«После Украины, Ливии и Сирии в Казахстане есть запрос на стабильность»

Выборы в нижнюю палату парламента Казахстана назначены на 20 марта. Две из принимающих в них участие партий уже обратились к теме национальной идентичности. Обе сделали это не через предвыборные программы, а через партийных лидеров. Так, председатель правящей партии «Нур Отан», президент страны Нурсултан Назарбаев, 28 декабря подписал указ «Об утверждении Концепции укрепления и развития казахстанской идентичности и единства». А накануне объявления досрочных выборов в парламент председатель Общенациональной социал-демократической партии Жармахан Туякбай разместил на партийном сайте заявление «Об идентичности казахской нации». Будет ли эта карта разыграна в предвыборном раскладе? На эту тему корреспондент ИА REGNUM побеседовал с Ириной Черных, главным научным сотрудником Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана, и Айгуль Садвокасовой, исполнительным директором исследовательского института «Общественное мнение».

ИА REGNUM: Сейчас на первый план, безусловно, вышла проблематика экономического характера, и политические партии это учитывают. Партийные списки зарегистрировали шесть партий: «Нур Отан», демократическая партия «АК ЖОЛ», народно-демократическая патриотическая партия «Ауыл», Коммунистическая народная партия Казахстана, Общенациональная социал-демократическая партия (ОСДП) и партия «Бирлик». Можно посмотреть, насколько вопрос национальной идентичности отражен в предвыборных программах. «Ак жол», насколько можно судить, сосредоточился на экономике и интересах предпринимателей. КНПК также уделяет внимание экономике, плюс делает акцент на своей позиции против «западного индивидуализма, стяжательства и бескультурия». «Ауыл» фокусируется на селе, причем отмечает, что «в отличие от других политических сил партия не спекулирует на имеющихся в обществе конфликтах и разногласиях». «Бирлик» решила сосредоточиться на вопросах социальной справедливости, вместе с тем, отметила поддержку президентских пяти институциональных реформ. Видимо, тут не следует ждать каких-то неожиданных решений. То есть вопросы идентичности затронуты у «НурОтана» и ОСДП. Как вы думаете, будет ли использоваться тема национальной идентичности в предвыборном периоде более развернуто или партиям будет достаточно просто обозначить позицию по этому вопросу?

Ирина Черных: Не думаю, что тема национальной идентичности в предвыборный период будет ключевой. Все партии, которые были зарегистрированы ЦИК и примут участие в выборах, не выдвинули кардинально новых идей и проектов построения идентичности в Казахстане, отличных от содержания четвертой институциональной реформы, анонсированной президентом Нурлсултаном Назарбаевым в прошлом году. Установка на создание нации единого будущего и развитие общеказахстанской идентичности еще раз была озвучена на Съезде партии «Нур Отан» 29 января в качестве предвыборной программы. И все партии, которые будут участвовать в выборах, поддерживают данный курс. Пожалуй, единственная партия, которая могла бы актуализировать вопрос построения идентичности в Казахстане на этнической основе, это ОСДП. Как свидетельствует заявление ее председателя Жармахана Туякбай «Об идентичности казахской нации», она может в качестве основной предвыборной программы сделать акцент на этом вопросе.

Айгуль Садвокасова: Полагаю, идентичность в данном случае надо воспринимать иначе — как казахстанское содержание экономики, политики и социальной сферы. Практически все вопросы, которые нацелены на развитие казахстанского общества, имеют отношение к казахстанской идентичности, так как это актуальные вопросы для почти всех социальных групп. Все зависит от того, что вкладывается в понятие «национальный». В современном понимании «национальный» относится к государству, стране, то есть это понятие можно читать как «государственный». Но в казахстанской реальности многие понимают под этим понятием «этничность». Это вносит путаницу и неясность в вопросы идентичности. Использование понятия «казахстанская идентичность» позволяет сфокусировать внимание на государстве, Республике Казахстан. Главным признаком казахстанской идентичности выступает гражданство. Соответственно, все граждане Казахстана как избиратели будут выбирать наиболее близкую им политическую программу, которая в большей степени соответствует их интересам, укрепляющим казахстанскую идентичность. Соответственно, политические партии выстроили свои программы под определенную социальную базу — под аграриев, сельчан, предпринимателей и т.д. «Нур Отан» выступает как партия большинства, она объединяет широкие слои общества и ориентируется на общенациональные вопросы.

