В Еврейской АО коммерсанты получили последнюю остававшуюся часть некогда мощного производственного потенциала Еврейской автономии - завод "Дальсельмаш". Сделано это не без помощи местных властей. Предприятие было последним крупным жизнеспособным предприятием Биробиджана.

Что интересно, журналисты и разного рода общественные охранители прав человека в ЕАО ничего не пишут и не публикуют про тот беспредел, который происходит у них в области. Специально для ИА REGNUM этот материал подготовил журналист Хабаровского края Максим Молотов.

Что такое "Дальсельмаш"

Это предприятие задумывалось и строилось в самое первое послевоенное время. Завод производил основные комплектующие к комбайнам, которые работали в условиях, приближенных к экстремальным - топкие, проблемные почвы, пересеченная местность. По сути, такие агрегаты использовались по всей России. "Дальсельмаш" изготавливал ходовую часть машин, а иногда и комбайны полностью. Несколько сот машин в год были его нормой. За первые 10 лет перестройки, потом приватизации и последующей промышленной депрессии "Дальсельмаш" растерял большую часть квалифицированных рабочих и почти все оборотные средства. Но у завода осталось оборудование.

В 1999 году координационный совет "Дальсельмаша" выработал план вывода предприятия из кризиса и график погашения накопившихся задолженностей. Имелись все предпосылки возродить завод и сохранить людям рабочие места. Действовавший тогда генеральный директор Дмитрий Бичуцкий взял курс на возрождение.

пришло время думать о будущем. И если на основном пространстве России передел собственности был завершен, то в ЕАО этот процесс только начался. Автономия получила своего "серого кардинала" - Михаила Борисовича Дегтярева. Бывший офицер среднего звена, затем попавший в опалу коммерсант, затем снова делец-возвращенец, потом делец покрупнее, и, наконец, делец всесильный. Он успел получить самые значительные предприятия ЕАО - кондитерская и швейная фабрики, "Завод силовых трансформаторов", прекрасно работавшее предприятие "Крекер". Есть и другие, и все они уже практически не функционируют. В 2000 году Дегтярев взялся за "Дальсельмаш".

Самый простой способ приобрести предприятие - обанкротить его, а затем скупить по остаточной стоимости. В принципе, такое деяние наказывается уголовно. Но схемы обхода уголовного кодекса разработаны и внедрены гораздо лучше, чем его же статьи. Процедура банкротства по закону смело может начинаться, если предприятие в течение трех месяцев не выплачивает задолженность свыше 100 тысяч рублей. Последние 10 лет этим не пользовался только ленивый.

Посягательства на завод начались в сентябре 2001 года. Решением областного арбитража было введено внешнее наблюдение. Цель вполне разумная - сохранить имущество и провести полноценный анализ финансово-хозяйственной деятельности. Временный управляющий Виктор Гуляс должен был решить - стоит завод банкротить или же его можно вывести на уровень прибыльно работающего предприятия. Тогда и начались проблемы. Мало кто знал, что Гуляс был прямой креатурой Владимира Сахова. Его личная история настолько тесно переплетается с историей разоренного и разграбленного "Дальсельмаша", что не сказать о ней невозможно.

Владимир Сахов на момент банкротства "Дальсельмаша" являлся государственным чиновником довольно высокого ранга. Он возглавлял в ЕАО почти всесильную структуру ФСФО - федеральную службу по оздоровлению и банкротству предприятий. Эта организация была создана непосредственно президентом России, чтобы спасти от разворовывания то немногое, что еще оставалось от производственного богатства страны. Сахов ее возглавлял на уровне субъекта, то есть был призван спасти Еврейскую автономию от тотального банкротства ее предприятий...

Он пришел в ФСФО после того как "успешно" поработал временным управляющим биробиджанского предприятия "Крекер". Итог этого "руководства" ярко прорисовывается в заявлении человека, который после Сахова принял это весьма успешно работавшее ранее предприятие арбитражное управление, Андрея Репина: "... 14 ноября 2001 года на ОГУП "Крекр" была завершена процедура наблюдения. Временным управляющим Саховым В. А. не оставлено никаких денежных средств и сырья для осуществления производственной деятельности, для оплаты трудовому коллективу за выполненные работы, для составления плана внешнего управления, для покрытия текущих расходов за потребленную электроэнергию, теплоснабжение, связь, водоснабжение и т. д. Своим отчетом Сахов ввел в заблуждение кредиторов и суд. Его выводы говорят о его заинтересованности в банкротстве должника".

