Чего только не найдешь на бескрайних просторах интернета. Вроде в поисковике написал одно, а система выуживает совершенно иное. Так случайно я обнаружил очередной комментарий на свои статьи от Сергея Шиптенко. Видимо из-за отсутствия, каких либо веских аргументов этот автор почти целиком процитировал мой текст и кое-где попытался его интерпретировать. Сделать так, чтобы выставить вашего покорного слугу "псевдоисториком".

Дискуссия на то и дискуссия, чтобы стороны обменивались мнениями. Попытаемся разложить по полочкам то, что, аж, на 8 страницах печатного текста сотворил белорусский политолог Шиптенко. Дико читать в 2011 году фразы, типа "20 лет варения в соку лимитрофного гетто". Такие пассажи были характерны советской прессе середины-конца 1930-х гг. ХХ века. Мне лично казалось, что современные люди от науки более ответственно подходят к выбору понятийного аппарата. Зря казалось. Это вы Шиптенко так 20 лет независимости Республики Беларусь называете? Такие суждения, по меньшей мере, не умны, а в чем-то даже оскорбительны. Ну да ладно, пусть это останется на вашей совести.

Интернет-сайт ИА REGNUM - великолепная площадка для дискуссий, но и здесь нужно экономить время и место, а посему в своей первой публикации, я вкратце перечислил основные вехи истории Западной Беларуси, а вы такие далеко идущие выводы о моем не знании истории сделали. Зря. Говоря о 1921 году, я лишь напомнил, что в Риге Беларусь делила не одна "панская" Польша, но еще и Советская Россия. О поведении второго участника той дележки советская и постсоветская историография обычно умалчивали. А я вспомнил. А если хотите более подробно, то обратитесь, как минимум, к статье Богуслава Кубиша "Рижский трактат или как выиграть войну и проиграть мир" (Bogusław Kubisz Traktat Ryski, czyli jak wygrać wojnę i przegrać pokój // Mówią wieki. Magazyn historyczny. № 3/2010. с. 85-90).

Я действительно специально называю представителей Советской России "большевиками", ибо не намерен обвинять в "рижском сговоре" русских. Этот народ первым пострадал от зверств большевиков. А новая власть состояла из представителей различных народов и не была моноэтнической, как в случае с польской политической элитой.

Зря Шиптенко пытается интерпретировать мои слова об особенной жизни Западной Беларуси в период с 1921 по 1939 г. В это время западно-белорусские территории были составной частью ІІ Речи Посполитой и во всех смыслах подчинялись тем законам, которые были приняты в этом государстве. Нехватка доводов приводит моего оппонента к придумыванию того, чего нет и не было в моих материалах.

А теперь остановимся на экономических вопросах. Уже об этом писал и еще раз повторюсь. Я далек от идеализации польской государственной политики на восточных окраинах, но все же ситуация там в корне отличалась от той, что царила в Восточной Беларуси. Да, белорусская деревня "при панах" не жировала, но, по крайней мере, там люди работали на себя и за деньги, а не за "палочки-трудодни". А если работы не было, то люди получали паспорта и уезжали за границу. (в Советском Союзе крестьяне начали получать паспорта лишь после окончания Великой Отечественной войны - И.М.). Да, не от хорошей жизни они ехали "за бугор", но, по крайней мере, у этих белорусов был выбор. Выбор, которого крестьянин в БССР не имел. А теперь приведем несколько фактов из экономической истории Западной Беларуси. На территории "аграрного придатка", как называли Западную Беларусь в советских учебниках, в 1926 г. в Виленском, Новогрудском, Полесском воеводствах работало 127 фабрик, крупнейшими из которых был стеклозавод "Неман" в Новогрудском повете, спичечная фабрика "Прогресс-Вулкан" в Пинске, фабрика резиновых изделий "Ардаль" в Лиде, табачная фабрика в Гродно, фанерные фабрики в Микашевичах и Городище. Кстати, древесина из Западной Беларуси поставлялась во многие европейские страны. К примеру, белорусская сосна во многом превосходила по качеству образцы этого дерева не только из других районов Польши, но и всей Европы. Немногие знают, что в 1932 году при содействии польской торгово-промышленной палаты было заключено соглашение о закупке древесины на Виленщине и Новогрудчине с одной из крупнейших французских деревообрабатывающих компаний. Об этом в своих работах пишет Директор Торгово-промышленной палаты в Вильно Владислав Бараньский (Barański, W. Akcja gospodarcza na ziemiach Północno-Wschodnich: odczyt wygłoszony w dn. 20.II.1934 w T-wie Rozwoju Ziem Wsch. w Warszawie. Wilno, 1934). В специальном приложении к этому соглашению отмечалось, что французы должны были обеспечить продвижение торговой марки, под которой продавалась белорусская древесина, а также ее защиту от возможной фальсификации. Сомневаться в качестве белорусского сырья не приходилось, ведь, как известно, подделывают только лучшее. Результатом такого продвижения стало увеличение количества рабочих мест на деревообрабатывающих предприятиях западно-белорусских воеводств.

