Демарш ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия) против России в ООН, пламенная речь президента Грузии Михаила Саакашвили на заседании Генассамблеи в Нью-Йорке, а также последовавшие за этим события не стали для российской стороны откровением. Угроза назревала долго и настойчиво - результатом же стала объективная реальность.

Откинув в сторону риторические приоритеты относительно взаимодействия в экономической и энергетической сфере, страны ГУАМ перешли в лобовую атаку, избрав главной целью - торпедирование миротворческих инициатив России на постсоветском пространстве. Лидеры ГУАМ изначально осознавали, что экономическая и энергетическая безопасность стран ГУАМ в условиях политической конфронтации с Россией - нонсенс, а выходом из ситуации избрали не налаживание диалога с Москвой, а комплексное давление при поддержке США. По сути, России навязывается жесткая конфронтационная линия - конфликт, который изначально предполагает победителя и побежденного.

Ясно, что дипломатическое поражение от объединенных в проамериканский блок постсоветских стран чревато для России полной утерей авторитета и крахом ее политики уже на пространстве СНГ.

С другой стороны, откат России от ведущих ролей в урегулировании конфликтов на постсоветском пространстве станет началом тотальной эскалации этих конфликтов, что и послужит формальным поводом для более активного вовлечения в эти процессы нерегиональных сил, таких как США и ЕС, а также выдвижения на передний план "миротворческого" потенциала НАТО.

Напряженность в российско-грузинских отношениях достигла апогея, чего и стоило ожидать. Грузинские власти ведут последовательную политику по нагнетанию ситуации, и это естественная политическая линия Тбилиси. Президент Саакашвили еще год назад предупреждал, что статус-кво в конфликтных регионах не будет сохранен. Следовательно, абсолютно все действия грузинской власти подчинены этой приоритетной цели - нарушению статус-кво. К таковым можно причислить как неожиданное вторжение грузинских сил в Кодорское ущелье и попытка переименования его части в "Верхнюю Абхазию", так и бушующие в Тбилиси шпионские страсти.

Последовавшее за задержанием российских офицеров заявление главы МВД Грузии Вано Мерабишвили просто не оставляет сомнений в том, что Тбилиси провоцирует российскую сторону на активные военные действия, то есть на разрушение статус-кво. Мерабишвили заявил, в частности, что "Россия еще никогда не была такой незащищенной и слабой, как сегодня". "Весь мир увидел, что Россия - обыкновенная беспомощная страна, и миф о всемогуществе ее спецслужб - всего лишь миф, и он предан истории", - заявил он, подчеркнув, что для России "особенно болезненно то, что такой удар ей нанесла Грузия". Иначе как сознательной, грубой и примитивной провокацией в духе уличного криминалитета это заявление назвать невозможно.

Тбилиси испытывает дефицит времени, связанный с появлением некоторой четкости в российской политической линии. Москва увязала проблему статуса Южной Осетии и Абхазии с косовским сценарием, а точнее с тем прецедентом, который будет принят во внимание в случае признания статуса Косово.

В данной ситуации для России реванш на Балканах просто неизбежен: "косовский прецедент" станет реальностью в любом случае - признает ли Запад независимость Косово уже до конца 2006 года или заморозит её перспективу на неопределённый срок. Рождённое Западом Косово уже живёт самостоятельной жизнью и в любом виде являет собой более или менее интенсивный путь к независимости, применимый к постсоветским "непризнанным государствам". Но будет ли у России свой собственный, прямой, а не косвенный, "прецедентный" прорыв в отношении самоопределившихся государств бывшего СССР?

Высокопоставленные чиновники США не без угрожающего сарказма заявляют, что применение косовского сценария в отношении Абхазии и Южной Осетии "станет гранатой, которая взорвется в руках России, изменив при этом ситуацию на всем Северном Кавказе". Они уверены, что само Косово, если и станет "гранатой" (как того опасаются в Европе), то вовсе не для США, которым страхи Европы малопонятны.

На примере событий в Грузии сегодня можно довольно четко судить о характере взаимоотношений между США и Россией. Вашингтон совершенно четко демонстрирует здесь свою позицию. Властям Грузии обеспечена безоговорочная поддержка во внешней политике, вне зависимости от того, какими методами и средствами поддерживается эта власть внутри самой Грузии.

