После подписания в июне 2014 года властями Молдавии соглашения об ассоциации с Евросоюзом, в которое вошёл третий энергетический пакет (ТЭП) ЕС, многие эксперты заговорили о грядущем разделе молдавского газового монополиста — предприятия «Молдова-газ». По их мнению, сделать это невозможно, а альтернативы российскому газу в Молдавии быть не может. Такое мнение справедливо только для краткосрочной перспективы. В обозримом же будущем, не позднее 2020 года, передел энергетического рынка неминуем для юго-западного региона бывшего СССР. Об этом говорит ситуация, складывающаяся в Балтийском и в Черноморско-Каспийском регионе (ЧКР).

В информационном поле Молдавии осталось незамеченным одно крайне важное событие, произошедшее на другой — северной — окраине континента и ставшее неприятным симптомом. В октябре 2014 года в Литве открыт первый в Прибалтике терминал сжиженного природного газа. Но интересен не сам по себе факт, а предшествовавшая ему история.

Реализация проекта началась ещё в 2012 году, велась методично и последовательно и была завершена в точном соответствии с планом. Настойчивые советы Литве давали политики ЕС, НАТО и США, сопровождая свои призывы типичными словами об «энергетической безопасности» и «энергетической независимости» Литвы и Прибалтики в целом от России. Например, в апреле 2014 года эту страну посетил сенатор США Джон Маккейн, который нашёл общий язык с литовским президентом в агрессивной риторике против России. По его словам, направление в энергетике ясное — «как можно дальше от зависимости от российской энергии». И Литва продемонстрировала образцовое исполнение западных требований — построенному терминалу даже дали название «Независимость». Его технические мощности способны обеспечить «энергетическую безопасность» всех трёх стран Прибалтики, но пока определён только один поставщик СПГ — норвежская Statoil, что не удовлетворяет спроса Литвы, Латвии и Эстонии. Тем не менее, тенденции на рынке СПГ говорят о том, что в ближайшем будущем ожидается значительный рост его производства (в том числе и в США за счёт сланцевой добычи) и потребления, а цена будет падать (перепроизводство СПГ, например, в США привело к тому, что из импортёра они превратились в экспортёра). К тому же в ЕС спрос на него поддерживается искусственно в рамках стандартов третьего энергетического пакета. Планируемый Японией запуск своих АЭС также значительно снизит котировки на мировом рынке СПГ. Рассчитывают прибалты и на сланцевую добычу в Польше и на Западной Украине.

В 2011-2012 гг., на этапе планирования терминала СПГ в Литве целый ряд сторонников «ценовой целесообразности» утверждали, что альтернативы российскому газу быть не может, так как сжиженный и сланцевый газ слишком дорог — позиции «Газпрома» тогда ещё казались незыблемыми, и в передел устоявшейся экономико-энергетической системы никто не верил. Для противодействия такой политике «Газпром» пытался манипулировать скидками на газ. Спустя два года общество получило возможность убедиться в чрезмерной самоуверенности таких заявлений: к моменту открытия терминала СПГ в Литве «Газпром» из-за задействования всё того же пресловутого ТЭП ЕС потерял контроль над газотранспортной системой Литвы, сособственником которой до этого являлся (литовский газовый концерн Lietuvos dujos был разделён под угрозой суда), и был вынужден снизить стоимость своего газа Литве на 20 (по другим оценкам — 30) процентов. А в июне 2014 г. Литва ещё и оштрафовала «Газпром» почти на 50 миллионов долларов «за создание помех конкуренции на газовом рынке страны». И это при том, что за продажу газотранспортной системы, к которой он был принуждён, он выручил немногим больше — 50 миллионов евро.

