Москва, 21 мая, 2007, 15:52 — ИА Регнум. По просьбе ИА REGNUM директор Информационно-аналитического центра "СОВА" Александр Верховский прокомментировал принятые во втором чтении Госдумой 16 мая поправки к Уголовному кодексу РФ, согласно которым, в частности, статья "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" (ст. 280 УК РФ) расширяется за счет включения в нее также публичного оправдания такой деятельности, а преступления по статьям "Хулиганство" (ст. 213 УК РФ), "Массовые беспорядки" (ст. 212 УК РФ), "Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры" (ст. 243 УК РФ), "Надругательство над телами умерших и местами их захоронений" (ст. 244 УК РФ) могут быть квалифицированы не только по степени общественной опасности, но и по мотиву расовой, национальной, религиозной, идеологической, политической ненависти или вражды, в результате чего увеличивается максимально возможное по данным статьям наказание.

"После призыва Владимира Путина ужесточить законодательство о противодействии экстремизму Дума не могла не отреагировать, причем срочно. К сожалению, президент призвал законодательство именно ужесточить, а не улучшить, поэтому самым подходящим способом отреагировать на его слова было признано принятие давно лежащего в Думе комплексного закона об ужесточении ряда норм антиэкстремистского законодательства (многие СМИ в момент принятия предыдущих антиэкстремистских поправок даже перепутали и написали о принятии именно этого проекта, наверное, потому, что он выглядел более устрашающе), - пояснил эксперт. - Законопроект, предложенный четырьмя депутатами ("Единая Россия", "Родина - Патриоты России" и ЛДПР), включил целый ряд не связанных друг с другом идей, местами достаточно здравых. В частности, устанавливается обязательность опубликования списка организаций, запрещенных за экстремизм: ведь иначе граждане могут просто не знать, что сотрудничают с экстремистами, и сами становятся экстремистами, согласно записанному в законе определению экстремистской деятельности.

Комментировать все поправки пока, вероятно, не имеет смысла, так как ко второму чтению в проект наверняка будет внесено много изменений. Например, предлагаемое ужесточение ст. 244 УК совсем недавно было уже принято Думой в рамках другого пакета поправок, еще более старого (10 мая они уже вступили в силу).

И Правовое управление Думы, и ее профильный комитет дали довольно жесткие негативные заключения на законопроект, так что серьезной правки ему не избежать. Наверное, он даже может задержаться. Но раз президент предложил ужесточить законодательство, значит, оно будет ужесточено, либо путем доработки этого проекта, либо путем поспешного выдвижения альтернативного.

Можно не сомневаться, что в любом случае сохранится главная новация проекта - расширение списка мотивов ненависти, отягощающих вину человека, совершившего преступление, и применение этого списка как квалифицирующего признака к статьям УК, раньше вовсе не имевшим мотива ненависти в списке квалифицирующих признаков. И эта новация нуждается в обсуждении по существу, отвлекаясь от технических неувязок законопроекта".

По мнению Александра Верховского, наиболее интересным нововведением является расширение списка мотивов ненависти, содержащихся в УК РФ.

"Сегодня УК знает следующий список мотивов ненависти, которые могут рассматриваться как отягчающее обстоятельство для любого преступления (согласно п. "е" ст. 63 УК) или даже являются квалифицирующим признаком в ряде статей, т.е. предполагают более строгую "вилку" наказаний: это "по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды" (слово "национальной" в нашем УК тождественно слову "этнической"), - пояснил он. - Предлагается изменить эту формулировку на: "по мотиву идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотиву ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы".

"Хвостик" этой формулы прямо взят из действующей редакции ст. 282 УК, так что добавка логична, - отметил эксперт. - В 2003 году такой "хвостик" был приписан к ст. 282, чтобы иметь возможность наказывать за возбуждение ненависти по отношению к социальным группам, определяемых не по этничности, полу или религии, а по иным сравнимым признакам. Например, можно было предположить, что по ст. 282 наказуемо возбуждение ненависти к буржуазии или к сексуальным меньшинствам, то есть к группам, прямо защитить которые в УК трудно по политическим причинам.

Впрочем, это - всего лишь предположение, и критики изменения ст. 282 еще тогда указывали, что неопределенность понятия "социальная группа" будет приводить к произволу. Так и вышло: мы уже имеем вступившие в силу приговоры за возбуждение вражды к таким социальным группам, как "российская армия" и даже "члены правительства республики Марий Эл". Налицо случай, когда благие намерения дали известный результат. Очевидно, предпочтительнее четкий и закрытый список запрещенных законом "объектов вражды".

"Но подлинной новацией, - подчеркнул Александр Верховский, - является включение в список "идеологической, политической вражды или ненависти". О необходимости учета такого мотива для преступлений говорили давно. Например, нападения скинхедов на скейтеров или антифашистов мотивировано не расовой и т.п. ненавистью, а именно идеологической или политической. Если мы хотим исключить криминальное поведение (начиная с насилия) в политической и идеологической борьбе, резонно вводить соответствующие понятия в Уголовный кодекс наряду с традиционными категориями "преступлений ненависти".