Андрей Репин, профессиональный арбитражный управляющий с федеральной лицензией, первый и пострадал от своей профессиональной честности. Он пытался найти правду там, где ее никогда не было. Вот как он это описывает в письме председателю арбитражного суда ЕАО Павлу Качалину: "Инвесторы пригласили меня принять участие в заседании, где планировалось обсудить планы приобретения имущества "Крекера" в смысле внешнего управления. Я согласился. Встреча состоялась в кабинете руководителя ТО ФСФО России в ЕАО Сахова В. А. Начал разговор Сахов, но затем его перебил Дегтярев. В своем эмоциональном высказывании он заявил, что я для него как внешний управляющий - никто, что я буду после всех разбирательств "валить елки в тайге", что он разберется со мной как с мошенником (не припомню, еще как он меня называл - что я "влез не в свое дело" и это плохо для меня закончится). Говорил, что разберется и со мной и с "качалинским кооперативом". Сказал, что за свою собственность размажет по асфальту. Сахов не возражал Дегтяреву. Более того, заверил его, что он, Сахов, примет все меры, чтобы я никогда не был арбитражным управляющим. Выслушивать такое не было никаких сил. Я сказал: "До свидания", - и ушел... На следующий день была угроза моей жене. По телефону мужской голос произнес: "Передай своему мужу, если он не остановится, мы порвем всю вашу семью на куски". Доведение предприятия до конкурсного производства могло быть только следствием действий руководителя ФСФО России в ЕАО Сахова В. А. и группы конкурсных кредиторов - ОАО "Биробиджан-Агро", ОАО "Электротехническая компания Биробиджанский завод силовых трансформаторов", ЗАО ЧОП "Добрыня" и всех, кто стоит над ними и с ними. Настолько эти люди уверены в безнаказанности своих действий, что безбоязненно и открыто подтверждают связь коммерческих структур и представителей государственной службы (а именно ФСФО)".

Несмотря на отчаянные попытки Репина спасти предприятие "Крекер", сделать ему это не удалось. Имущество "Крекера" было передано "Биробиджан-Агро". Владельцем этой фирмы Михаил Дегтярев. И хотя позже Арбитражный суд области признал эту сделку незаконной и недействительной, было уже поздно. "Крекер" перестал усрешно функционировать, Сахов и дальше продолжил возглавлять ФСФО в ЕАО, а Репин написал: "Отступить и не выполнить возложенную на меня работу я не мог. Но и противостоять столь сильному давлению сложившегося альянса криминала и власти одному было очень трудно".

После "Крекера" пришла очередь "Дальсельмаша". Михаил Дегтярев первым делом скупил 40 % его акций. Это дало ему возможность активно влиять на положение дел на заводе. Сахов со своей стороны рекомендовал Виктора Гуляса на должность временного управляющего. Гуляс составил отчет о финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Однако этот отчет Арбитражный суд посчитал не полным, не всесторонним и преследующим одну цель - подвести завод к банкротству. К тому же выяснилось, что у Гуляса вовсе нет лицензии. Председатель арбитража Павел Качалин был прекрасно осведомлен о состоянии "Дальсельмаша", до банкротства ему было далеко. Предприятие могло спасти внешнее управление, но перед этим нужно было провести действительно независимую экспертизу. Поскольку это было в компетенции суда, было решено пригласить Ерванта Хачатряна и профессоров-экономистов из Хабаровска.

Ерван Хачатрян является одним из лучших оценщиков не только на Дальнем Востоке. Его научные разработки и предложения в области оценки имущества предприятий используются как методическое пособие во многих ВУЗах страны, в том числе и в Академии финансов при правительстве РФ. Хачатрян за несколько недель описал и сфотографировал на заводе все, что можно. Поскольку действовал он по решению Арбитражного суда, прямых препятствий ему не чинили. Но вот косвенных... Возникла затяжка с предоставлением оценочной комиссии финансовых документов "Дальсельмаша". К тому же выяснилось, что на заводе создано несколько коммерческих фирм, в уставы которых вводилось имущество завода. Экспертиза выявила поразительный факт - "Дальсельмаш" во многих случаях был... должником этих фирм. Хачатрян указывал, что подобная схема - расчленение предприятия на сегменты и постепенное введение в долги этим самым сегментам - обычно используется при подготовке к преднамеренному банкротству с последующим захватом одним или несколькими собственниками. Арбитраж пристально следил за этой скрытой борьбой, и на конец марта 2002 года, когда экспертиза была все еще не готова, вообще приостановил рассмотрение по делу о введении на "Дальсельмаше" внешнего управления.

О том, что план обанкротить последнее крупное предприятие автономии имелся заранее, Арбитражный суд знал. Председателя Арбитража Павла Качалина еще в самом начале приглашали к первому заместителю председателя правительства ЕАО Гожему на совещание. В узком кругу, где присутствовали Сахов и Дегтярев, обсуждалось, каким образом быстрее и безболезненнее обанкротить "Дальсельмаш". Качалин тогда искренне удивился, зачем это вообще обсуждается, если завод далеко не банкрот? Его пытались осадить, возник конфликт.

Хачатрян и его комиссия представили отчет к первой половине июля. Главный вывод был такой: "Дальсельмаш" - жизнеспособен, есть реальная возможность возобновить производство и без особых усилий выйти на уровень прибыльности. Что и требовалось доказать. Арбитражный суд немедленно возобновил производство по делу о введении внешнего управления. И скоро по предложению представителя мэрии Биробиджана на пост внешнего управляющего был назначен Николай Бровко.

