Перед начавшимся 17 декабря в Женеве одиннадцатым раундом переговоров по «ядерному досье Тегерана» американские и иранские переговорщики два дня провели в двусторонних встречах и консультациях. Судя по всему, стороны решили применить новую тактику, когда многосторонний диалог («шестерка» международных посредников и Иран) уступает место диалогу двустороннему. Остальным же участникам процесса в таком раскладе отводится роль простых наблюдателей. В том, что такой подход порочен и ошибочен, иранской стороне предстоит убедиться довольно скоро.

Один из главных уроков безрезультатно закончившихся переговоров в Вене в ноябре 2014 г. заключался в том, что Иран с подачи Америки согласился, что все принципиальные вопросы можно решить только и исключительно в ходе диалога с США. Внешне — все логично, поскольку в «домашнем задании», полученном в Вене, двум сторонам предстоит решить уравнение под названием «иранское обогащение — американские санкции». Исходные позиции для Тегерана и Вашингтона выглядят следующим образом: Иран требует признать его право на промышленное обогащение в принципе, хотя и не намерен заниматься им в ближайшие несколько лет. Однако иранцы не будут принимать никаких необратимых или затратных шагов (вроде демонтажа оборудования и инфраструктуры ядерного исследовательского комплекса) до тех пор, пока не будут отменены (а не просто приостановлены) введенные против них санкции.

Со своей стороны, США настаивают на том, что «архитектура» санкций должна оставаться без изменений, а их отмена возможна только в том случае, когда после многолетних проверок у Вашингтона и остальных «заинтересованных лиц» сложится некое «внутреннее убеждение», что ядерная программа Ирана не выходит за рамки обеспечения потребностей страны в дополнительных источниках электроэнергии. Ну а пока такого «внутреннего убеждения не сложилось», с Тегерана, по американскому мнению, достаточно будет и частичной приостановки ряда санкций.

В материальном плане для Ирана это означает, что из его «замороженных» Западом активов на сумму свыше $100 млрд будет разрешено в рамках действующего сейчас «временного соглашения» использовать ежемесячно не более $700 млн. Что же касается снятия ограничений на экспорт иранских энергоресурсов и другой продукции, то вопрос об этом американская сторона считает пока преждевременным.

Весь ворох технических деталей, центрифуги, уровни обогащения, реакторы и прочее, щедро вываливаемое нам мировыми масс-медиа, описывающими ход очередных раундов переговоров, давно уже являются информационным мусором, поскольку суть диалога между Тегераном и Вашингтоном сводится к тому, что США настаивают на сохранении «удавки санкций» на шее ИРИ. В обмен на «проявление гибкости со стороны Тегерана», что в переводе с «политкорректного» на человеческий язык означает отказ Ирана от ряда принципиальных позиций, которые зачастую с ядерной программой никак не связаны, «удавку» готовы чуть ослабить. Причем те в Вашингтоне, кто действительно формирует политику США в отношении Ирана, а это, как понимает уважаемый читатель, не тандем Обама — Керри, абсолютно уверены, что время работает на них и, соответственно, на ослабление Тегерана. Разговоры в американских коридорах власти, кабинетах Конгресса и на форумах аналитиков о том, что даже при заключении соглашения по ядерной программе снятие санкций с Ирана может растянуться на 10, а то и все 15 лет, — отнюдь не преувеличение, а продуманная стратегия.

Накануне переговоров в Вене госсекретарь Джон Керри с энтузиазмом говорил о том, что политика комплексного давления на Иран наконец-то начинает давать свои плоды, мол, именно санкции заставили Тегеран сесть за стол переговоров и фактически заморозить собственную ядерную программу: «Сегодня у Ирана нет ни унции урана, обогащенного до 20%. Ни одной, ноль… Вся ядерная программа находится под контролем инспекторов МАГАТЭ, и мы знаем о каждом иранском шаге в этом направлении».

Сразу после признания успехов Запада в давлении на Иран в Вене происходит ужесточение позиций США, были выдвинуты требования демонтажа ряда объектов, расширения инспекций, остановки центрифуг. Впрочем, если бы даже иранская сторона на это согласилась, в ход пошли бы «права человека», «ракетная программа Ирана», сирийский, иракский и еще с десяток вопросов, направленных на очередное затягивание переговоров, то есть — на сохранение режима масштабного давления на Тегеран под различными предлогами.

