Сегодня, 18 мая, в Симферополе собралось больше 10 тысяч крымских татар на митинг по поводу очередной годовщины их депортации из Крыма. В интервью ИА REGNUM крымский политолог Владимир Джаралла рассуждает о борьбе разных политических сил в крымско-татарской среде, о причинах возросшей активности крымских татар, угрозе радикального исламизма на полуострове и связях крымских татар с чеченцами.

ИА REGNUM: Как можно характеризовать внутреннее состояние крымско-татарской среды на данный момент?

Возросшая активность крымских татар связана также с подготовкой к предстоящим выборам в Курултай (национальный съезд - ИА REGNUM), которые проходят раз в 5 лет. Вся борьба разных политических сил в крымско-татарской среде проходит вокруг этих выборов. Бесспорный лидер крымских татар сегодня - Мустафа Джемилев (председатель меджлиса - постоянно действующего парламента крымских татар, который депутаты Курултая выбирают из своего состава; был участником крымско-татарского национального движения еще в советское время). Ярким оппозиционером по отношению к нему уже 4 года является Надир Бекиров с группой известных в татарской среде активистов. В их числе - ярые национал-радикалы: Айдер Мустафаев и Ильми Умеров, оба члены меджлиса. Кроме этой группы, другой реальной оппозиции нет. Есть номинальные лидеры, с незначительным активом в своем политическом багаже. (Это, например, Васфи Абдураимов, Айдер Эмиров, Робеспьер Гралов (Милли Фирка); Тимур Дагджи (Корпус интеграции); Ибраим Военный, Хатидже Усеинова, Шамиль Военный (Койдешлер), Сервер Изидинов, Джевдет Мустафаев (Черкез-Кермен); Сейяр Софу, Айдер Мустафаев, Феррит Зиядинов (Мирас); Иззет Хаиров, Тимур Челебиев, Дильшат Ильясов (Намус) и другие.)

Единственной организацией, находящейся в реальной оппозиции к нынешнему меджлису, на мой взгляд, является "Крымско-татарский блок" во главе с Эдипом Гафаровым. В числе соперников лидеров нынешнего крымско-татарского меджлиса выделяются председатель бахчисарайского меджлиса (т.е. совета татар города Бахчисарая - ИА REGNUM) Ахтем Чайгоз, правая рука Ильми Умерова, главы Бахчисарайской госадминистрации, и сам Ильми Умеров. Они не раз демонстрировавшие свою готовность к весьма серьезным действиям. Почему я ставлю Умерова в число лидеров? Он чиновник, усвоивший правила игры внутри украинской номенклатуры. Это идеальный кандидат на роль нового лидера. Но так как несколько лет назад Джемилев его, мягко говоря, "опустил" на одном из заседаний Курултая, Умеров прекрасно понял этот сигнал, и поэтому сейчас он тихо сидит и зарабатывает деньги, внимательно отслеживая ситуацию. Зная о своем высоком рейтинге, ни Чайгоз, ни Умеров открыто против Джемилева сейчас не выступают. Джемилев же, чувствуя их авторитет среди соплеменников, на внутренних заседаниях и совещаниях рад любому поводу сделать им выговор.

До тех пор, пока Джемилев будет лидером меджлиса, его официальным преемником останется Рефат Чубаров (заместитель председателя меджлиса, депутат Верховной рады - ИА REGNUM). Единственные, кто выступает против преемства Чубарова, - это уже упомянутый Бекиров и его группа. Но это просто радикалы, которые бросают вызов. А Умеров намного мудрее: он ждет. Он знает, что время имеет значение. Он никогда не бросал вызов Джемилеву и никогда этого не сделает, и никогда ни на что не претендовал. После окончания лидерства Джемилева, когда начнется брожение, Умеров будет задействован. Не стоит забывать, что структура меджлиса целиком и полностью завязана на Джемилеве. Она подчиняется ему. Финансовые потоки идут через него. С одной стороны это сила, которой удалось преодолеть даже вызов исламского радикализма. Но в этом и его слабость: все знают, что если выпадет из меджлиса Джемилев, то в нем и в татарской среде останется такая пустота, которую долгое время ничем будет заполнить нельзя, как было в стране после смерти Сталина.

Главная сила Джемилева состоит в том, что ему нет равной альтернативы. Он отстранил всех, кто мог бы с ним соперничать. У него был один превосходящий его соперник - Юрий Османов, - но он был убит при невыясненных обстоятельствах. Было 3-4 группировки, которые в принципе не были меджлисовскими, самый яркий пример - Национальное движение крымских татар (НДКТ). В тот момент, когда оно существовало, Джемилев только боролся за лидерство, и еще не было уверенности, что он победит. То есть у этих группировок была определенная сила. Но Джемилев сумел потихоньку отстранить всех. Таким образом, сила Джемилева состоит в том, что крымские татары, будучи недовольны им и постоянно критикуя и ругая его за глаза, тем не менее, соглашаются с тем, что никого, кроме Джемилева, у них, к сожалению, нет. И пока он жив, он у них безальтернативный лидер. То, что Мустафа возглавляет незарегистрированную организацию, его сподвижников не смущает. Они гордятся этой ситуацией.

ИА REGNUM: Что можно сказать об официальном преемнике главы меджлиса Рефате Чубарове?

Чубаров - это интеллигент, человек, который обожает быть там, где он сегодня есть. Его устраивает депутатство в Верховной раде Украины (фракция "Наша Украина). Я думаю, что это не тот человек, который выйдет на баррикады (в отличие от Умерова, который в одном лице может быть и крымско-татарским лидером, и госчиновником).

ИА REGNUM: Кого в сложившейся ситуации может поддержать крымско-татарская молодёжь?

