В начале апреля я ездила в Ставрополь в качестве почетного гостя одной региональной конференции, и в первый день я была членом судейского корпуса в клубе студенческих дебатов, где произошла весьма примечательная история, которой не могу не поделиться.

Выглядит этот так. На сцене 2 команды ребят, есть некая тема соревнования, и по жребию команды выражают позицию «за» или «против». Важно то, что позиция достается по жребию, это не персональная точка зрения дискутирующих сторон. Судьи оценивают стройность аргументов, умение вести дискуссию и отбивать «пасы» «противника». Тема дискуссии — «Крым: за и против». Стоило ли его присоединять и не будут ли слишком велики издержки присоединения? Казалось бы, достаточно простой, хотя и актуальный кейс, копий в дискуссиях поломано немерено, бери тезисы, примеры и воспроизводи. Понятно также, какая точка зрения была ближе всем участникам дискуссии, с какой бы стороны они ни выступали.

Однако во время заседания произошло интересное.

Оказалось, что команда «противников присоединения» способна выдать более строгую, более развернутую систему аргументации. Довольно стандартную, надо сказать: убытки от санкций, нет дороги, нет воды, что мешало просто скупать там земли, et cetera — но все это было чрезвычайно просто и изящно и, на первый взгляд, — непрошибаемо. Вторая команда в некотором смысле оказалась в положении «улица корчится безъязыкая — ей нечем кричать и разговаривать». Вот вроде бы понятно, что, почему и зачем, но столь же стройную систему аргументов команда «крымнаш» оказалась выдать не в состоянии.

Понятно, что на таких студенческих дебатах по таким темам 20-летние студенты команд региональных вузов не столько сами придумывают все эти «за» и «против», разрабатывают концепцию русской реконкисты, сколько берут решения в условном «интернете», то есть воспроизводят матрицу уже до них созданной системы смыслов а-ля «Россия напала на Украину» vs «Воссоединение с родиной и исправление исторической несправедливости». Но, в общем, за последний год это только ленивый не проходил. И причина была не в мастерстве, уровне подготовки команд или лени — умения и компетентность сторон были примерно равны. Но именно на этом примере очень хорошо было видно, насколько более подготовленная и более сильно выстроенная система аргументации у наших противников. А главное — насколько не на срезе Москвы, а на уровне региональной интеллектуальной элиты добивают те или иные сигналы, и как это происходит, и чем они становятся в руках не самых выдающихся папуасов.

Оказалось, что апология «крымненаш» — такой очень универсальный, очень простой и в то же время очень продуманный мобильный конструктор — такой набор «Лего», где есть все необходимое и ничего лишнего, в зависимости от ситуации это убираем, это достаем — и каждый раз получаем абсолютно четко выстроенную систему. Общий костяк аргументов был разработан не участниками команды и даже не в Москве, но когда для клуба студенческих дебатов понадобилась эта система тезисов — ребята без труда смогли получить ее в свое распоряжение. Такая универсальная ИКЕА — заходи и живи.

На другой день, когда я выступала уже непосредственно на конференции с докладом о структуре социогуманитарных знаний и рамочных интеллектуальных конструкциях и привела в качестве примера этот эпизод — после выступления ко мне подошла тренер студенческой команды и сказала: "Это вы про моих ребят говорили. Вы очень-очень правы. Когда мы готовились к выступлению, я обратила внимание, насколько — вы не представляете! — легче было искать аргументы «против» и насколько сложнее — аргументы «за». Все аргументы, конечно, можно было опровергнуть, наверное, любому представителю столичной интеллектуальной тусовки.

— Потери от санкций таковы, что дешевле было купить Крым.

— Скажите пожалуйста, а в каком магазине Крым продавался? Бывают сезонные скидки, распродажи? Возможно ли оптом прикупить Латгалию и Северный Казахстан?