Вопрос этничности очень тонкий и чрезвычайно чувствительный. Именно поэтому в нашем законодательстве запрещены партии по этническому признаку и четко оговорены наказания за разжигание межэтнической розни. В избирательном процессе актуализация этого вопроса может привести к негативным последствиям.

ИА REGNUM: Президент страны в декабре подписал указ «Об утверждении Концепции укрепления и развития казахстанской идентичности и единства». Председатель ОСДП ЖармаханТуякбай обнародовал заявление «Об идентичности казахской нации». Как видно уже из названия документов, опять прослеживается противопоставление казахской идентичности и казахстанской. Это кажется некоторым повторением ситуации 2010 года, когда по поручению президента разработали Доктрину национального единства Казахстана, а оппозиция выступила с ее критикой, поскольку размывается этническая идентичность казахов, и предложила свой документ — «Концепция национальной политики Республики Казахстан». Если вкратце, то, как мне видится, Доктрина предлагала гражданскую основу для объединения казахстанцев, а Концепция — вычленить и акцентировать этническую. В чем, на ваш взгляд, заключается разница между нынешней ситуацией и ситуацией пятилетней давности?

Айгуль Садвокасова: Концепция укрепления и развития казахстанской идентичности и единства, которую утвердил президент, направлена на всех казахстанцев, независимо от этнической принадлежности. В документе обеспечение единства видится через консолидацию вокруг казахов как этнического ядра нации, ее стержневой основы, в целом же в основу концепции легли общегражданские и общечеловеческие ценности.

Опыт западных стран показывает, что абсолютизация прав человека или социальных групп приводит к обособлению внутри общества и ставит под сомнение его цельность.

Разница заключается в том, что в сознании людей укрепилось понимание того, что такое нация. Это сообщество людей не только общего этнического происхождения, но и общих целей. Период независимости показал, что нация может самостоятельно принимать решения. Строительство новой столицы — это яркий пример такого решения. И таких примеров много.

Ирина Черных: На мойвзгляд, сложно оценивать изменения в идентификации за такой короткий период. Идентичность — это очень тонкая материя. Когда речь идет о казахскости, узбекскости, русскости, всегда хочется четко понять, а чем одна идентичность отличается от другой, каким таким специфическим наборов критериев и признаков обладает та или иная самость, отличающая ее от другой. И это для исследователя ключевой вопрос, который, как правило, не верифицируется методологическим инструментарием современной науки. Традиции тех или иных этносов часто очень похожи, историческое прошлое народов, проживающих рядом на сопредельных территориях, переплетено (к тому же история как наука — самая идеологическая дисциплина, содержание которой конструируется для наполнения этих самых процессов идентификации и формирования некой общности).

Когда мы сегодня говорим о размывании этнической идентичности казахов, возникает вопрос, а знаем ли мы, какая идентичность была у казахов, например, в XVIII веке или еще раньше? Как сами казахи себя позиционировали в те или иные исторические периоды? Была ли вообще общеказахская идентичность? Может, фактор принадлежности к исламской общине или к своему роду был наиболее значимым в те или иные исторические отрезки времени? То есть вопрос в том, с чем мы сравниваем, чтобы говорить о размывании или, наоборот, о консолидации.

Во-первых, идентичность всегда изменчива. Правильнее говорить не об идентичности, а об идентификации как о процессе, который происходит постоянно. Есть огромное количество факторов, оказывающих на него влияние. Под воздействием различных факторов могут меняться, например, идеологемы, установки, выдвигаемые различными субъектами процесса. Однако, требуются специальные исследования, анализирующие, как общество их принимает, и принимает ли вообще. Или какая часть общества, приняв новые идеологемы, начинает действовать в соответствии с ними.

Конечно, сохраняется некоторое ядро идентичности, но всегда трудно четко определить, в чем его суть, какие характеристики «ядровой» идентичности являются сущностными.

Во-вторых, идентичность многослойна, и в тех или иных обстоятельствах определяющим становится тот или иной идентификационный слой. В одном человеке спокойно могут уживаться разные идентичности или ощущение своей принадлежности к тем или иным общностям. Известно, что казахи, проживающие за рубежом, отличаются по поведенческим моделям от казахов, проживающих в Казахстане. То же самое можно говорить и о русских, живущих в Казахстане. Их поведенческие модели также отличны от поведения российских русских. Можно ощущать себя казахстанцем и казахом, и эти идентичности не будут противоречить друг другу. При этом государство должно создавать для этого благоприятные условия. Я всегда говорю о создании единого правового пространства — не декларируемого правового равенства, а существующего реально. При наличии такой среды чувство единения с той или иной общностью является абсолютно осознанным, не навязанным извне и основано, главным образом, на самоидентификации.