Политика США и Великобритании на Южном Кавказе не имеет ничего общего с поддержанием демократии и свобод. Оказывая неприкрытое политическое давление на правящие в странах региона режимы, американцы прорвались в Каспийский регион, обеспечили пути транзита нефти в заданном направлении, а теперь планомерно выстраивают систему безопасности данного коридора. Приоритетом номер один сегодня для США является энергетическая стыковка Южного Кавказа со Средней Азией через Каспий, что оставит не у дел не только Москву, но и Иран. Активная работа в этом плане ведется с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, который недавно в очередной раз провел переговоры на высшем уровне в Вашингтоне.

Единственным конкурентом в этом регионе для США могла бы стать Россия, однако Москва, занятая решением собственно российских проблем, упустила момент истины и теперь отгорожена от региона самой проамериканской страной в мире, которой считается сегодня Грузия.

Между тем США, полностью перехватив инициативу на Южном Кавказе, успешно преодолели этап активной конкуренции с Россией в этом регионе и используют его для политического давления на Москву уже в вопросах, далеких от собственно регионального контекста.

Свидетельством сказанному может стать демарш Грузии в вопросе членства России в ВТО, или же позиция американской стороны в СБ ООН в процессе обсуждения представленного российской стороной текста заявления по ситуации в Грузии. Очевидно, что временами неоправданно резкие и неоправданно смелые шаги Тбилиси не связаны с чисто российско-грузинскими взаимоотношениями. Не случайно, что аресты российских военных в Тбилиси последовали сразу после заявления президента России Владимира Путина относительно возможности переориентации поставок газа, который будет добываться на Штокмановском месторождении, в Европу, в первую очередь в Германию. Первоначально львиную долю добычи с этого еще не разработанного месторождения, планировалось превращать в сжиженный газ и отправлять танкерами в США. Аналитики объясняют данный шаг Москвы, помимо всего прочего, желанием отомстить США за то, что те блокировали вступление России в ВТО. С другой стороны, США не скрывают недовольства и по поводу активности российской дипломатии на американском материке. Последняя эскалация грузино-российских отношений совпала по времени с визитом российского премьера Фрадкова на Кубу и сообщением президента Венесуэлы Уго Чавеса относительно планов расширения военно-технического сотрудничества с Россией.

Итак, грузино-российские отношения следует сегодня рассматривать в преломлении общих тенденций взаимоотношений России с США. Однако воздействовать на политику Тбилиси Москве лучше именно на региональном уровне, не перенося существующие противоречия на уровень международной и весьма часто совершенно бесполезной риторики.

Очевидно, что Россия оказалась в довольно затруднительной ситуации, когда после совершенно неприемлемых действий официального Тбилиси, она вынуждена действовать с оглядкой на США. С другой стороны, в Москве осознают, что в отношении Южной Осетии и Абхазии существует некая запретная линия, за которую Тбилиси не зайдет. Вся суть в том, чтобы не поддаться на провокации и не нарушить статус-кво в конфликтных зонах собственно российскими руками. Речь идет об удержании обороны в ситуации массированного информационного и политического давления. Несмотря на резкое обострение ситуации, суть этих проблем остается неизменной - если Грузия решит добиться военного реванша, ей придется сломить сопротивление, в первую очередь, самих абхазов и осетин. Именно в этом случае Россия может применить военную силу для защиты своих граждан, а также оправдания статуса страны, гарантирующей безопасность населения этих регионов вне зависимости от гражданства, что и подразумевается соответствующим мандатом.

Постараемся вкратце обрисовать суть сложившейся на Южном Кавказе ситуации и наметить те болевые точки, использование которых может переломить ситуацию, а также те рычаги, которые неоправданно утеряны Москвой.

В настоящее время наиболее размыты позиции российской стороны в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Процесс успешно монополизирован двумя другими участниками переговорного формата МГ ОБСЕ - США и Францией. Согласно кулуарной информации, практически все последние инициативы, выдаваемые за совместную разработку сопредседателей - разработка западных экспертных кругов. Значительное участие в их разработке принимают экспертные организации Великобритании - страны, вовсе не числящейся в составе активной посреднической группы. России важно всеми средствами снять доминирование западной дипломатии в карабахской проблематике. Реальные рычаги влияния на процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта, которыми обзавелись США и ЕС, позволяют им более свободно маневрировать во всем закавказском регионе, создавая систему сдержек и противовесов, как для Армении, так и для Азербайджана. В более долгосрочной перспективе такая политика обязательно приведет уже к реальному вмешательству в ситуацию, допустим посредством военного присутствия, что позволит аналитикам уже предметно говорить о целостной интеграции Южного Кавказа в систему евро-атлантической безопасности.

