Весьма симптоматичные процессы предшествовали последним событиям в Кодорском ущелье, хронология которых позволила аналитикам рассматривать их исключительно в контексте известного постановления парламента Грузии "О миротворческих силах в конфликтных зонах" и последующей отставки госминистра по урегулированию конфликтов Гиоргия Хаиндрава. Однако, на этом общем фоне осталась практически невостребованной соответствующая общественно-информационная среда, сформировавшаяся к моменту Кодорских событий. Для более полного представления вопроса необходимо обратить внимание на некоторые детали, которыми, по крайней мере, был обеспечен политический колорит самой операции.

В поисках национальной идентичности

Провозглашенная официальным Тбилиси политика всегрузинского единения (в качестве фундамента новой грузинской государственности) в настоящее время выступает в контрасте с мироощущением составляющих грузинский этнос отдельных групп. Практически каждое субэтническое образование имеет собственное - выработанное историей - отношение к термину Родина; оно локализуется традиционным ареалом жизнедеятельности той или иной группы. Данное ощущение, конечно же, не противопоставляется идее единой и неделимой Грузии, однако являет собой объективное препятствие на пути скорейшего идеологического осознания (картвельским населением страны) понятия Большой Родины. Провозглашенный действующей властью "идеологический фронт" ощущает дефицит в "идеологическом тыле", и есть все основания полагать, что нынешнее руководство республики серьезно озабоченно решением этой (безусловно фиксированной) проблемы; данный вопрос рассматривается в качестве важнейшего звена в процессе становления системы национальной безопасности.

Еще в конце прошлого года власти страны определили важнейший вектор своей политики - идею всегрузинского единения - одним из первых проявлений которой стала прошедшая в мае 2006 года в Тбилиси конференция - "Грузинская диаспора - мост со всем миром" - с участием представителей более 100 грузинских общин из 18 стран. Именно тогда президент республики Михаил Саакашвили заявил о пагубности и недопустимости "искусственного расчленения единого гена на отдельные составляющие" и призвал всех без исключения картвел именовать себя грузинами. Обращаясь к делегатам съезда он особо констатировал важность именно такого (единого и неделимого) представления собственной национальной принадлежности, без традиционной указки на этноним (мегрел, сван и т.д.). "Я, президент Грузии, считаю своим долгом обратиться к вам и предложить, по-моему, благороднейшую миссию - принять участие в возрождении вашей Родины - единой и неделимой Грузии и объединить усилия всех грузин во имя этой исторической миссии". С аналогичным посланием обратился к собранию и Католикос-Патриарх Всея Грузии Илиа II.

Между тем, проблема, которую пытаются разрешить грузинские власти в том, что вплоть до настоящего времени, представители собственно картвельской группы не идентифицируют себя адекватно государственной терминологии. Многообразие говоров - имеретинского, гурийского, лечхумского, картлийского, кахетинского, пшавского, месхетинского и других, а также тот факт, что (в частности) мегрелы говорят на своем языке, отражают не столько сугубо языковые особенности каждой из населяющих республику групп, сколько степень различия устоявшихся традиций, жизненных укладов и менталитета; в частности, наиболее многочисленная картвельская этническая единица (мегрелы) именует себя не "картвели", а именно "маргали", причем Родину - исторический ареал своего расселения - "Самаргальо".

В окуляре - Сванетия

Уже в июне 2006 года была организована новая конференция, которая прошла в Сванетии и Тбилиси. Ее организаторами выступили Грузинская Православная Церковь, Тбилисский Государственный Университет им. Иванэ Джавахишвили и Институт рукописей им. Корнелия Кекелидзе (следует отметить, что большая часть наиболее ранних рукописей на грузинском языке обнаружена как раз в Сванетии). Выступая на этом мероприятии, глава ГПЦ Илиа II в очередной раз подчеркнул: "К сожалению, находятся люди, которые желают разделить грузинский народ и стремятся представить Сванети и сванский диалект, как не зависимую от грузинской, отличающуюся культуру... Эти люди, безусловно, враги не только сванам, но и всему грузинскому народу... У нас ведь один ген, одна культура, одна Вера, и мы все сделаем для того, чтобы грузинский народ, сохранил это единство". Вслед за этим выступлением в грузинской прессе появились материалы, подчеркивающие недопустимость расчленения единого национального организма, причем особым вниманием была отмечена именно Сванетия.