Возвращаясь к критериям идентичности, хотелось бы отметить, что спецификой нашей ситуации является то, что именно языковой фактор признается в качестве основного маркера, отделяющего одну группу от другой (отметим, на этот вопрос в Казахстане обращают внимание на самом высоком уровне: президент страны дал поручение увольнять работников, которые на обращения на русском языке намеренно отвечают на казахском. — Прим. ИА REGNUM). Вот как раз по языковой проблеме и происходят самые серьезные дискуссии в процессе построения идентичности.

ИА REGNUM: Вернемся к 2010 году. Тогда было много споров вокруг идентичности, сейчас особенного резонанса не наблюдается. Однако вопрос все еще открыт. Интересно, есть ли в вопросе национальной идентичности некое качественное развитие? Также интересно, вопрос в большей степени идет «снизу» или «сверху»?

Айгуль Садвокасова:Динамика, безусловно, есть. За это время произошли события на Украине, Ливии, Сирии. Мы видим, что наличие внутренних противоречий в обществе делает его уязвимым. Единство следует понимать как целостность и прочность, прежде всего внутреннюю. Общество скрепляется ценностями, интересами, общим социально-экономическим и политическим пространством. И не менее важным является его патриотичность, наличие национального духа.

В данном случае мы не наблюдаем массового обсуждения, потому что общество продолжает жить в своем пространстве, строит его каждый день. Элита задумывается о будущем, рисуя перспективы, она не всегда оценивает все риски и возможные последствия. Как правило, такие вопросы идут «сверху», так как необходимо определить траекторию движения. При своем несогласии массовое сознание выносит это на улицы. Мы этого не наблюдаем. Идет обсуждение, что позволяет выйти на некие общие формулы.

ИА REGNUM: Поясню предыдущий вопрос. Субъективное впечатление: не заметно широкого присутствия темы именно в массах, а не в среде экспертов, политиков, культурологов. Вместе с тем, Жарылкап Калыбай (главный редактор журнала «Жулдыздар Отбасы», прославившийся тем, что в 2013 году пнул стюардессу за незнание казахского языка, а в 2014 выпустил номер журнала, посвященный Адольфу Гитлеру. — Прим. ИА REGNUM) свою кандидатуру на президентских выборах выдвинул и какую-то поддержку получил, возможно, он отвечал каким-то не четко проявленным общественным запросам. Также, насколько я помню, говорилось, что потенциальный электорат национальной партии может быть оценен в 10% населения.

Ирина Черных: Как я уже сказала, сложно говорить о «новом качественном отличии» — период очень незначительный, нет специальных исследований. Согласна с тем, что в народе этот вопрос особо не присутствует. Как показывают социологические опросы, большинство населения принимает установку на развитие общегражданской идентичности в стране. Кроме того, в Казахстане существует реальная практика общежития, наше общество не сегрегировано по этническому признаку, у каждого из нас огромное количество друзей, коллег с разным этническим бэкграундом. Нет серьезных фобий и предубеждений относительно тех или иных этносов. При этом всегда находятся определенные силы, например, партии или общественные деятели, которые, обслуживая интересы определенных элитных групп, актуализируют этнический вопрос. И всегда можно найти группу «сочувствующих», тем более что мы живем в мире этнического сознания.

И это не только практика нашей страны, это практика всего постсоветского пространства. За более чем семидесятилетний период существования СССР произошла этнизация сознания советских граждан. Известно, что союзные республики создавались по принципу титульной нации, представленной коренным народом каждой республики. И люди, которые раскручивают «этническую карту», призывают одних считать «правее», чем другие, всегда имеют сторонников. Правда, упомянутый вами самовыдвиженец Жарылкап Калыбай на президентских выборах 2015 года получил мизерную поддержку своей кандидатуры — он сумел собрать всего 643 достоверные подписи. И меня радует, что человек, который демонстрирует свою невоспитанность и хамство публично, прикрываясь тем, что его не обслужили в самолете достойно на государственном языке, не пользуется поддержкой значительной части населения страны.