Напомним, что последние предложения МГ ОБСЕ предусматривают форсированный вывод армянских сил из зоны, служащей поясом безопасности между Нагорным Карабахом и Азербайджаном, ввод на эти территории миротворческого контингента. В свете инициативы ГУАМ о создании миротворческих сил данной структуры и настойчивого рвения новых и перспективных членов НАТО из числа стран Восточной Европы стать "залогом мира" в зоне карабахского конфликта, перспективы карабахских армян предстают довольно сумрачными (кстати, в том же свете видятся и перспективы России).

Очевидно, не последнее место в утере армянской стороной выгодных позиций за переговорным столом сыграло уменьшение политического влияния России в регионе. Еревану приходится действовать в условиях жесткой конкуренции между Россией, США и ЕС, а также с оглядкой на интересы Ирана и Турции. Именно в таких условиях армянская сторона сделала выбор в пользу политики комплементаризма. Говоря образно, это политика зайца, пытающегося быть в хороших отношениях и с медведем и с волком, но при этом изначально осознающего неизменность мотивации и первого, и второго. Армения, по большому счету, ошибочно считающаяся единственной стратегической точкой влияния России, развивает сегодня активный диалог с США и НАТО. После адаптации Плана индивидуального партнерства с НАТО, ВС Армении медленно, но верно будут переориентированы на стандарты НАТО. Логику армянской политики можно обрисовать следующим образом: глубина отношений с НАТО находится в прямой пропорции от эффективности политики России на Южном Кавказе в целом, и акцентов российско-азербайджанских отношений, в частности.

Позиция Армении в отношении Грузии в данном случае крайне важна для России. Следует напомнить, что часть вооружений и личного состава с российских военных баз в Грузии переводится именно в Армению, причем Ереван согласился на пополнение российской базы в Гюмри в довольно сложных условиях. Москве пришлось неоднократно оправдываться перед Азербайджаном в том, что оружие с грузинских баз не передается Армении, а будет храниться на российской базе. Таким образом, после того как военные базы России будут окончательно выведены из Грузии, совершенно не прикладной в функциональном плане военный потенциал России на Южном Кавказе окажется сконцентрированным в Армении. Не исключено, что ускоренная эскалация ситуации в регионе, а также дальнейшее размывание российских позиций на Южном Кавказе введут в повестку вопрос вывода военной базы из Армении. Технически осуществить переброску вооружений из Армении через Грузию в Россию будет практически нереально. В данном случае отступать дальше будет невозможно.

В свою очередь Азербайджан, упорно отрицающий планы по размещению радиолокационных станций НАТО на своей территории, в конце концов, обнаружил, что эти объекты на оной территории все-таки оказались. России пора перестать не замечать проблемы там, где они существуют, и создавать проблемы там, где их нет.

Параллельно азербайджанская сторона совместно с Турцией планомерно выстраивает "мост" через южную часть Грузии, окаймляя Армению с севера. В этом начинании этим двум странам активно содействуют западные партнеры, конструирующие, таким образом, пожалуй, единственно возможный транзитный коридор для транспортировки каспийских углеводородов на западные рынки. Естественно, предварительно из всех мало-мальски перспективных проектов на азербайджанской части каспийского шельфа были вытеснены российские компании. Завершив прокладку нефтегазовых магистралей, Азербайджан и Турция приступили к реализации проекта строительства железной дороги Карс (Турция) -Тбилиси - Баку, что навсегда закроет вопрос о восстановлении железной дороги из Турции в Армению, которая проходит именно через город Гюмри, где и дислоцирована российская военная база, а далее тянется через Грузию в сторону Абхазии и России.