В этой истории есть ещё одна важная деталь. С потерей «Газпромом» контроля над газотранспортной системой Литвы под ударом оказался единственный канал поставки российского газа в Калининградскую область. Литовские политики уже заявили о том, что хотят «интенсифицировать переговоры по стоимости транзита газа». Область начала оказываться в энергетической блокаде. Особенно ярко это проявилось в другой сфере энергетики — электроэнергетике. Игры Литвы и Евросоюза с региональными электросетями, которые велись параллельно с газовыми играми, привели к тому, что строительство в Калининградской области Балтийской АЭС оказалось заблокировано, а в мае 2014 года правительство России вынуждено было принять тяжёлое решение: создать в области изолированную энергосистему (строительство новых электростанций, реструктуризация работы Калининградской ТЭЦ, строительство регазификационного СПГ-терминала или ответвления от «Северного потока», увеличение объёма подземного газохранилища), необходимые затраты на которую оцениваются в сотни миллиардов рублей.

Одновременно ЕС блокирует доступ «Газпрома» к трубопроводам (например, «Газпром» имеет право на заполнение лишь половины трансгерманского газопровода «OPAL», появляются значительные проблемы по газопроводу «Южный поток») даже вопреки экономической логике, потому что заполнить высвободившиеся мощности пока нечем, но это дело времени.

Для закрепления своих экономических, и особенно — энергетических, успехов западные страны, как правило, задействуют силовую составляющую. Не стали делать исключение и для Прибалтики. Поэтому 1 октября в порт Венспилса прибыло судно, доставившее в Латвию пять танков «Abrams», 12 бронемашин пехоты «Bradley» и другую военную технику для участия в совместных учениях десантников (не менее 600 бойцов) из 173 пехотной бригады армии США, постоянно расквартированной в Италии, с латвийскими солдатами. Учения проходили на полигоне, расположенном менее чем в 200 километрах от границы с РФ. А со 2 по 14 ноября уже в самой Литве проходят другие крупные натовские учения — «Железный меч 2014», в которых принимают участие около 2500 военнослужащих из Чехии, Эстонии, США, Великобритании, Канады, Литвы, Люксембурга, Венгрии и Германии.

Таким образом, Прибалтика стала полигоном для обкатки антироссийских политико-энергетических технологий посредством третьего энергопакета. Есть все основания думать, что следующим объектом применения этого опыта, в случае победы на парламентских выборах прозападной коалиции, станет Молдавия, правящие круги которой не ведут самостоятельной политики и превратились в «подписантов». Ведь не вызывает сомнений, что молдавские власти не читали ни 1100 страниц текста соглашения РМ-ЕС, ни тем более десятков тысяч страниц приложений, в числе которых и ТЭП ЕС. На реализацию ТЭП даётся срок до 2020 года. Он был отодвинут на три года (ранее планировалась его реализация к 2017 году). Очередной сценарий для Молдавии, судя по всему, уже заготовлен.

Первым признаком этого стала очередная информационная волна вокруг приднестровского долга за газ, последовавшая сразу после вильнюсского саммита «Восточного партнёрства» в ноябре 2013 г., где было парафировано соглашение об ассоциации РМ-ЕС. В декабре того же года Молдавия предложила «оказать Приднестровью методологическую помощь в реструктуризации долга за газ».