Сложно говорить о точной цифре потенциального электората национальной, а по сути этнической партии. Для этого нужно проводить исследование. Хотя есть некоторые цифры, по которым косвенно можно судить о доле сочувствующих или поддерживающих установки на этническую идентичность. Установку на то, что только казахи должны стать системообразующим народом, разделяет 18% населения, идею «Казахстан — для казахов» поддерживает всего 4,8% респондентов. Это данные, полученные по проекту Казахстанского института стратегических исследований под названием «Идентификационные модели основных этносов Казахстана в контексте социетальной безопасности». Мы проводили его в 2014 году, выборка составила 2000 респондентов. Общественный фонд «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» проводил исследование тоже в 2014 году, по результатам получилось, что этническая принадлежность находится на первом месте для 7% опрошенных жителей.

Но еще раз повторюсь, идентичность ситуативна, поэтому легко осуществлять мобилизацию по этническому принципу, и чтобы спровоцировать межэтнический конфликт, не обязательно большое количество сторонников.

Айгуль Садвокасова:Потенциальный электорат национальной партии может быть гипотетически выше, если играть на этнических чувствах. Но этого допускать нельзя. Пример нацистской Германии очень показателен. Партия национал-социалистов вполне легитимно пришла к власти. Что из этого получилось, знает весь мир. В настоящее время ситуация в мире где-то похожа на ситуацию 20−30-х годов прошлого века. В европейских странах поток миграции привел к противоречиям между нормами права и необходимостью обеспечить безопасность жизни собственных граждан. На фоне экономического кризиса и нарастающей угрозы экстремизма и терроризма либеральные идеи становятся более беззащитными. Вполне возможно, что европейские избиратели могут пойти за более радикальными идеями, которые будут требовать ужесточения законодательства, приоритета прав коренных жителей и т.п. Мы должны учитывать этот опыт.

ИА REGNUM: В Концепции, которую утвердил президент, говорится, что ее базовый вектор — общенациональная патриотическая идея, выдвинутая также Назарбаевым — «Мәңгілік Ел». О «Мәңгілік Ел» сказано не так много, но зафиксированы две важные вещи — гражданское равенство и светская страна. Интересно ваше мнение, будут ли эти установки определять реальное развитие ситуации?

Ирина Черных: Как я уже сказала, в общественном сознании Казахстана произошло закрепление уровневой идентичности, когда одна идентичность накладывается на другую. Для жителей страны является вполне естественным ощущать себя гражданином Казахстана и представителем своей этнической группы. И те основные установки — гражданское равенство и светская страна — являются абсолютно приемлемыми для большинства граждан страны. Кстати, данные массовых социологических опросов по вопросам межэтнической ситуации в стране, проводимые разными исследовательскими центрами, подтверждают это. Более 70% респондентов высказывается за построение в Казахстане единой гражданской нации, где все казахстанцы, независимо от этнической принадлежности, должны стать системообразующим народом.

Можно говорить о снижении значимости этнической дифференциации в казахстанском обществе, однако она постепенно замещается другими критериями идентификации, например, город — село, модернистские и традиционные ценности, бедные и богатые. В отличие от этнической идентификации, указанные идентификационные модели не конкурируют с гражданской идентификацией. Поэтому вполне приемлемыми являются установки на формирование в Казахстане общности, основанной на гражданской идентичности.

Айгуль Садвокасова: Я считаю, эти два положения снимают вопросы конкуренции по этническому и религиозному признаку, а это несет в себе позитивные последствия. Самое важное — они дают возможность для развития как этничности, так и религиозности.

ИА REGNUM: Сходный вопрос по Ассамблее народа Казахстана: было заявлено, что «вся работа по казахстанской идентичности и единству» будет строиться вокруг АНК и на основе Концепции. Насколько АНК — реальный актор нациестроительства в Казахстане?

Ирина Черных: Ассамблея народа Казахстана многое делает для изучения межэтнических отношений, продвижения культуры, традиций, объединяющих все этносы, которые проживают в стране. Само существование данного института закрепляет в общественном сознании некоторое единство. Однако хотелось бы, чтобы АНК усилила свою «низовую» работу на локальном уровне. Это кропотливая ежедневная работа по мониторингу потенциальных конфликтов. Конфликты бывают всегда, это жизнь. И важно, чтобы обычные бытовые конфликты между представителями разных этносов не воспринимались как межэтнические. В этом, с моей точки зрения, и должна заключаться работа малых ассамблей на местах. И вот здесь есть еще над чем работать. Малые ассамблеи должны заниматься профилактикой и медиацией конфликтных ситуаций, возникающих межу людьми. А для этого надо в каждом населенном пункте иметь профессионального медиатора, человека, обладающего навыками разрешения конфликтных ситуаций. Вот этого пока не хватает. В этом направлении тоже уже ведется работа. Создается центр медиации при АНК. Согласно новой Концепции развития Ассамблеи народа Казахстана до 2025 года, во всех регионах начали работу новые механизмы — советы общественного согласия, которые создаются на областном, городском и районном уровнях. Вопрос теперь в том, насколько эффективно они будут работать.