Таким образом, осуществляется план стыковки Азербайджана с Турцией через Грузию сначала посредством транспортно-коммуникационного, а затем и демографического моста. Последнее будет достигнуто после полного выдавливания армянского элемента из региона Самцхе-Джавахети (вслед за российской базой), а затем и заселения его турками-месхетинцами. Сказанное - задача долгосрочной перспективы, что не умаляет ее важности. Кстати именно долгосрочностью проекта объясняется пассивный гул, время от времени доносящийся из другого грузинского региона - Квемо-Картли или Борчалы, как его называют в Азербайджане. У населения данного региона существует всего одна политическая задача - демографическая экспансия. Но власти в Тбилиси предпочитают не замечать этого, поскольку в настоящее время перед ними стоят более срочные проблемы.

Совершенно другое отношение в Тбилиси к проблеме армян Джавахети, поскольку последние ведут себя гораздо активнее ввиду ощущения непосредственной угрозы. Она исходит не из Тбилиси, как это принято представлять, а из Баку и Анкары. Чего стоит только перспектива дислокации в этом районе Грузии турецкой базы, о которой активно говорят представители местного населения. Для подобных опасений есть основания, поскольку Турция сегодня является, если не самым главным, то и вовсе не третьим патроном Грузии в сфере военного снабжения и обучения. Турецкие военные с готовностью занимают место россиян в Грузии, участвуя в модернизации ряда стратегических объектов, в том числе военных аэродромов в Марнеули и Батуми.

Совершенно очевидно, что азербайджанское население Грузии будет служить только и только интересам Азербайджана, а значит и Турции.

Судя по всему, взаимоотношения России с Турцией и Ираном развиваются исключительно в экономической плоскости. Предметного диалога между Москвой и Тегераном, который мог бы вылиться в реальное взаимодействие на Южном Кавказе, пока не замечается. Между тем, превращение Грузии в плацдарм НАТО на Южном Кавказе представляет для Ирана не меньшую, если не сказать большую угрозу, чем для России. В российско-иранских отношениях доминирует атомная тематика, которая также весьма непроста. Навестивший недавно Москву представитель Ирана выказал недовольство по поводу нарушения графика строительных работ на АЭС в Бушере. На повестке остается вопрос военной акции США и их союзников против Ирана, что станет кульминацией проекта "Большой Ближний Восток". Очевидно, что в данном случае не только Москве, но уже и Пекину предстоит прорывать порочный круг. В данном случае прогнозы о возможном "восточном повороте" во внешней политике России не кажутся столь уж утопическими.

Позиция Ирана в отношении Грузии важна с точки зрения возможных энергетических проектов с грузинской стороной. Известно, что Армения, Иран и Грузия договорились о взаимной поддержке в энергетике. Речь идет о взаимообмене электроэнергией в летний и зимний период. В этой троице связующим звеном является Армения, которая обладает наиболее развитой генерирующей и распределяющей системой, основная доля активов которой принадлежит России.

Вспоминая энергетический кризис в Грузии, который настал прошлой зимой после взрыва Транскавказского газопровода, российской стороне стоит сделать определенные выводы относительно той роли, которую сыграли тогда Иран и Азербайджан. После недели активных действий иранский газ достиг Грузии по цене $230 за тысячу кубометров. В настоящее время Россия поставляет газ Грузии по цене $110, однако очевидно, что вскоре грузинской стороне будет предложена иная цена, сопоставимая с иранской.

Так что в деле обеспечения альтернативных источников газоснабжения Грузия добилась заметного сдвига.

В конце 2006 года, согласно проекту, будет пущен газопровод Иран-Армения. Россия проявила к данному проекту не только экономический интерес, который был отображен в мерах "Газпрома" по недопущению конкуренции данной магистрали с российско-турецким "Голубым потоком", но и явную политическую сноровку. Политический смысл проекта заключался и заключается в том, чтобы гарантировать Армении стабильное газоснабжение в случае полной остановки газоснабжения Грузии Россией.

В настоящее время позиции России в энергетике Южного Кавказа крайне сильны. В свете нарастающей конфронтации с Грузией, они требуют серьезной переоценки.

На балансе российских компаний числится ряд объектов, в том числе - ТЭС "Мтквари", 75% распределительной компании "Теласи", и права на ГЭС "Храми-1", "Храми-2". По сути, РАО "ЕЭС" России обеспечивает стратегический баланс грузинской энергетики, что не должно быть упущено из внимания.