Зафиксированное в течение последних двух месяцев повышенное внимание грузинских властей к этому высокогорному региону обусловлено несколькими факторами, одним из которых и является провозглашенный Тбилиси вектор всегрузинского единения. Именно в этот период и был разработан "Чрезвычайный меморандум о состоянии изучения истоков грузинской культуры, составляющих основу единства грузинского народа". Было принято решение о создании нового цикла научно-популярной литературы, с целью представления гражданам республики "неоценимого вклада каждого края в сокровищницу национальной истории и культуры". Особое внимание будет уделено единому этногенезу составляющих картвельскую группу народов и "общности исторического выбора и перспектив". При принятии Меморандума Католикос-Патриарх Всея Грузии Илиа II, в очередной раз, заявил: "Грузинский народ не допустит расчленения общего единства".

С чего начинается Родина?

Вследствие упомянутой выше особой логики исторического развития в картвельской среде так и не был выработан единый для всех подход к понятию "Родина". Известный историк Н. Бердзенишвили, в этой связи писал еще в 1937 г.: "Феодальная Сакартвело (Грузия) никогда не поглощало окончательно понятия "Абхазия", "Картли", "Кахети", "Сомхети" и другие, и титулатура царя объединенной Грузии никогда не превращалась в формулу с историческим содержанием".

Это очень важный аспект рассматриваемой проблемы, позволяющий адекватно оценивать степень заинтересованности современного населения республики Грузия "сражаться и погибать за Абхазию". В данном отношении события в Кодори воспринимаются населением Кахетии и Картли (в частности) с откровенным любопытством, однако должным образом не проходят сквозь идеологическую призму. Ввиду отсутствия у представителей картвельской группы единого восприятия чувства "Родины" мы сегодня не имеем возможности вспомнить хотя бы один исторический пример ведения грузинским народом (каким он официально понимается в настоящее время) именно Отечественной войны. В данном аспекте, историки особенно часто акцентируют внимание на единственной по сути реальной возможности ведения подобной войны, когда в 1790 году был заключен военно-стратегический "Трактат царей и князей иверийских", подписанный царем Восточной Грузии Ираклием II, западным правителем (Имерети) - Соломоном II, и также западными князьями - гурийским (Симон Гуриели) и Георгием Дадиани. Необходимо отметить, что этот договор в большей степени походил на союз между соседними правителями, чем на национальную унию. Впрочем, и он потерпел фиаско, ибо Соломон II практически отказал Ираклию II в просьбе о помощи, когда в сентябре 1795 г. 35 тысячное персидское войско Ага-Магомет-хана осадило Тифлис; явившись со своим войском в столицу Восточной Грузии, он не только не поддержал царя, но опустошив прилегающие к городу земли вернулся в Кутаиси.

На оси Чавчавадзе

Разработка националистической идеологии в Грузии связана с деятельностью виднейших общественных деятелей Ильи Чавчавадзе и Акакия Церетели в конце 19 века. Именно тогда и была предпринята попытка внедрения в массовое сознание более масштабного понятия "Родины", локализуемой в рамках всего картвельского мира. Следует отметить, что тогда же выработалась определенная традиция - консолидирующие нацию факторы как правило базировались не на (отстаивании) национальных - всекартвельских ценностей, а на поиске "внекартвельского" вражеского образа. В трудах Ильи Чавчавадзе "образ врага" отражается преимущественно на армянах. Этот выбор был обусловлен тем фактом, что оказавшееся не в состоянии приспособиться к развитию новых капиталистических отношений грузинское дворянство вынужденно стало продавать имения и вотчины богатым армянским купцам. Здесь не столь важна этнопринадлежность "внешнего врага", сколько сама идеологическая разработка данного образа, не утратившая, кстати, своих позиций до сих пор. Принятая на вооружение грузинскими партийными институтами в первой четверти 20 столетия эта идеология предопределила логику развития национальной жизни, и Первая Грузинская Республика (1918-1920 гг.) идеологически базировалась именно на векторе Объединенной и Неделимой Грузии. Вместе с тем необходимо отметить, что в течение прошедшего столетия идеология национальных партий так и не вышла за рамки деятельности общественной и политической элиты, и по этой причине - не стала всекартвельским ощущением; процесс консолидации населяющих республику картвельских народов к настоящему времени еще не завершен. Попытка политической элиты новой Грузии представить абхазскую проблему в качестве консолидирующего картвельский мир фактора не увенчалась успехом - кахетинцы и картлийцы в войне практически не участвовали, так как объективно не видели предмета самопожертвования. И даже западные грузины, определенные противоречия между коими все еще имеют место быть, не сплотились "во имя спасения Абхазии". Причем в наиболее заинтересованном мегерельском обществе соответствующие настроения были и остаются диаметрально противоположными - одна часть мегрел определенно ближе к абхазам.