Появившиеся в течение последние год-полтора несколько молодежных татарских организаций при всех своих радикальных лозунгах и где-то даже и критических высказываниях в строну меджлиса, тем не менее, являются его производными. В их состав входит золотая молодежь из татарской элиты - семей членов меджлиса, татар-чиновников, татар, являющихся научными и культурными деятелями. И это не просто подспорье меджлису, это ему роднее, чем был комсомол у КПСС. Никаких самостоятельных действий без меджлиса они не производили и на первые места в меджлисе не претендуют.

ИА REGNUM: Насколько серьезно можно рассматривать угрозу радикального исламизма на полуострове?

Никакую из мусульманских сект (радикальных исламистов) рассматривать как оппозицию меджлису сегодня уже не стоит. На сегодня Джемилев подавил всех, кто мог представлять ему угрозу среди мусульман: где - самостоятельно, где в сотрудничестве со Службой безопасности Украины (СБУ) (вспомним депортацию из Крыма арабских проповедников). Здесь совпали интересы государства и Джемилева - СБУ и лидер меджлиса нашли общий язык. В данном случае "эсбэушникам" тоже нужно было избавиться от такого фактора, как радикальный исламизм на полуострове. До тех пор, пока ситуация не расшатана и лидером крымских татар остается Джемилев, а государство обладает определенным авторитетом, исламский радикализм в среде крымских татар не имеет возможности расширяться. Проблема исламистского радикализма состоит на полуострове в том, что другой среды для него, кроме крымско-татарской, нет, да и та находится под контролем светской организации (меджлис). Помощь меджлису со стороны США, Турции и других государств говорит о том, что они не пойдут на явное сотрудничество с исламистскими радикалами. Джемилев это прекрасно знает.

В Крыму радикальные исламисты подпустили близко к своему ядру крымских татар из-за того, что у них не было другого выхода. Арабского авторитета уже не стало, так как большая часть мусульманских общин на полуострове - это все-таки общины крымских татар. Арабы стояли у истоков радикального ислама в Крыму, но сейчас эти движения опираются только на местное население. Арабы не просто отстранены Джемилевым, но и большая часть их выдворена из Крыма. Абдуселям Селяметов, крымский татарин, портной по профессии, - первый из радикалов, кто публично заявил о своей принадлежности к радикальной исламской организации "Хизб ут-Тахрир" в Крыму и озвучивал от ее имени редкие заявления в качестве ее пресс-секретаря. Несколько лет назад это звучало очень серьезно. Однако сейчас его не видно и не слышно.

Надо отметить, что исламское движение в Крыму никогда не было чисто исламским. Во-первых, оно наполнялось людьми, прежде всего объединенными недовольстовм властью меджлиса, а не религиозными убеждениями. Во-вторых, Джемилев поставил их перед выбором и объявил всех исламистов врагами национального движения, а каждый татарин воспринимает себя именно как часть национального движения. Если же говорить о мусульманах - нелегальных иммигрантах, то они уже по своему определению являются слабыми. Их достаточно высылать без особой огласки раз в квартал с полуострова, что регулярно и происходит. А на той стороне Керченского пролива их уже встречают.

ИА REGNUM: Остались ли в Крыму силы, союзные радикальным исламистам, может быть, чеченцы?

Оставшиеся находятся под жестким контролем Джемилева. Яркой фигурой среди них до сих пор считается Даниял Аметов. В прошлом скульптор, сейчас "барон" самозахватов крымских земель, представляется общественным деятелем. Он, будучи делегатом Курултая и членом меджлиса, одновременно является и радикалом исламского движения, ядро которого на сегодня частично депортировано, а частично ушло в тень и выпало из поля зрения как СБУ, так и татарской среды. Поэтому создается впечатление, что рядом с Джемилевым такие движения, как "Хизб ут-Тахрир" и ваххабизм, сегодня в Крыму "отдыхают". Чеченцев же в Крыму, во-первых, немного. Во-вторых, они окружены массивом крымских татар. В-третьих, на полуострове они на птичьих правах. Поэтому, подав один раз голос в Алуште (случай силовой разборки в мечети), они надолго притихли.

ИА REGNUM: В последнее время крымские татары все чаще занимают высокие должности госслужащих, вплоть до министерских постов. Можно говорить об успешной интеграции представителей меджлиса в официальные органы власти Крыма?

Да, среди крымских татар есть министры, например, Ремзи Ильясов - председатель комиссии крымской автономии по межнациональным отношениям, Азиз Абдуллаев - заместитель главы правительства автономии и Рает Сеттаров - министр социальной защиты и труда. Они не просто крымские татары, но и креатуры Джемилева. Это люди, которые вписались во власть. То, что они говорят, - это официальная политика меджлиса. По ним можно заметить, какова политика меджлисовцев по отношению к государству и к достижению своих целей. Они находятся под контролем меджлиса, но при этом они сами являются властью. В этом - двойственность ситуации, когда эти ребята пытаются сориентироваться при каждом конфликте между властью и меджлисом. Когда их вызывает к себе руководство Крыма, они пытаются что-то делать. И после этого они понимают, что им нужно что-то сказать "своим". И они везде проводят свою линию. А когда крымские власти думают: "Если мы их поставили министрами, то нам с ними можно договориться", - это мнение является ошибочным по определению. Эти люди всегда будут думать, как продвинуть своих. Но, с другой стороны, они являются властью. Им нравятся костюмы, им нравятся деньги и все остальное. Они полпреды меджлиса в крымской власти.

Таким образом, в крымско-татарской среде есть радикалы, которые вряд ли чего-то добьются. Есть официальные представители крымско-татарской общественности. И есть реальные претенденты на власть, вплоть до министерских постов.