Здесь необходимо сразу оговориться, что существует расхожее шапкозакидательское мнение, будто России удастся удержать Молдавию в зоне своего влияния, лишь манипулируя перед ней газовым долгом Приднестровья, который, якобы, юридически числится за РМ. Это ошибочная, заведомо проигрышная тактика и абсолютно неверный аргумент: «повесить» приднестровский долг на РМ никак не получится, так как РМ как государство к нему не имеет никакого отношения. Никаких правовых зацепок здесь нет, юридически приднестровский долг числится не за Молдавией и не за молдавским правительством — он числится за АО «Молдова-газ», у которого, в свою очередь, приднестровское ООО «Тираспольтрансгаз» получает газ и не расплачивается. Само же АО «Молдова-газ» не в состоянии расплатиться из-за этого с «Газпромом». Самой важной деталью в этой цепочке является то, что мажоритарным собственником АО «Молдова-газ» выступает сам «Газпром»: ему принадлежит 50% акций, ещё 13,44% своих акций ему в управление передало приднестровское ООО «Тираспольтрансгаз», которое и должно «Молдова-газу» уже более 4 миллиардов долларов США. Иными словами, когда «Газпром» судится с «Молдова-газом» по приднестровскому долгу, он судится сам с собой. То есть аргумент о том, что Молдавии придётся либо оплачивать приднестровский долг, либо признавать Приднестровье равноправным партнёром, несостоятелен. Молдавское правительство давно признало приднестровский «Тираспольтрансгаз» равноправным партнёром в юридической сделке по «Молдова-газу» и не имеет ничего против прямого контракта между «ТТГ» и «Газпромом». (Согласно той же логике, нельзя юридически «повесить» на «Республику Молдова» и газ, поставленный и потребленный потребителями собственно самой «Республики Молдова», т.к. он тоже «числится» за АО «Молдова-газ». Тем не менее, во-первых, Молдавия продолжает претендовать на территорию Приднестровской Молдавской Республики, считая ее «частью Молдавии», а значит, по логике Кишинева, поставленный в Приднестровье газ был потреблен «жителями Республики Молдова» и без нарушения этой логики отказаться от «приднестровского долга» у Кишинева не получится. Во-вторых, согласно действующему контракту о поставке российского газа в Молдавию, разграничение газовых долгов собственно Молдавии и Приднестровья не предусмотрено. В-третьих, «Газпром» уже неоднократно взыскивал через международный торговый арбитраж долги «Молдова-газ», большая часть которых именно долг за газ, поставленный в Приднестровье — прим. ИА REGNUM).

Понимают эту ситуацию и во Всемирном банке и в ЕС, поэтому в переговорах поддерживают молдавскую сторону и в своих экономических расчётах по Молдавии приднестровский долг не учитывают как общий внешний долг РМ. Таким образом, манипулирование столь слабым аргументом российской стороной может привести к неверной оценке переговорных позиций и «литовским» результатам.

Однако в чём же заключается опасность для Молдавии в приднестровском газовом долге, который министр экономики РМ Валерий Лазэр в июле 2012 года назвал угрозой энергетической безопасности страны? Наличие огромной дебиторской задолженности у «Молдова-газа» значительно повышает его стоимость и ставит под удар планы РМ по разделению этого предприятия на несколько компаний. А это в свою очередь не позволяет реализовать в Молдавии ТЭП ЕС. В этой ситуации возникает вопрос, кто выкупит у «Газпрома» приднестровский долг. «Западные партнёры» Молдавии делать этого не станут, так как не стали делать этого даже за Украину. Но сложившиеся к середине 2010-х годов молдавские и западноевропейские реалии позволяют предположить как вполне возможный исход, при котором «Газпрому» в результате нехитрого судебного разбирательства в Кишинёве достанется одна из дочек теперь уже бывшего «Молдова-газа», у которой из активов останется лишь дебиторская задолженность «Тираспольтрансгаза», а это в итоге и выведет на прямой контракт между «ТТГ» и «Газпромом». Кстати, в 2011 году российская сторона уже склонилась к такому варианту. Все остальные активы «Молдова-газ» будет принуждён продать по остаточной стоимости. К слову, в Литве «Газпром» даже не стал ждать суда, добровольно согласившись на разделение, хотя до этого активно пытался манипулировать ценами на газ, в результате чего Литва на протяжении нескольких лет закупала его по самой высокой цене в Европе.

Реализации этого сценария в ближайшей перспективе мешает возможная газовая война между Молдавией и «Газпромом». Судя по имеющейся открытой информации, молдавские власти под патронажем США и ЕС ведут усиленную подготовку к ней. Необходимо констатировать, что вытеснение «Газпрома» с молдавского рынка становится вполне реалистичным в перспективе среднесрочной — как раз к 2020 году.

Евгений Челядник (г. Тирасполь, Приднестровье) специально для ИА REGNUM.