В истории новой грузинской государственности Абхазия действительно не воспринималась картвельским обществом в той мере, в какой например воспринимался Нагорный Карабах обществом армянским; ввиду изначального восприятия именно Отечественного характера Карабахской войны в ней принимал участие весь национальный армянский ресурс, в том числе - Диаспора. В случае, с Абхазией этого не произошло.

Азербайджанский вариант

Провозглашенный грузинскими властями важнейший вектор общенационального единения, является помимо всего прочего, официальной констатацией наличия данной стратегической проблемы. В этом отношении, отметим, что схожие процессы протекали в 1990 гг. также и в Азербайджане, хотя собственно тюркские противоречия (ввиду, в том числе, и интенсивной внутренней миграции, которой в среде традиционно оседлого населения Грузии никогда не наблюдалось) давно нивелированы советским временем (в этом аспекте, "азербайджанец" - типично социалистическая нация); айрумы, афшары, баяты, карадагцы, карапапахи, кашкаи, падары, шахсеваны и многие другие составляющие современного азербайджанского этноса в настоящее время представляют в лучшем случае фольклорный, но никак не политический (как например, это имеет место быть в Грузии ) интерес. Но несмотря даже на растворение указанных племенных союзов в среде тюркского населения республики, Азербайджан - как совершенно справедливо замечает политолог Александр Скаков - "сегодня находится на пути становления новой государственности, новой нации, новой идеологии, и процессы, идущие в этой стране, носят объективный характер".

В этой связи любопытно датируемое 1923 годом высказывание исследователя В. Худадова ("Советский Азербайджан"- Новый Восток" 1923, номер 3, стр. 171): "Повсюду на Востоке тюрки обладают удивительной способностью ассимилировать туземные народы, среди которых завоевание тюркского языка имеет не меньший успех, чем тюркское оружие. Тюркская ассимиляция происходит на наших глазах, и близок день, когда от ряда национальностей населяющих Закавказский Азербайджан, останется лишь воспоминание... Ассимиляция эта может выиграть с созданием независимой Азербайджанской республики с тюркским государственным языком. Таким образом в Восточном Закавказье создается новая единая национальность, составленная из различных этнических единиц, но с одним общим тюркским языком".

Данный процесс, часто имеет и вовсе болезненные проявления. В частности, экс-президент АР Абульфаз Эльчибей, невзирая даже на конфессиональные различия между турками и азербайджанцами, проводил государственную политику по их полной идентификации. В 1992 г. Милли меджлис Азербайджана принял закон о языке, в котором азербайджанский язык был переименован в тюркский. Реформа А. Эльчибея ориентированная на курс превращения тюркизма в государственную идеологию, не встретила в среде азербайджанского общества должного понимания; рядовой "советский азербайджанец" психологически не был готов к столь скорому и одностороннему своему перевоплощению. Политика националистически настроенного президента вызвала недовольство и населяющих республику национальных меньшинств: талышей, лезгин, цахуров, рутульцев, татов, грузин-ингилойцев и автохтонов Кавказской Албании - удин.

На фоне начавшейся Карабахской войны это, между прочим, могло иметь и вовсе роковые для Баку последствия; провозглашение Али-Акрамом Гумбатовым Талышской Республики произошло летом 1993 г. Радикализм Абульфаза Эльчибея явственно высветил хрупкость руководимого им общества и подчеркнул реальную опасность проведения решительных шагов на предмет укоренения в массовом сознании собственно турецкого самосознания. Да и Турция настороженно отнеслась к политике своего ставленника. Глава официальной Анкары Тургут Озал, ратующий, как известно, за применение против Армении турецкой военной силы, тем не менее в апреле 1993 года выступая в Баку, заявил: "Азербайджанцы наши друзья, я бы сказал родственники. На международной арене мы всегда защищаем наших азербайджанских братьев, но никто не должен рассчитывать на большее".

Процесс поиска национального самосознания имел свое продолжение и при Гейдаре Алиеве. В Конституции 1995г. государственный язык в Азербайджане вновь был провозглашен азербайджанский. Неудачная (по крайней мере, в первой фазе) попытка внедрения в азербайджанском обществе пантюркистской идеологии предопределила при Гейдаре Алиеве становление уже новой идеологии - "азербайджанлылыг" (азербайджанизм), по которой азербайджанцы и турки, при всей своей близости являются все же разными народами. В данной связи базовой следует считать речь Г. Алиева "Азербайджан - родина всех азербайджанцев" (2000 год.), где он призывает народ брать пример с армян: "Как и армяне, все азербайджанцы, живущие за пределами Родины, также должны объединяться. Во имя чего? Во имя независимого Азербайджана!". Аналогии с процитированным выше заявлением Михаила Саакашвили напрашиваются сами собой.