Хачатряну его несговорчивость (а его неоднократно пытались склонить к "нужной" экспертизе и даже угрожали) дорого обошлась. Сахов приложил все усилия, чтобы оценщики остались без гонорара. Имеется его жалоба в Хабаровский краевой суд, что он, как должностное лицо и руководитель ФСФО по ЕАО не согласен с суммой вознаграждения оценщикам. Сахов требовал "экспертизу результатов экспертизы". Но это не прошло. Хабаровский краевой суд вынес определение: надо платить.

Хачатряну не заплатили и по сей день. Он рассчитался с работавшими с ним профессорами из собственных средств.

Бровко назначили внешним управляющим на 18 месяцев. За этот срок он должен был вывести "Дальсельмаш" из кризиса. Он составил план внешнего управления. 14 октября 2002 года этот план был утвержден общим собранием кредиторов. Пошла его реализация.

В октябре 2003 года Бровко отчитался о проделанной работе. За первые полгода внешнего управления выручка от продажи основных производимых товаров выросла с 2 миллионов рублей до 18. Был сформирован устойчивый портфель заказов. В его структуре значились 12 регионов России и ближнего зарубежья. Удалось осудить у паразитировавших на заводе фирм почти 2 миллиона рублей, в результате чего стало возможным поднять людям зарплату и сделать ее выплаты стабильными. Впервые за долгие годы работники получили отпускные.

Бровко удалось найти постоянного покупателя на "тележки" - ходовые агрегаты к комбайнам. Завод начал отгружать их в Красноярск десятками. Причем договорная цена за "тележку" равнялась 375 тысяч рублей (против 165 до этого). Начали также выпускать и комбайны целиком.

Бровко неоднократно посылал жалобы в Аритражный суд, что основные держатели акций завода ведут против него постоянную дискредитирующую кампанию. К тому же за период временного управления Гуляса с "Дальсельмаша" было выведено и вывезено денежных средств и материальных ценностей на сумму около 40 миллионов рублей. Тем не менее, коллектив поддерживал Николая Бровко. Ему угрожали, пытались подкупить. Когда все это не помогло, было использовано последнее средство. 4 сентября 2003 года следственный отдел ОВД города Биробиджана с согласия исполняющего обязанности прокурора области завел на Николая Бровко уголовное дело по статье "мошенничество". Поводом для этой акции послужило заявление, подписанное двумя людьми. Один из них - Михаил Дегтярев. Заявление содержало весьма смутные указания на некие мифические преступления, якобы совершенные Бровко. Тем не менее, его приняли. Сразу арестовывать Бровко не решились. Нужен был веский повод. Его получили, когда наряд милиции арестовал в рабочем кабинете коммерческого директора "Дальсельмаша" Юрия Бушманова. Его доставили в УВД и после 15 часов непрерывного допроса он написал на себя явку с повинной, а на Бровко "дал" показания. Когда его отпустили, Бушманов, не в силах вынести такое насилие над собой заперся в своем гараже и включил двигатель машины, надеясь отравить себя выхлопными газами. Его спас тот самый Бровко, которого Бушманов невольно оклеветал.

Бровко уже знал об аресте и разыскивал товарища по всему городу. Впавшего в кому Бушманова поместили в реанимацию. Поскольку формальные "доказательства" вины Бровко таким образом были получены, вскоре его арестовали и посадили в изолятор временного содержания.

Одновременно с этими трагическими событиями шла кампания против занявшего непримиримую позицию председателя Арбитражного суда ЕАО Павла Качалина.

Один из работников "Дальсельмаша" заявил: "Я... хочу сообщить следующее. Меня вызвал к себе В. А. Сахов для беседы без свидетелей. Смысл беседы заключался в следующем: пользуясь своим должностным положением и ссылаясь на поддержку высших чиновников, Сахов склонял меня к даче ложной информации в отношении Качалина П. И. и Репина А. Н. За эти действия он предлагал мне денежное вознаграждение, а также решение вопроса моего трудоустройства и некоторых бытовых проблем. Я отказался". Стоит поаплодировать этому человеку, ведь чтобы написать такое официальное заявление простому работяге нужно изрядное личное мужество.

Арест Бровко вызвал на заводе бурю возмущения. Но было уже поздно. Новый внешний управляющий оказался вполне лоялен и сделал все, что от него требовалось. За совсем короткое время завод потерял все наработанные рынки сбыта, заготовленные впрок тележки "ушли" буквально за копейки, красноярцы отказались от контракта с новым руководством, Бровко сидел за решеткой, постепенно начались увольнения.

5 апреля рабочим объявили, что все они уволены. Им предложили переходить во вновь создаваемое предприятие "Биробиджанский комбайновый завод", но попутно с этим "Дальсельмаш" принял эмиссаров фонда занятости. Они пытаются трудоустроить людей, в одночасье потерявших рабочие места.

Теперь завод "Дальсельмаш" существует в основном на бумаге. Бровко вышел из тюрьмы, поскольку ни одно обвинение или подозрение против него не подтвердилось. Сахов после роспуска ФСФО занял должность директора... "Биробиджанского комбайнового завода".