С другой стороны, обоснование более строгого наказания "преступлений ненависти", особого внимания к ним заключается в том, что жертвой этих преступлений становятся не только сами жертвы атаки и, косвенно, их друзья и родственники, но, тоже косвенно, все члены той социальной общности (например, этнической), которая такими атаками терроризируется. Более жесткое преследование "преступлений ненависти" - не дань политкорректности, а необходимость защиты больших групп людей. Политическая и идеологическая ненависть может быть направлена на какую-то более или менее широкую группу (например, у наци-скинхедов на панков и наоборот), а может и не иметь такой направленности (например, ненависть к монархизму может приводить к актам вандализма в отношении монархических памятников), поэтому не столь уж очевидно, что в этом случае требуется систематически применять более строгие меры".

Как пояснил эксперт, рассуждая о том, стоит или не стоит вносить идеологическую и политическую ненависть в список мотивов ненависти в Уголовном кодексе, надо задуматься, на что направлено такое изменение закона. "Если приоритетной целью законодательства, в том числе и уголовного, мы считаем регулирование политической сферы, то дополнительные ограничения такого рода вполне оправданы. Если же приоритетной целью является защита граждан, то предлагаемое ужесточение санкций не имеет достаточного оправдания; можно даже сказать, что более суровое наказание из-за наличии политического мотива является непропорциональным наказанием преступника. Наконец, законодательство может преследовать обе цели равномерно, тогда аргументов за предлагаемую новацию окажется, вероятно, больше, чем против нее", - отметил он.

"При внесении изменений в закон, всегда стоит задуматься, а требует ли этого правоприменительная практика, - продолжил эксперт. - Не то, чтобы политическая сфера в России не нуждалась в дополнительном регулировании, и не то, чтобы идеологически мотивированное насилие вовсе не было у нас проблемой (достаточно вспомнить убийства антифашистов), но опыт уголовных дел показывает, что не хватает нам не дополнительных норм и ужесточения действующих статей, а исполнения уже существующего законодательства. Например, в деле об убийстве юного антифашиста Александра Рюхина проблема не в том, что это убийство не удается правильно квалифицировать по соответствующей статье УК, что позволило бы посадить нападавших на большие сроки, а в том, что обвинение в убийстве вовсе пока не предъявлено".

Коснувшись вопроса о целесообразности расширения списка статей Уголовного кодекса, где учитывается мотив ненависти, Александр Верховский отметил: "Такие поправки не противоречат здравому смыслу, хотя статьи 212, 243 и 244 применяются, надо признать, крайне редко, так что проблема явно не в ужесточении закона. Само же внесение мотива ненависти в качестве квалифицирующего признака, теоретически, излишне, так как, опять же, дело не в потолке наказания, в который отнюдь не упираются наши приговоры, а в самом факте признания мотива ненависти, для чего достаточно наличия его в общем списке отягчающих обстоятельств (в ст. 63). Практически же, депутаты, вероятно, исходят из того, что мотив ненависти как отягчающее обстоятельство практически никогда не применяется (что свидетельствует о качестве работы следствия, прокуратуры и суда), а вот квалифицирующий признак все же порой применяется".

"Итак, обе стороны основной новации законопроекта не то, чтобы действительно нужны, но их можно признать довольно здравыми. Другое дело, что реальный политический и юридический контекст этих новаций таков, что добра от их применения, и от этого законопроекта в целом, ждать не приходится, - резюмировал он. - Проблема в том, что политическая и идеологическая вражда может ведь толкнуть граждан на совершение каких-то мелких правонарушений, которые затем будут интерпретированы обвинением как гораздо более тяжкие. Череда суровых обвинений, а в ряде случаев - и приговоров, за мелкое полит-хулиганство нацболов ясно показывает эту тенденцию. Если вступит в силу решение о запрете НБП, то любая активность от ее имени станет преступлением, наказуемым по ст.282-2 УК для рядового участника до двух лет лишения свободы. А по предлагаемым поправкам - до трех. Наверное, чтобы никто из нескольких сотен (или тысяч?) лимоновцев не ушел от ответа: срок давности при таком изменении вырастает с двух до пяти лет, так что даже наше неповоротливое следствие успеет".

По мнению эксперта, идея наказывать за вовлечение несовершеннолетних в экстремистские преступления наравне с вовлечением в преступления особо тяжкие (поправка к ст. 150 УК) также может осложнить будущее активистов целого ряда молодежных движений.

"Распространение ст. 280 УК с призывов к экстремистской деятельности также и на ее оправдание (пусть в узком смысле - "публичное заявление о признании экстремисткой деятельности правильной, нуждающейся в поддержке и подражании", по аналогии с уже имеющим в Уголовном кодексе оправданием терроризма) означает, что серьезному наказанию (до трех или даже пяти лет лишения свободы) можно подвергнуться даже за оправдание деятельности, не являющейся криминальной, так как содержащееся в соответствующем законе определение экстремизма куда шире Уголовного кодекса. Год с лишним назад по такой схеме получило официальное, но совершенно неправомерное по сути, предупреждение Общество "Мемориал", по предлагаемым же поправкам мемориальцам грозило бы уже уголовное преследование".

"В таком контексте трудно обсуждать теоретически интересные вопросы, поднятые предложенным законопроектом", - констатировал эксперт.