Снижение влияния России на энергетическую систему региона - одна из задач США. Судя по внешним признакам, американская сторона видит ее решение в общем подходе к перспективам общемировой энергетики, а именно в развитии систем малых АЭС. Американцы предложили властям Армении построить новую малогабаритную станцию, вместо действующей Армянской АЭС, которая находится в доверительном управлении российских компаний и использует российское топливо.

На грузино-турецкие отношения могут и должны быть спроецированы и российско-турецкие взаимоотношения, связанные с реализацией крупных инфраструктурных проектов в турецкой энергетике. Речь идет о нарастающей транзитной роли Турции, которая достигается во многом благодаря российским ресурсам. По некоторым данным, помимо действующего газотранспортного коридора "Голубой поток", Россия проектирует идею "Голубой поток - 2", а также строительство на турецкой территории крупного ПГХ. Турецкой стороне должно быть разъяснено, что односторонняя военная поддержка Грузии - по сути, вражеского России государства, ставит под сомнение реализацию этих и других перспективных проектов. И первый звонок этого рода - проект болгаро-греко-российского трубопровода в обход Турции Бургас-Александруполис - уже прозвучал.

Влияние Азербайджана на экономику Грузии ощутимо. Азербайджан, объединенный с Грузией в рамках ГУАМ, проталкивает в международные инстанции свои инициативы, касающиеся карабахского конфликта. Однако данный факт не меняет антироссийскую сущность ГУАМ и не снимает ответственность с Азербайджана в данной связи.

Важнейшая задача России состоит в использовании всех возможных рычагов влияния на Азербайджан с целью вывода данной организации из организации ГУАМ, что станет серьезным ударом по региональным позициям США.

Лишь после достижения этой сверхзадачи Москве стоит думать о перспективе присоединения Баку к Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), что в настоящее время невыполнимо.

Данные проблемы, непосредственно связанные с региональным раскладом, а значит и с той ситуацией, в которой оперирует Грузия, возникли, прежде всего, из-за невнятной и крайне неэффективной роли, которую в последнее время играет Россия в процессе урегулирования карабахского конфликта. По сути, за прошедшие годы Россия умудрилась превратиться из доминирующего посредника в аутсайдера переговорного процесса. Козырная карта стратегического сотрудничества с Арменией была разменяна на политическое балансирование между интересами Армении и Азербайджана без точно сформулированной цели. В результате даже лояльный некогда Ереван предпочел развивать политику по западному вектору, опасаясь крепнущего день ото дня азербайджано-российского сотрудничества, что никоим образом не меняет политику Баку, ориентированную, как уже отмечалось выше на реализацию региональных планов Турции.

России будет крайне сложно, если не сказать - невозможно, подчинить региональную политику Азербайджана достижению собственных целей. Эта задача может быть достигнута исключительно посредством серьезного давления на Баку с помощью Армении. Лишь в этом случае, Ереван может пойти на содействие российской стороне в плане использования своего потенциала во взаимоотношениях с Грузией. Это довольно рискованная игра, в которую армянская сторона может зайти только по результатам существенных усилий Москвы, направленных на обеспечение непререкаемой безопасности Армении и Нагорного Карабаха, обеспечения прямого российского присутствия в Нагорном Карабахе (что пока еще возможно), а также на торпедирование инициатив Баку на международной арене, выдвигаемых в формате ГУАМ.

Решение карабахской проблемы должно быть обеспечено в рамках МГ ОБСЕ при доминирующей российской позиции. Пока же происходит обратное. Неслучайно именно США сегодня являются единственным государством, официально финансирующим бюджет Карабаха. Ежегодно американский Сенат отводит на эти цели от $5 до $7 млн.

Информационное агентство REGNUM на днях опубликовало информацию о том, что сотрудники специальных служб Грузии, действующие в качестве официальных дипломатических лиц и представляющие правительство Грузии, осуществили ряд контактов с представителями грузинских земляческих организаций в России. По словам источника, представители Грузии настаивали, чтобы земляческие организации оказали содействие официальным властям Грузии в продвижении их интересов на территории России, приложили усилие к увеличению доли этнических грузин в российских органах власти, а также обеспечили дополнительное материальное стимулирование уже представленных в российской власти этнических грузин. Источник подчеркнул, что данные предложения и инициативы специальных органов Грузии вызвали массированное отторжение грузинских земляческих организаций.