Стратегия в датах

Как мы отметили выше, зафиксированное в течение последних месяцев особое внимание грузинских лидеров к Сванетии обусловлено несколькими факторами, лишь одним из которых является провозглашенный курс на национальное единение. Другим важнейшим фактором объективно служит стратегическое расположение переступающего абхазскую границу региона. В таком своем качестве горная Сванетия всегда находилась в поле зрения грузинских властей; контроль над территорией, гарантирующей непосредственный выход на административные земли Абхазии, в течение многих лет вынашивался в планах официального Тбилиси; периодически выдумывались все новые предлоги для ввода туда войск и установления полного политического влияния. В октябре 2001 года отряд Эмзара Квациани вместе с чеченскими боевиками Руслана Гелаева проник в Абхазию.

В августе 2002 г. (практически в канун десятой годовщины начала войны в Абхазии), из контролируемой грузинскими властями верхней зоны Кодорского ущелья пришло сообщение о появлении там вооруженной группы. Вылетевший на место уполномоченный президента Грузии в Кодорском ущелье Эмзар Квициани сообщил тогда, что со стороны Марухского перевала на 15 км в глубь грузинской территории проникла группа вооруженных людей численностью около 120 человек. По его словам, "в составе этой группы были российские солдаты и офицеры, а также бойцы абхазской армии, в частности - армянского батальона, воевавшего в 1992-1993 гг. на стороне сухумских сепаратистов".

Как заявил журналистам в августе 2002 г. Эмзар Квициани, "нарушители грузинско-российской границы ведут себя весьма агрессивно и даже обстреляли мой вертолет. Переброска в верховья Кодорского ущелья российско-абхазского десанта думаю означает объявление войны".

Буквально, на следующий день Эмзар Квициани доложил об этом инциденте Эдуарду Шеварднадзе, сообщив, что перед командованием десантировавшегося в ущелье отряда поставлен ультиматум: покинуть грузинскую территорию. "В противном случае, по отношению к этому отряду будет применена сила, - заявил Квициани. - Подчиняющиеся мне силы самообороны пойдут на это даже если оно повлечет за собой бомбардировки ущелья российской авиацией". Уполномоченный президента Грузии сообщил, что им уже отдан приказ всем бойцам находящегося в его непосредственном подчинении батальона "Монадире" ("Охотник") местных сил самообороны срочно прервать отпуск и прибыть к месту постоянной дислокации в ущелье. Действующие же изгнании "власти абхазской автономии" заявили тогда в Тбилиси, что "снимают мораторий на действия грузинских партизан в граничащем с остальной Грузией Гальском районе Абхазии". Тем не менее, эта попытка ввода в регион подразделений грузинской армии тогда не увенчалась успехом.

В сентябре МО Абхазии, выступила с заявлением: "уполномоченный президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе в Сванетии Эмзар Квициани встречался в Панкисском ущелье с представителями международных экстремистов". По оценке МО Абхазии, "речь шла о работе по вербовке боевиков для их последующей переброски в Кодорское ущелье".

Это все придумали янки?

Следующей попыткой ввода в регион крупных подразделений грузинской армии стала разработанная вместе с США программа формирования, так называемых, "батальонов резервистов". В июне 2003 года в Сванетии начал функционировать "Сванский батальон", находящийся в подчинении национальной гвардии Министерства обороны Грузии. Около 250 членов батальона в райцентре Местиа в присутствии министра обороны Давида Тевзадзе дали клятву на верность государству. Личный состав батальона, набранный из местных жителей Сванетии, прошел четырехнедельную воинскую подготовку на базе МО близ Тбилиси, где американские инструкторы готовили грузинский армейский спецназ. "Сванский батальон" не подчинялся бригаде Эмзара Квициани, однако находился с ним в контакте. Именно тогда Эдуард Шеварднадзе принял решение о проведении в Сванетии "антикриминальной операции". Летом 2003 г. очень часто писалось, что Сванетия открыто противостоит Тбилиси, и что здесь сильны позиции сторонников покойного экс-президента Звиада Гамсахурдии.

Уже 25 августа 2003 года Эдуард Шеварднадзе заявил: "Сванетия стала убежищем для разного рода преступных группировок". По словам президента, Совет национальной безопасности уже принял решение о проведении спецопераций в этом районе, расположенном рядом с российской Кабардино-Балкарской Республикой. В тот период сванскую тему Шеварднадзе поднимал очень часто и в разных ракурсах. Тогда на августовском заседании правительства Грузии он категорично потребовал от силовых структур навести порядок в Сванетии, где "в связи с разгулом преступности практически прекратился международный туризм".

