18 декабря в ходе ежегодной пресс-конференции президент России Владимир Путин заявил, что «у России с Турцией очень много совпадающих региональных интересов». По словам главы государства, стороны «продолжат плодотворное сотрудничество», «без активного участия Турции многие вопросы не могут быть решены». Когда Путин вспомнил сотрудничество большевиков с Кемалем Ататюрком, стало очевидно, что разворот газопровода «Южный поток» в сторону Турции — продуманный стратегический акт Москвы и Анкары. При этом бросается в глаза одна важная деталь. На данном этапе обе стороны меньше всего говорят о политике, а больше о процессах, связанных с глобальной экономикой, хотя (особенно на Ближнем Востоке) политика и экономика тесно переплетены. «Сейчас турецкие партнеры ставят вопрос о том, чтобы увеличить поставки прежде всего на внутренний турецкий рынок. Ну что, мы отказываться, что ли, будем? У нас все договоренности с ними есть, связанные с формулой цены, с графиком поставок. Мы примерно представляем и знаем их потребности», — уточнил Путин. Российский президент также намекнул о возможном появлении энергетического хаба на границе Турции и Греции: «Это зависит в значительной степени от наших европейских партнеров: хотят они иметь устойчивые, гарантированные, абсолютно понятные поставки из России энергоресурсов, в которых они так нуждаются, без транзитных рисков? Замечательно, мы тогда будем работать, тогда можно через Грецию выйти в Македонию, можно дальше выйти на Сербию. Можно опять прийти в Баумгартнер в Австрии. Не хотят — ну не будем».

В этой связи один из турецких политологов заметил ИА REGNUM, что «экономика для России всегда была на втором плане после внешней политики», явно намекая на тот факт, что «ход России в сторону Турции является геополитическим решением», точно таким же, какое принял Китай, запуская первый грузовой поезд в Мадрид через территорию Казахстана, России, Польши, Германии, Франции и Испании. По его мнению, турецкий вариант «Южного потока» и появление этого железнодорожного маршрута служат началом преобразований в геополитике, иллюстрацией возможностей евразийской интеграции через реализацию углубляющегося сотрудничества в рамках ШОС, где Турция имеет статус партнера по диалогу. Что же касается России, то, по мнению собеседника ИА REGNUM, «Россия возвращается к доктрине коллективной безопасности на Ближнем Востоке с участием Турции, формируя фундамент многостороннего и многопрофильного стратегического партнерства».

И дело уже не только в Путине и Эрдогане. На днях германская газета Die Welt писала, что на восточном направлении обозначается «глобальный тренд» в лице Путина, Эрдогана и японского премьера Синдзо Абэ. Как подметила автор статьи Соня Блашке, «у троих лидеров много общего, Абэ с Путиным часто встречались, а с Эрдоганом Абэ поддерживает тесные отношения, их всех объединяют общие национальные цели: возрождение своих стран». Россия строит в Турции первую АЭС «Аккую», а японская Mitsubishi Heavy Industries в кооперации с французской Areva построит в Турции вторую АЭС. При этом Блашке фиксирует один парадокс: «Три лидера, несмотря не некоторые очевидные промахи во внутренней политике, сохраняют устойчивую популярность в своих странах, где им многое прощают».

Если же возвращаться к Турции, то Путин рассказал на пресс-конференции, что предлагал президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану не афишировать некоторые совместные проекты с Россией: «Может быть, о некоторых вещах не стоит говорить, не стоит дразнить гусей, а то завтра налетят сюда. Но господин Эрдоган — крепкий мужик, он не мог не сделать этого. Я говорю: „Давайте не будем некоторые вещи объявлять“. Но он подумал и говорит: „Нет, будем“». Глава России вспомнил, что «в истории взаимоотношений между двумя странами много было и трагического», но «вот очень хороший пример выстраивания отношений показывают Франция и Германия, сколько воевали между собой в истории, но сегодня дружат».

Сбываются прогнозы, высказанные накануне в Milli Gazete известным турецким публицистом Мехметом Сейфеттином Эролом: «Путин, советуя Эрдогану переименовать „Южный поток“ в „Турецкий поток“, фактически предложил ему вообще развернуться на восточном направлении, не порывая, конечно, свои отношения с Западом». По мнению Эрола, если подобное состоится, то турецким и русским историкам придется заново переосмыслить отношения между двумя странами, особенно в период с 1920 по 1938 -й г., когда скончался основатель Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк. Автор считает, что необходимо обратить внимание на период «трех из этих восемнадцати лет, которые прошли под знаком активного сотрудничества России и Турции», когда Анкара "проводила политику с установкой «Russia first» (прежде всего — Россия).

Затронутая проблематика востребована в Турции конъюнктурными соображениями, когда решения политиков приобретают эффективность только при грамотной, объективной диагностике ситуации. Их уже не устраивает сохраняющий популярность локальный и мозаичный прием изложения документального исторического материала, который воспроизводится через соответствующим образом расположенные документы и факты, скрепленные между собой уже устаревшей доктриной национальной и исторической идентичности. В этой связи Эрол предлагает провести новый анализ геополитических последствий Первой мировой войны для Турции и России, подозревая, что геополитические интересы неизменны и многое из прошлой истории на Большом Ближнем Востоке может повториться. Не случайно российский эксперт Сергей Мануков отмечает, что «Ближний Восток до сих пор не может выйти из нокдауна, в который его послала Первая мировая война». По словам Манукова, сложилась удивительная панорама, только две страны продолжают оставаться на основании, заложенном их основателями: Турция Мустафы Кемаля Ататюрка и Саудовская Аравия, окончательно объединенная Абдулом-Азизом ибн-Саудом в 1932 г. Если добавить к ним Египет и Иран, то «образуется круг, в котором расположилось раскаленное ядро Ближнего Востока — Сирия, Иордания, Ливан, Израиль, Ирак и Палестина».

Эту мысль продолжает в Hurriyet турецкий публицист Юсуф Канли: «Нынешняя волна потрясений на Ближнем Востоке своими корнями уходит в начало ХХ века, и сегодня, как тогда, возможно изменение привычных государственных границ». Да и российским историкам тут есть над чем подумать и поработать. Одним словом, как и предполагало ИА REGNUM, Россия и Турция начинают шагать вместе навстречу друг другу, двигаясь в восточном направлении. Однако путь этот тернист, на нем немало сложных препятствий.