «Известные в искусстве белорусы» включен Марк Шагал — подданный Российской империи, уроженец Витебска, этнический еврей, эмигрировавший во Францию и состоявшийся там как всемирно известный художник. В этой же рубрике — Наполеон Орда, подданный Российской империи, уроженец Пинского уезда, этнический поляк, горячо поддерживавший восстановление Речи Посполитой и до недавнего времени бывший известным узкому кругу экспертов живописи как автор музыкальных и графических зарисовок.

На том же сайте в рубрике «Известные ученые из Беларуси» представлены Михаил Высоцкий — уроженец Белоруссии, конструктор автомобилей МАЗ, и Софья Ковалевская, родившаяся в Москве и получившая всемирную известность за рубежом как русский математик и механик, как первая в мире женщина с учёным званием профессора математики, преподававшая в ведущих вузах Европы.

Вот как выглядит обоснование включения в эту рубрику Софьи Ковалевской: «Первая в мире женщина — профессор математики происходит из шляхетского белорусского рода. Детство провела в имении Палибино Витебской губернии, а в 18 лет вступила в фиктивный брак, чтобы уехать за границу и заниматься наукой. Труды Ковалевской посвящены математическому анализу, механике, астрономии». Любопытен акцент на нелепом утверждении о наличии «шляхетского белорусского рода» — здесь официозом повторяется созданный в XX веке миф о наличии «белоруской шляхты», которой, на самом деле, никогда не существовало. Ни родители Ковалевской, ни сама она никогда не заявляли о самоидентификации как «белорусы». Отец Софьи — генерал-лейтенант Корвин-Круковский, добился признания своего дворянства, причём имперский Департамент герольдии установил его принадлежность именно к польскому дворянскому роду. Ссылка на проведённые в детстве годы в имении Полибино Невельского уезда Витебской губернии (ныне — с) и вовсе смехотворны. Руководствуясь такой логикой, скоро в «Известные ученые из Беларуси» будут записывать всех, кто находился на этой территории проездом или пролетал над ней на самолёте.

Такая судьба не грозит Александру Пушкину, бывавшему в Северо-Западном крае империи, но творчество которого власти постсоветской республики внезапно возненавидели до такой степени, что изуродовали установленный ему в Могилёве памятник. Хотя ранее на официальном уровне проводилась соответствующая работа.

«Многие знают, что древний род Пушкина берет свое начало от Григория Пушки, родиной которого был Новогрудок. Специалисты по геральдике нашли элементы белорусской символики в родовом гербе поэта. Установлена также достоверность фактов проживания в Новогрудке старшего сына поэта Александра Александровича, — сказано в публикации государственного информагентства БелТА. — Хорошо известно, что Александр Сергеевич Пушкин дважды проезжал через белорусские губернии. В первый раз в 1820 году, когда направлялся из Петербурга в ссылку в Кишинев. Второй раз его путь лежал через Беларусь в 1824 году, когда он возвращался в родовое имение Михайловское под надзор полиции. Пушкин проезжал Могилев, Оршу, Витебск и другие города».

И там же: «По свидетельствам современников, Александр Пушкин не раз заявлял, что Могилев ему понравился. Особенно впечатлила архитектура, одежда жителей города, то, как они разговаривали. Из Могилева Пушкин отправился в Оршу, оттуда в Витебск и Полоцк. 8 августа Александр Сергеевич сделал остановку в деревне Колпино Витебской губернии. Во время поездок он встречался и разговаривал с крестьянами, наблюдал жизнь такой, какой она была в реальности. Как следствие, в его произведениях встречаются белорусские топонимические названия, разные белорусские словечки. В своей «Истории Пугачева» Пушкин вспоминает «раскольничью» слободу Ветку. В «Борисе Годунове» можно найти: «Пей, да себя разумей», «Выпьем же чарочку за шинкарочку». Существует мнение, что писатель подслушал такие лингвистические изюминки у своего управляющего Осипа Пеньковского — белоруса по происхождению. Современники утверждали, что прототипом главного героя романа «Дубровский» послужил обедневший белорусский дворянин Павел Островский, живший на Минщине, а затем сидевший в остроге в Витебске именно за такие подвиги, которые и описываются в пушкинском романе».

В тренде и Минобороны Белоруссии. Сделав на своём официальном сайте раздел «Наши герои», министерство получило некоторое количество вполне закономерных вопросов в духе «а этот каким боком», и вскоре позорно втихаря «потёрло» данный раздел без каких-либо объяснений. На самом деле было интересно узнать, какими критериями руководствовались «ваяры», размещая в данный раздел, например, русского генерал-фельдмаршала Иосифа Гурко. По всей видимости, озарённые «сознательностью» политруки тупо собрали в одном месте всё, что попало в их поле зрения, а заодно и то, что подсказали «неабыякавыя маладзёны». В итоге раздел наполнился самыми разными персонажами — для полноты картины недоставало Симона Боливара и генералиссимуса Чан Кайши. В «Наши герои» были записаны и откровенный палач народа Белой Руси Януш Радзивилл, и мечтавший о возвращении под власть Польши русских земель Тадеуш Костюшко, и мн. др. Александру Суворову, помогавшему освободиться православному русскому люду от власти Радзивиллов и им подобных, места в разделе не нашлось. Ни ответственный за идеологическую работу Минобороны, ни начальник Минского суворовского военного училища данные метаморфозы объяснить не смогли. Наверное, никто бы не смог.

Вся Белоруссия увешана рекламой литовско-польского рода магнатов Радзивиллов, прославление которого несколько лет назад внезапно стало для госагитпропа постсоветской республики чем-то вроде реализации плебейского комплекса или синдрома вольноотпущенника. Особенность ситуации в том, что прославлением занимаются потомки бывших рабов Радзивиллов — тех, с кем по приказу ясновельможного пана могли сделать всё что угодно, и делали. Вероятно, сказываются гены — Радзивиллы любили поработать с крепостными актрисами.

Странным образом оказывается, что Марк Шагал — «белорусско-еврейско-французский художник» (по каталогам проходит как «русский»), откровенные убийцы и садисты из рода Радзивиллов — представители «белорусской шляхты» и т.д., один только маньяк Геннадий Махасевич, уроженец Миорского района Витебской области — «советский». Возможно, отношение к нему переменится, как переменилось у некоторых к Андрею Чикатило после того, как выяснилось, что он был борцом за независимость Украины. Стоит расспросить родственников, поработать с документами, и ещё одним как минимум «славутым земляком» станет больше.

Маниакальное стремление «стырить» и «прыўлашчыць» явно указывает на идефикс «госидеологов» постсоветской лимитрофии, их «верх распада идейного», как удачно выразился по другому случаю товарищ «Железного Феликса». Народные герои вроде Василия Ващилы или Сергея Притыцкого ныне не в фаворе — какой пример они демонстрируют подданным удельного князька? С такими образами пресловутую «стабильность» едва ли удастся обеспечить.