Но участники были не ведущие интеллектуалы страны, не «кутюрье смыслов», а 20-летние студенты региональных вузов — и это вопрос того, какая система знаний доступна именно им, интеллектуальному среднему классу, массовому потребителю классом чуть выше «баба Маня у подъезда на лавочке» — которым, наверное, достаточно того, что в околоснобских кругах иногда называют «коллективный Киселев».

Ситуация с системой смыслов оказалась до боли схожа с ситуацией потребительского рынка: импортозамещение если и происходит, то только в самом нижнем и в самом высоком сегментах; средний же «думающий-покупающий» класс прочно сидит на импорте — не по причине того, что злой капиталист ползет-на-берег-точит-свой-книжал (он-то сам вряд ли думает о чем-то большем, чем о прагматичном расширении рынка), а потому, что на его стороне опыт, технологии, умение выходить на новые рынки, каждый раз адаптируя товар к местным особенностям, но, по сути, оставаясь все тем же бигмаком с кока-колой.

Я не случайно упомянула место действия — Ставрополь. Это далекий от столицы регион, по всем категориям именно периферия и общественной, и интеллектуальной жизни (Ставропольский край относится к Северо-Кавказскому федеральному округу, но столица СКФО не сам Ставрополь, а город Пятигорск Ставропольского края — со всеми вытекающими из этого последствиями, о которых сейчас не будем говорить; Ставрополь же производит впечатление не столько провинции даже, сколько глубинки — там, где должен быть форпост). Мы из Москвы не всегда отдаем себе отчет в том, какова зона покрытия и глубина проникновения генерируемых центром смыслов и у чьих интеллектуальных пушек дальность стрельбы выше.

Это вопрос того, в какую систему координат с большей вероятностью попадет думающий человек из региона, когда начнет интересоваться «всем этим» — как работают государство и общество, как всё устроено, почему всё так, а не иначе. И окажется, что узнать «всю правду» о том, почему Крым присоединять не следовало, намного легче, чем узнать, например, о существовании теорий Броделя и Поланьи, или, не дай Бог, о концепции «Острова России» Цымбурского. Грубо говоря, даже узнать о существовании Броделя можно только в среде очень определенных идеологических взглядов и переломить этот тренд не так просто, как кажется; все институциональное знание оказалось фактически оккупировано либералами. (В качестве небольшого утешения могу заметить только, что проблема эта не чисто российская — европейская академическая наука устроена похожим образом, и те, кто не разделяет определенных ценностных установок, постепенно, но неуклонно вытесняются из ее кругов). Показательнейший прецедент произошел с лекцией Бориса Межуева в «Высшей школе экономики», когда фактически была предпринята попытка навязать академическому сообществу априорную установку, что поддержка воссоединения Крыма с Россией — это ненаучная точка зрения, а неподдержка — научная.

Так называемая «болотная активность» подавалась, прежде всего, как протест «интеллигенции и думающих людей». То, что «человек, знающий о реформах Александра Второго», может иметь какую-то иную точку зрения, отличающуюся от «рукопожатной», далеко не так очевидно по умолчанию и требует полемики и доказательства. Почти всё, что идет с пометкой «для думающих людей», имеет предельно четкую идеологическую маркировку. Такова особенность среды и проходимости в ней тех или иных сигналов.

Вроде бы и интернет товарищ Сталин не запретил, и в «Гугле» не забанили — но далеко ли уедешь на этом «Гугле», если не знаешь, какой запрос вводить? Здесь нужно сделать очень важную оговорку — это не про то, что надо «закрыть и не пущать». Дух Божий летает, где хочет, а интеллектуальные системы так не работают. Каждую идею можно перешибить только более сильной, более верно описывающей реальность идеей. Впрочем, с самим идеями у нас в последние годы проблем нет: один феномен младоконсерватизма чего стоит — но эта история мне показала, насколько актуален вопрос о распространенности сигналов. Банально про то, чьи пушки бьют дальше и глубже, а чья мода доходит до глубинки. Задача, которая сейчас стоит, — не выстроить свою систему институционального знания (фактически она уже есть), а озаботиться распространением ее «от Москвы до самых до окраин» и легитимацией в стане «думающих людей».

Так победим.