Дальше - больше. Следующим рынком, на который произошло продвижение белорусской древесины, стал английский. Одна из известных британских брокерских фирм взялась за продвижение белорусского леса в Великобританию, а несколько британских банков открыли кредитные линии для расположенных в Западной Беларуси деревообрабатывающих компаний. Кроме этого позитивными моментами для экономики региона были государственные капиталовложения в военную инфраструктуру и промышленность.

Если говорить о сельском хозяйстве, то в 1925 г. был принят закон о проведении сельскохозяйственной реформы. Благодаря этому нововведению началась хуторизация белорусской деревни и ликвидация сервитутов, т.е. совместного с помещиком владения землей и лесными угодьями. Крестьяне за отказ от сервитутов получали денежную компенсацию. В результате реформы купить землю смогли и середняки и бедняки, а в западно-белорусской деревне начали появляться крепкие крестьяне-фермеры. Впрочем, проблемой "беларусскай вёскі" была ее перенаселенность, и поэтому многие крестьяне отправлялись на сезонные работы в ту же Прибалтику. Кстати, известный польский публицист времен межвоенной Польши В.Битнер активно призывал к развитию сельскохозяйственного образования в западно-белорусских воеводствах Польши (Bittner, W. Polska wobec zagadnień gospodarczych na kresach wschodnich // Wschód Pol. 1925. № 8/9). Похожие мысли мы можем встретить и в работах известного польского экономиста и публициста, ректора Высшего сельскохозяйственного училища, министра сельскохозяйственных реформ в правительстве В. Грабского Здислава Людкевича. Он подчеркивал необходимость внедрения новых технологий ведении сельского хозяйства в белорусской деревне, и самое главное отмечал необходимость наделения крестьян большими наделами земли за счет участков крупных землевладельцев (что и найдет свое отражение в выше указанной реформе - И.М.). Лейтмотивом его работ, как и работ его брата, также экономиста и политика Северина Людкевича, была идея о том, что деревня должна работать на себя, от этого выиграет и государство.

Кстати, товары пищевой группы, произведенные тогда в 1920-1930-х годах в Западной Беларуси, отличались отменным качеством и снискали заслуженный авторитет у европейских потребителей. Все тот же В. Бараньский писал, что дары белорусских озер и рек тогда закупали крупнейшие французские рестораны, а мясо, т.н. "крэсовая свежина" пользовалось спросом даже за океаном. И все это заслуга белорусских крестьян, которые, которые, впрочем, зарабатывали живые деньги.

Шиптенко долго и упорно описывает "полонизаторскую" политику польских властей, как будто пытаясь, что-то кому то доказать. Но это совершенно излишне. Политика ассимиляции поляками проводилась, и я не пытаюсь доказать обратного. И православная церковь в Польше после автокефалии в 1922 г. должна была "играть" по правилам, принятым польскими властями. Но все познается в сравнении. Давайте обратимся к анализу того, что происходило в это же самое время в БССР. Там, в начале 1930-х, была окончательно свернута политика белорусизации, и началась тотальная русификация. Белорусский филолог И.Климов пишет: "Большевистское государство, которое впервые в истории осуществляло эксперимент по созданию нового общества и нового человека, рассматривало язык, как объект специальных манипуляций, направленных на достижение определенных, совсем не лингвистических целей. Важным направлением таких манипуляций с 1930 года было закрепление русского влияния в нормах литературных языков других народов СССР. Это повышало культурную гомогенность (однородность) среди народов советской империи, приглушало их устремление к сепаратизму, способствовало их культурной и языковой ассимиляции. Жертвой такой политики с 1930-х годов стал и белорусский язык. Его дальнейшее развитие осуществлялось не в результате внутренней необходимости или реального употребления, а предопределялось внутренней конъюнктурой советского государства" (Клімаў І. Два стандарты беларускай літаратурнай мовы // Мова і соцыўм (Terra Alba III). Магілёў, 2004).

Практическим завершением тогдашней кампании русификации белорусского языка стало правительственное постановление Совета народных комиссаров БССР от 28 августа 1933 года "Об изменениях и упрощении белорусского правописания", которая касалась не только орфографии, но и фонетических и морфологических особенностей белорусского языка. С середины 1930-х годов и до начала Великой Отечественной войны в регионах с компактным проживанием белорусов за пределами собственно БССР происходило массовое закрытие белорусских школ, так, к примеру, только в Смоленской области РСФСР за этот период были закрыты либо переведены на русский язык обучения все 99 ранее созданных белорусских школ. В самой же Советской Беларуси русский язык уже господствовал везде.