Айгуль Садвокасова: Ассамблея народа Казахстана создавалась как механизм гармонизации межэтнических отношений, это было обусловлено ситуацией в начале обретения независимости. На фоне активных этноориентированных политических лозунгов, которые звучали в разных республиках бывшего Союза, необходимо было создать условия и дать гарантии людям различной этнической принадлежности, что их жизнь будет в безопасности. Стояла двуединая задача: строительство нового государства, по определению национального (в его современном понимании), и сохранение мира и стабильности как залога реализации экономических реформ. И АНК стала институтом интеграции различных этнических групп в новом государстве.

В 2007 году Ассамблея получила право избирать депутатов в Мажилис (нижнюю палату) парламента Казахстана. Здесь важно заметить, что избираются депутаты не от этнических групп, а от Ассамблеи, то есть перед ними стоит задача сохранить и обеспечить стабильность и согласие в обществе. Второй важный момент — перед Ассамблеей не стоят политические задачи, как у политических партий. Это существенно меняет ее статус и положение в законодательном органе. Она становится интегратором политических партий по вопросам мира, согласия и общенационального единства.

В 2008 году принимается Закон об Ассамблее народа Казахстана, где национально-культурные центры стали называться этнокультурными объединениями. Обратите внимание, что термин «национальный» стал использоваться в отношении государственных, страновых институтов. Это был важный шаг в интеграции этнических групп.

В 2015 году в Закон об АНК вносятся дополнения, которые ставят задачу по реализации государственной политики в сфере общественного согласия и общенационального единства, общенациональной патриотической идеи «Мәңгілік Ел». Это значит, что Ассамблея будет решать не менее сложные задачи в современных условиях. Современные условия — это экономический кризис, геополитические риски, конфликты, экстремизм, терроризм. Сейчас нельзя думать, что мы находимся в замкнутом пространстве. Все, что происходит внутри страны, является предметом изучения для внешнего мира.

Ассамблея имеет сеть институтов. В их числе Научно-экспертный совет АНК и научно-экспертные группы в регионах, советы общественного согласия АНК, советы матерей АНК, Центр медиации АНК, Клуб журналистов АНК, Ассоциация кафедр АНК, Ассоциация предпринимателей АНК. Все они вовлечены в работу по воспитанию патриотизма, изучению языков, развитию предпринимательства, благотворительности, предупреждению конфликтов и т.п. То есть Ассамблея имеет инструменты для работы с различными группами в казахстанском обществе.

ИА REGNUM: Хотела бы вернуться к паре казахская или казахстанская идентичность. Будет ли процесс идти именно в этих рамках и что иное в принципе может быть предложено?

Айгуль Садвокасова: Наличие дискуссии говорит о том, что в обществе есть интерес. Хотя обсуждение этой темы за последние 25 лет не выявило каких-то новых трендов. При этом дискуссии идут с различной динамикой: активизация наблюдается в периоды политических кампаний, во время принятия государственных документов.

Разница заключается в понимании гражданской и этнической составляющей в нации. Казахская — это больше этническая составляющая. Этого никто не отрицает. Казахский народ является исторической основой государства. Казахстанская имеет больше гражданский контекст, так как в основу заложен Казахстан как страна, государство. Он включает в себя все этнические группы, проживающие в республике. При этом не исключается этническая составляющая, напротив, создаются условия для ее развития. Казахский народ является ядром этой единой нации.

Если будут предложены другие концепты, которые смогут вобрать в себя все это многообразие, то это снимет вопросы толкования.

Ирина Черных: Не понимаю, почему необходимо противопоставлять казахстанскую и казахскую идентичность. Когда это делают те или иные политики, общественные деятели, у меня сразу возникает вопрос: для чего? Сама постановка вопроса о том, что какая-то этническая группа в мультиэтническом государстве «правее всех других» и имеет особые права (в данном случае содержание риторики значения не имеет), ведет к политике эксклюзивности (исключения) других групп из сообщества, что может повлечь за собой радикализацию их взглядов и действий. «Другие» начинают чувствовать отчуждение. И хорошо, если такая радикализация приведет к массовой эмиграции таких групп из страны, страшнее, если они будут отстаивать свои права на «включение» в сообщество не только конституционным путем, но и насильственными способами. Этническая политика — это путь в никуда. Этническая политика, продвигаемая той или иной группой, партией, личностью, направлена на доминирование во власти или ее захват.