25 сентября 2003 года президент Эдуард Шеварднадзе лично вылетел в Сванетию, чтобы на месте ознакомиться с ходом начавшейся 9 сентября антикриминальной операции. Там он встретился с Эмзаром Квициани и якобы признался ему в том, что все это устроили США. Что именно имел ввиду глава Грузии не сообщалось, но как раз после этой встречи в среде грузинских ветеранов Абхазской войны стало бытовать мнение, что Вашингтон не против признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Квициани тогда же заявил, что конфликты в Грузии были спровоцированы именно США: "они знали, что только так можно настроить Грузию против России. Я раньше тоже, как и все, думал, что в грузино-абхазской войне виновата именно Россия, но Шеварднадзе мне признался, что все устроили США". Уже в 2005 г. пожелавший остаться неизвестным, один из бывших военачальников, участвовавших в грузино-абхазском конфликте подчеркнул, что если Россия в конечном итоге признает Абхазию и Южную Осетию, у Саакашвили не останется шансов сохранить власть. "И если вы думаете, что США невыгодно, чтобы Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии, то глубоко ошибаетесь. Америке это нужно потому, что тогда грузины уже никогда не восстановят отношения с Россией. Грузия нужна Вашингтону лишь в качестве надежного плацдарма".

Несмотря на то, что имя этого ветерана не было разглашено, однако не исключено, что им был Эмзар Квициани; ведь именно в 2005 году по решению министра обороны Ираклия Окруашвили, его батальон был расформирован, а сам "главный охотник" уволен из рядов вооруженных сил.

Новый грузинский феодал

В апреле 2005 года министр обороны Грузии принял решение о расформировании отряда "Охотник", заявив, что группа является "обычной бандой бездельников" и что обеспечение безопасности Кодорского ущелья должно осуществляться подразделениями ВС Грузии. Как вариант сохранения социальных льгот числившихся в отряде жителей Кодорского ущелья министр предложил передать его в ведение расквартированного в Тбилиси "изгнанного" представительства Абхазской АР. После этого тогдашний глава правительства Абхазской АР Иракли Аласаниа подчеркнул, что расформирование отряда "Охотник" было "ошибкой.

В настоящее время нет веских оснований полагать, что грузинские власти разыграли "карту Квициани" по договоренности с последним. Существеннее другое: официальный Тбилиси на протяжении всех последних лет ищет повод для вторжения в Абхазскую Сванетию и сегодня - в связи с резким изменением его подходов в отношении самого факта ведения переговорного процесса - лучшего аргумента, нежели традиционная "антикриминальная операция" объективно не существует. Квициани мог не подчиниться Ираклию Окруашвили исходя из массы соображений, в том числе личного порядка. Как мы уже отметили, помимо фактора языковой и культурной обособленности картвельского общества, есть еще и другой нюанс, который действительно не позволяет рассматривать "абхазский вопрос" в качестве консолидирующего нацию механизма. Грузинская ССР объективно являлась имперским образованием и борьба, которую сегодня несет руководство новой - образованной на ее обломках страны за Абхазию и Южную Осетию, имеет характер колониальной (по сути - разбойничьей, достаточно вспомнить фигуры "лидеров" грузинского ополчения) войны, но никак не Отечественной. Это весьма важное обстоятельство, так как колониальные войны как правило не консолидируют тыл, а часто - расшатывают, или, даже разлагают его.

Ввиду отсутствия общего для всех грузин понятия "Родина" в республике все еще не изжиты пережитки феодального метода управления отдельными территориями. То, что имело место в период гражданской войны в Грузии, свидетельствовало именно об этом; в какой-то момент внутрикартвельское противостояние весьма походило на склоки "удельных князей" с той лишь разницей, что новые "хозяева" территорий имели не дворянское, а криминальное происхождение. Квициани - типичнейший представитель плеяды "грузинских феодалов" эпохи независимости. Этим во многом, объясняется тот факт, что действующая в Грузии власть традиционно склонна характеризовать практически любое де-факто неподвластное ей административно-территориальное образование в качестве "лежбища криминальных структур". Причем, вне зависимости о степени собственной коррумпированности. В этой связи опять вспоминаются слова историка Н. Бердзенишвили, о том, что "титулатура царя объединенной Грузии никогда не превращалась в формулу с историческим содержанием". Очевидно, что в настоящее время, президент республики вознамерился кардинально "отредактировать" данное утверждение.

Арис Казинян - эксперт Аналитического центра "Кавказ"