Дальше в ход пошло физическое устранение всех, кто был связан с национальной белорусской культурой и языком. В годы массовых репрессий было уничтожено большое количество белорусских ученых и интеллектуалов. В 1930 г. органами ОГПУ была "раскрыта" национально-демократическая, контрреволюционная антисоветская организация "Союз освобождения Белоруссии" (СОБ). По делу СОБ было арестовано 108 человек, среди них академики Белорусской Академии наук В.Ластовский, Я.Лесик, С.Некрашевич, нарком земледелия БССР Д.Прищепов, нарком народного образования БССР А.Балицкий, писатели М.Гарецкий, В.Дубовка, Е.Пуща и многие другие. Тогда же в июне 1930 года по делу "Союза освобождения Беларуси" был арестован известный белорусский историк и архивист Федор Забелло, которому инкриминировали связь с польской разведкой и организацию шпионско-подрывной деятельности на территории БССР. О судьбе этого человека стоит рассказать по подробнее, ибо это даст возможность понять технологию сталинских чисток. Скорее всего, белорусский историк догадывался о причинах взятия его под стражу. Федор Иванович был представителем знатного белорусско-литовского дворянского рода. Во владении Забелл в свое время находились многочисленные фольварки и земельные угодья в Беларуси. Одно из родовых поместий, принадлежащих Забеллам, находилось на хуторе Чабусы, Бобруйского павета, Минской губернии (теперь Любанский район, Минской области). Именно там, в марте 1896 года появился на свет будущий белорусский историк. Федор Забелло окончил в 1916 году гимназию. После этого учительствовал, а в 1925 году, закончив недавно созданный БГУ, поступил в аспирантуру. К слову, его научным руководителем был один из корифеев белорусской исторической науки В. Пичета. Ф. И. Забелло активно включается в процесс белорусского национально возрождения. Он сотрудничает с Белорусской академией наук и Инбелкультом, занимается изучением экономической истории Беларуси 16-18 вв., пишет исторические статьи и монографии.

В начале 1930-х БССР "накрывает" первая волна сталинских репрессий. Сотрудники Объединенного Государственного Политического Управления (ОГПУ), осознавали, что большинство из представителей интеллигенции сформировали свои политические взгляды еще до революции. Особое внимание "чекисты" обращали на лиц т.н. "польского" происхождения. В этой ситуации не могли они оставить без внимания и снискавшего к тому времени большую известность в научных кругах Федора Забелло, в то время работавшего архивистом в Могилевском государственном архиве. "Копать" под Забелло начали с его родных мест. Вот выдержка из протокола заседания (документ хранится в Национальном Архиве Республики Беларусь - И.М.) Осовецкого сельского совета от 15 октября 1929 года. "На обсуждение выносится постановление общего собрания бедноты и собрания крестьян деревень Чабусы, Осовец, Костяши и Зеленки о выселении с территории БССР бывших помещиков и бандитов Николая и Семена Забелло (которые приходились двоюродными братьями белорусскому историку Федору Забелло - И.М.), а также друга их семьи Браневицкого, которые занимаются контрреволюционной деятельностью и имеют через родственников связь с буржуазно-помещичьей Польшей.

Президиум сельсовета постановил: Принимая во внимание, что Николай и Семен Забелло занимаются контрреволюционной деятельностью, ходатайствовать через Любанский районный исполнительный комитет и ОГПУ о скорейшем выселении семьи Забелло из БССР, а на принадлежащей их земле организовать колхоз".

Под этим документом значатся подписи крестьян и нескольких "ответственных товарищей". Догадывались ли они, что по сути дела подписывались под смертным приговором для своих односельчан.

Ходатайство Осовецкого сельсовета о конфискации земельного имущества, принадлежащего семье Забелло и передачи его колхозу "Вольная праца" было рассмотрено в Секретариате Любоньского районного исполнительного комитета положительно. Далее в дело вступило ОГПУ. Николай Забелло был арестован 18 июня 1930 года. Его приговорили к трем годам лагерей с отбыванием срока в поселке Чирковский Уральской области. Дальнейшая судьба этого человека не известна. Семен Забелло также был сослан в Уральскую область, но вскоре меру его наказания изменили на высшую. 2 января 1931 С.И. Забелло был расстрелян.