Политика формирования общеказахстанской идентичности — это динамичный процесс вовлечения всех членов мультиэтнического общества в экономическую, политическую, социальную и культурную жизнь страны. Она способствует развитию чувства принадлежности на общегосударственном и местном уровнях, которое разделяется всеми членами общества и является инклюзивной по своему характеру.

Культурный национализм — это позитивное движение, направленное на решение тех или иных проблем в данной сфере. Есть, например, вопросы качественных методик преподавания казахского языка или развития казахоязычного телевидения. Давайте будем над этим работать. В этом контексте показательным является недавнее заявление председателя ОСДП Туякбая «Об идентичности казахской нации». Он вновь обращает внимание на вопрос развития казахского языка, при этом не предлагает новых идей и конкретных механизмов, что и как надо менять в языковой сфере, чтобы процессы развития языка шли более эффективно. Есть только призыв — сокращать сферу использования русского языка, которому это не повредит. Отсутствие реальных механизмов и просто призывы выглядят как спекуляция и свидетельствуют о политизации языкового вопроса посредством мобилизации этнического фактора.

При этом надо сказать, что в стране очень многое сделано и делается в сфере развития государственного языка, и ситуация кардинально меняется. Сегодня большинство граждан в стране приняли установку на то, что изучение государственного языка, владение им необходимо. По статистике, растет количество школ с казахским языком обучения и уменьшается количество русскоязычных школ, соответственно, аналогичные процессы происходят и в системе высшего образования. На изучение казахского языка в русских школах часов отводится больше, чем на изучение русского языка. Значительные деньги из государственного бюджета выделяются на финансирование телевизионных программ на казахском языке, развитие Казнета (казахоязычного сегмента интернета. — Прим. ИА REGNUM) и т.д. Для того, чтобы работать на госслужбе, требуется обязательное знание государственного языка.

Могу судить по собственному опыту проживания в Астане в течение последних двух лет: большинство населения города — билингвы. В общественных местах разговаривают преимущественно на казахском языке. При этом в магазинах, административных учреждениях, транспорте работники спокойно переходят с казахского языка на русский. Я думаю, это преимущество нашего населения, которое делает его более конкурентоспособным и более адаптивным. Кстати, сегодня достаточно большой процент молодежи свободно владеет английским языком.

Дальнейшее развитие идентификации в Казахстане в среднесрочной перспективе будет происходить в рамках противопоставления — казахская или казахстанская идентичность. В более отдаленной перспективе, как я уже отмечала, будет происходить снижение значимости этнической дифференциации и усиление других факторов, таких, например, как противопоставление модернистских и традиционных ценностей, имущественная поляризация общества по линии бедные — богатые, разные поведенческие модели по признаку город — село.

ИА REGNUM: Напоследок еще раз спрошу про политические партии и вопрос национальной идентичности. В принципе, партии отражают не весь вектор настроений в обществе, и мне интересно ваше мнение о том, достаточно ли их и вообще имеющихся институтов для проработки проблематики национальной идентичности. Нет ли здесь «черного ящика», который пока не виден?

Ирина Черных: Институтов достаточно, вопрос в эффективности их работы. Основные установки и идеологемы сформулированы и поддерживаются различными формами и методами на всех уровнях. Я думаю, сейчас надо сосредоточиваться на конкретной практике и механизмах.

Айгуль Садвокасова: Никогда нельзя сказать, что этот вопрос может быть решен раз и навсегда. Каждый новый этап развития экономики, политики требует социальной рефлексии. И она чаще всего выражается в вопросах национальной идентичности. Политические партии где-то сознательно не акцентируют на этом внимание.

Актуальность поддержания мира и согласия будет сохраняться еще долго. «Черным ящиком» можно назвать то, что приведет к его разрушению. Фактически, это риски, которые исходят из полиэтничности и поликонфессиональности. В позитивном смысле обществу нужны объединяющие идеи. Если какая-то политическая партия сможет их предложить, это будет, конечно, плюсом в укрепление казахстанской идентичности.