России необходимо серьезно проанализировать ту роль, которую сможет сыграть местная грузинская община. Недальновидным призывам очистить Россию от грузин или закрыть для них возможность перевода денег на родину, должен быть поставлен конец. Нетрудно представить, чем займутся сотни тысяч грузин, которых предлагается экстрадировать на их Родину. Очевидно, защитой интересов России они там не займутся. С другой стороны, каким образом, к примеру, предлагается заставить Western Union или Money Gram остановить обслуживание трансфертов из России в Грузию - тоже не вполне ясно.

Российской стороне следует провести среди представителей грузинской общественности разъяснительную работу и представить им позицию Москвы по всей гамме существующих проблем. С другой стороны, грузинская диаспора должна быть подчинена единственно приемлемой для них миссии - пропаганде российско-грузинской дружбы, что является безальтернативным залогом благополучного и безопасного развития самой Грузии. Политика режима Саакашвили в данном случае должна быть представлена единственным камнем преткновения на данном пути.

Вместе с тем, грузинская община России должна испытывать все невзгоды, связанные с результатами политики грузинских властей. В этой связи приостановка выдачи виз для Грузии кажется совершенно обоснованным решением. Кульминацией данного процесса может стать полный разрыв дипломатических отношений с Грузией, что неминуемо и автоматически повлечет серьезные проблемы для грузинской общины России.

Проблемы граждан грузинской национальности в России не должны создаваться по инициативе и в результате действий российского федерального или же местного руководства, а должны быть естественным результатом охлаждения двусторонних грузино-российских отношений вследствие политики официального Тбилиси.

Запрет на импорт грузинских вин и минеральной воды, безусловно, болезненно сказался на грузинской экономике и ударил по интересам отдельных предпринимателей. Однако совершенно ясно, что эта мера не в состоянии заставить грузинское правительство корректировать свой внешнеполитический курс.

Внешнеполитический курс Грузии никоим образом не связан не только со стремлением повысить экономическую конкурентоспособность Грузии, но и вообще с интересами граждан этой страны. Очевидно, Грузия давно превратилась в чисто дотационную страну, и размеры этой дотации зависят от той геополитической роли, которую она играет.

По сути, Грузия может играть эту роль и вообще без экономики, но с достаточно сытой армией и специальными службами. В этих условиях крах грузинской государственности просто неминуем, поскольку его перспективы связаны не с процессами внутри страны, а с лишенными всяческой прогнозируемости международными тенденциями. Например, выборами президента США, американо-российскими или американо-европейскими отношениями, пересмотром логики антитеррористической компании Вашингтоном и т.д.

Экономический нажим на Грузию со стороны России, безусловно, должен быть сохранен, но его применение видится, скорее, не в резких и радикальных одноразовых шагах, а в комплексном и планомерном давлении. Среди таковых мер можно рассматривать консервацию деятельности РАО "ЕЭС" в Грузии, а после ввода в эксплуатацию газопровода Иран-Армения и прекращение поставок газа и экспорта электроэнергии. Последние две меры могут быть применены после того, как с Ираном и Арменией будет полностью оговорена схема использования иранского газа в любом удобном для Еревана варианте, помимо реэкспорта в третьи страны.

Жесткость предлагаемых мер обусловлена, в первую очередь, той угрозой, которую представляет Грузия для региональной безопасности, в том числе на Северном Кавказе. По некоторым данным, значительную работу грузинская сторона проводит в Ингушетии. По свидетельству источников в Грузии, в Тбилисском государственном университете обучается на льготной основе до 100 выходцев из Ингушетии, что не может быть случайностью, поскольку такого рода льготы не применяются даже в отношении выходцев из регионов Грузии.

Ситуация на постсоветском пространстве остается крайне напряженной. США планомерно наращивают военную экспансию на Южном Кавказе и в Средней Азии. Финансируя военно-политический блок ГУАМ, Вашингтон практически завершил конструирование антироссийского политического буфера по всему пространству от Балтики до Каспия.