Практически одновременно со своими родственниками был арестован и Федор Забелло. Всех арестованных по делу "Союза освобождения Беларуси", в том числе и Федора Ивановича, обвинили кроме упомянутой выше работы на "дифензиву", еще и в "осуществлении организованного вредительства на культурном и идеологическом участках социалистического строительства, а так же в проведении антисоветской националистической агитации. 10 апреля 1931 года постановлением Коллегии ОГПУ Федор Забелло был приговорен к высылке в г. Елабуга Татарской ССР, где и скончался в 1935 году (стоит уточнить, что характерной чертой арестов 1930 и 1931 годов было то, что многих арестованных приговаривали к высылке в глубинные территории СССР. Объясняется это тем, что к началу 30-х не было построено достаточное количество лагерей - И.М.). В эпоху "развенчания" культа личности "вождя народов" Ф.И. Забелло посмертно реабилитировали. Произошло это в 1957 году.

В мае-сентябре 1931 года были проведены в исполнение приговоры и по другим "разработанным" и "вскрытым" ОГПУ контрреволюционно-вредительским организациям: "Трудовой крестьянской партии", "Промпартии", "Союзного бюро РСДРП" (меньшевиков). Это "первые ласточки" будущего тотального террора режима Сталина против своего народа, но они сыграли зловещую роль в создании в БССР обстановки всеобщей подозрительности, доносительства, клеветы, поисков вредителей и "врагов народа". За "недоносительство" также предусматривалось наказание.

Досталось и обычным крестьянам. Так, к примеру, в конце 1932 и начале 1933 гг. НКВД было сфабриковано дело о деятельности контрреволюционной кулацкой организации "Партия освобождения крестьян", которая якобы действовала на территории Пуховичского района. По этому "делу" было арестовано 110 мужчин. 2 апреля 1933 года решением "тройки" 101 человек был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 6 апреля 1933 года в Минске. Лишь в октябре 1956 года из-за отсутствия состава преступления все 110 человек были полностью реабилитированы.

В первом квартале 1933 г. в БССР к высшей мере наказания и к 10 годам тюремного заключения были приговорены более 5,5 тысяч человек. Только "тройки" НКВД БССР в 1935 году осудили 8074 человек, а в 1936 - 12371. "Агенты вражеских разведок", "отрабатывающие западные деньги", были везде, от колхозов до ЦК КП(б)Б.

С религией у большевиков были свои счеты. Практически всех священников к началу 1930-х в БССР арестовали, а к 1941 г. в Восточной Беларуси ни осталось ни одного действующего православного храма.

Вот и почувствуйте разницу. Пока поляки "полонизировали" и "окаталичивали" западных белорусов, большевики всю белорусскую интеллигенцию, священнослужителей и значительное количество простых белорусов отправили в расстрельные ямы, религию "отменили", а образование русифицировали.

Шиптенко "обвиняет" меня в том, что я якобы не беру во внимание деятельность С.Притыцкого, В.Хоружей, В.Коржа и прочих. Отнюдь. Но тут тоже не все так однозначно. Во-первых, что касается Притыцкого, то ему, по моему очень сильно повезло, что его "посадили" в "фашистской" Польше. Если бы его "взяли" в Советском Союзе, то прах этого человека уже бы покоились бы где-то в Куропатах. Кстати, в 1938 г. решением Исполкома Коминтерна были распущены Коммунистическая партия Польши (КПП) и ее составная часть Коммунистическая партия Западной Беларуси (КПЗБ) и Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ). "Вождь народов" и его окружение членов КПП, КПЗБ и КПЗУ "записали" в польские шпионы. Все члены КПЗБ, которые жили на территории СССР, были репрессированы. А перебежчики из Западной Беларуси, которые по своей наивности поверили в социалистический рай, в основной своей массе, после нечеловеческих пыток, расстреливались без всякого суда. Часто прямо на западной границе БССР. Таким образом, в 1938 году было репрессировано более 200 активистов КПЗБ. Среди них и секретарь ЦК КПЗБ А.Славинский. Повторяю свой вопрос, за что боролись?

В сентябре 1939 г. Советский Союз не находился в состоянии войны с Польшей, и поэтому польские граждане, оказавшиеся в руках большевиков, не могли считаться военнопленными. Но НКВД беспощадно арестовывало и уничтожало людей в Западной Беларуси. Всего с 17 сентября 1939 г. по 22 июня 1941 г. было арестовано 44.981 человек (Aresztowani na "Zachodniej Białorusi. Indeks Represjonowanych. T. XV. Archiwum Historii Najnowszej. Stowarzyszenie "Dyjariusz", Mińsk, Warszawa, 2003).

Желание провести объективное историческое исследование и раскрыть ранее не известные факты истории Беларуси - вот чем вызваны мои публикации. К тому же катализатором их появления является попытка некоторых кругов однобоко, "в своем ключе", показать историю Беларуси ХХ века. И, наконец, не нужно в моих статьях искать политическую подоплеку, ненависть к Москве и всему русскому. Этого там нет. А тем, кто питает большой сентимент к советскому строю, давшему медаль "Ветеран труда", скажу следующее - это ваше субъективное право. Но не надо его навязывать всем.