Как показывает практика, уверенность американского истеблишмента в действенности этого давления — к сожалению, отнюдь не преувеличение, а реальность, во многом обусловленная стратегической ошибкой иранского президента Хасана Рухани и его команды «реформаторов-прагматиков». Ошибкой, допущенной еще в ходе избирательной кампании, когда Рухани не только поставил свою политическую карьеру в зависимость от благоприятного исхода переговоров с США, но и сумел убедить иранское общество в том, что это соглашение возможно и достижимо.

Рухани не учел, что вопрос о ядерной программе — лишь повод для предъявления претензий Исламской Республике со стороны США и их союзников. Соответственно, тактика двустороннего диалога между США и Ираном ошибочна в принципе. Поскольку главная претензия Вашингтона к Тегерану — это существующий там режим, а в таком вопросе любые переговоры служат ширмой: чем они длительнее, тем выгоднее это американской стороне, которая под их прикрытием работает на реализацию своей главной цели — смену иранского руководства.

Последствия этих иллюзий, которые Рухани «вбросил» в иранское общество, достаточно многоплановы. В рамках этой статьи уместно сказать лишь о трех из них.

Во-первых, администрация Рухани, поставив все на отмену санкций как единственный рецепта экономического подъема страны, сама дала США и их союзникам инструмент для манипуляций.

Во-вторых, политика увязывания отмены санкций со скорым экономическим подъемом породила атмосферу неопределенности среди иранских инвесторов и предпринимателей.

В-третьих, Рухани своими заявлениями и ожиданием снятия санкций фактически парализовал работу исполнительной власти страны по развитию «экономики сопротивления», провозглашенной Верховным лидером Али Хаменеи, которая предусматривает курс на дальнейшее импортозамещение, сокращение зависимости от экспорта энергоресурсов и еще целый ряд других важных аспектов.

Добровольно связав судьбу иранской экономики с исходом переговоров по ядерной программе, Иран сейчас вынужден поддерживать иллюзию внутри страны о том, что до их успешного завершения осталось совсем немного.

По итогам двухдневных встреч с американской стороной в преддверии открывающихся сегодня переговоров глава иранской делегации Аббас Арагчи сообщил аудитории внутри Ирана: «Мы подробно обсуждали все темы, в особенности санкции. К настоящему моменту вопросы свелись к небольшим, мелким деталям. В некоторых случаях решение есть, в других (для его достижения) необходимо больше дополнительных усилий и переговоров. Мы пока не можем рассуждать об итоговом результате, но я могу сказать, что атмосфера, в которой проходят сессии, благоприятная, хотя до (окончательного) решения еще нужно пройти некоторый путь».

Не отстает от него и сам президент Рухани, который на днях заявил сотрудниками иранского Центробанка: «Вы должны быть готовы взаимодействовать с остальным миром. Вы должны знать, что в ближайшее время в нашу страну придут многие иностранные и международные инвесторы».

Вопрос только в том, как долго удастся администрации Рухани продержаться раздачей авансов на фоне новой волной критики со стороны его политических оппонентов, на волне нарастающих экономических проблем, в числе которых, помимо роста инфляции, скачка цен на хлеб, безусловно, и падение цен на нефть. Секретарь Совета политической целесообразности и один из авторов стратегии «экономики сопротивления» Мохсен Резаи подчеркнул, что отмена санкций уже не сможет оказать существенного положительного влияния на экономику, поскольку из-за падения цен на нефть иранскому бюджету попросту не хватит средств для «латания дыр».

Ситуация усугубляется и тем, что открывшийся сегодня в Женеве 11-й раунд переговоров не приведет к каким-либо положительным результатам. Предложенная иранским переговорщикам американская тактика «двусторонних договоренностей» обернется для Тегерана очередным разочарованием, поскольку ничего нового в ней нет — это продолжение затягивания переговоров, отказ от серьезных решений и постоянно всплывающие «дополнительные условия». Словом, все то, что мы наблюдали со стороны США в предыдущие десять раундов.

Игорь Панкратенко — редактор по Ирану ИА REGNUM