Грузия, которой была отведена роль ключевого звена в антироссийском поясе, испытала серьезный политический шок от последних событий на Украине. Пояс грозит распаться, что и вынуждает власти в Тбилиси экстраполировать события, втягивая уже Вашингтон в неприкрытое противоборство с Россией на ареале Южного Кавказа. Своевременный и эффективный удар по позициям Грузии способен разрушить планы по созданию "санитарного кордона" против России.

В описанной ситуации, на первый взгляд, локальные проблемы Нагорного Карабаха, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья должны рассматриваться в совершенно новой плоскости. России следует продолжить способствовать расширению ареала воздействия новых региональных конструкций, в том числе и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), ускоряя, таким образом, момент создания основ второго полюса. Тематика конфликтов на Южном Кавказе должна быть срочно внесена в повестку ШОС, а страны региона включены в состав данной организации в качестве наблюдателей. По некоторым данным, такое предложение уже вносила Армения.

После задержания российских военных Москве следует провести ревизию всех имеющихся методов воздействия на Тбилиси и применить наиболее ассиметричные из них, без военного акцента, без затрагивания абхазской и югоосетинской тематик. России необходимо здраво оценить сложившуюся региональную ситуацию, которая, к сожалению, не позволяет надеяться на легкое преодоление грузинского буфера. В качестве первоочередных мер России следует серьезно подойти к изучению возможности резкого увеличения военного присутствия в Абхазии и Южной Осетии.

России также следует вплотную изучить вопрос военного присутствия в Нагорном Карабахе, и провести соответствующие консультации с Арменией и Ираном.

С иранской стороной следует также в срочном порядке обсудить перспективы сотрудничества на газовом рынке Южного Кавказа, итогом чего должна стать договоренность об ускорении строительства газопровода Иран-Армения и согласованных действиях в отношении возможных поставок в Грузию.

Справка о военном потенциале Грузии

По данным ежегодника Jane's Sentinel Security Assessment, Russia and the CIS, которые не учитывают формы "внебюджетной" помощи от третьих стран, оборонные" расходы Грузии возросли с $17 миллионов в 2003 году до $216 миллионов в нынешнем. Внебюджетные фонды на оборону поступают в Грузию в основном из США и Турции. С момента падения режима Гамсахурдиа, американцы предоставили помощь Грузии в размере $1,3 миллиарда долларов. В 2002-2004 годах по программе США "Обучение и оснащение" Грузия получила $64 миллиона. Стоимость другой американской программы - "Операция по сохранению стабильности", четвертый этап которой был завершен в мае этого года, - составила $60 миллионов. По третьей программе - "Финансирование закупок вооружения иностранными государствами" (FMF) в 2005 году было реализовано $11,9 миллиона. Еще по одной - "Обучение и подготовка иностранных специалистов" (IMET) - грузинское МО освоило $1,4 миллиона. В свою очередь Турция выделяет грузинской стороне $40 млн. в год.

За 2001-2005 годы Грузией было закуплено: 24 танка, 97 бронемашин разного типа, 95 артиллерийских систем, около 100 тысяч единиц различного автоматического стрелкового оружия (в том числе 5,56-мм автоматических винтовок TAR 21 производства израильской фирмы IMI), четыре учебно-боевых самолета, четыре штурмовика Су-25, четыре истребителя МиГ-23, пять вертолетов и свыше 60 млн. единиц боеприпасов. Модернизирована и приняла полностью укомплектованную бригаду сухопутных войск база в Сенаки. По данным, полученным абхазской стороной, на ней дислоцированы девять вертолетов - два Ми-24, два Ми-8, до 10 американских вертолетов "Ирокез". Для действий штурмовой авиации полностью подготовлена база в Марнеули, где с помощью Турции в 2004 году была завершена модернизация аэродрома. На сегодняшний день там в состоянии обслуживать полеты боевой авиации в дневное и ночное время в любых метеорологических условиях. В сухопутных войсках Грузии насчитывается 26 тысяч человек. В составе грузинских сил морской обороны, по данным справочника Jane's Fighting Ships, имеются восемь патрульных катеров - один турецкой постройки типа "Тюрк", два греческой постройки типа "Дилос", один типа "Комбатан-2", построенный во Франции и переданный Грецией, четыре полученных от Украины - проектов 205П, 206МП, 360; два малых десантных корабля проекта 106К, построенных в Болгарии, и два танкодесантных катера проекта 1176, сделанных в СССР.