Москва, 17 октября, 2014, 23:41 — ИА Регнум. Неприятное впечатление произвело на меня и моих коллег интервью старейшего российского социолога, руководителя Центра исследований межнациональных отношений Института социологии РАН Леокадии Дробижевой, которое она дала на днях казанской интернет-газете «Бизнес Онлайн».

Во-первых, мэтр отечественной социологии говорит очень обтекаемо, сглаживая острые углы, уходя от обсуждения острых вопросов;

во-вторых, «красной нитью» через все интервью проходит мысль о том, какие правители Татарстана хорошие. Причем порой их оценка переходит в откровенную комплиментарность;

в-третьих, точно такая же комплиментарность наблюдается в отношении интернет-газеты «Бизнес Онлайн» (тут интервьюер Дробижевой Татьяна Завалишина, которая обычно выполняет для своего издания специфические, «нужные» интервью, задала среди прочих типичный вопрос провинциального репортера «Вы давно читаете нашу газету?», который подразумевает как минимум вежливый ответ «Читаю регулярно и мне очень нравится»).

И, наконец, озвученные Дробижевой результаты исследований по этнорелигиозной ситуации в Татарстане и сделанные на основе них выводы… Именно они вызвали у меня больше всего вопросов и недоумения. И должен сказать, что в комментариях к интервью на форуме самой газеты — тоже.

Печальный факт: мэтр социологии из Москвы в интервью перечислила местных социологов и политологов, на исследования которых она опирается при анализе этнорелигиозной ситуации в Татарстане, но при этом не стала упоминать имя покойного профессора из Казани Александра Салагаева, доктора социологических наук, заведующего кафедрой социальной и политической конфликтологии КНИТУ-КХТИ, который много работал и изучал этнорелигиозную ситуацию в регионе. Дробижева и сама хорошо знала Салагаева.

Но у Александра Леонидовича было одно качество, которое принципиально отличало его от многих татарстанских ученых (да и от многих московских), — его невозможно было обвинить в конъюнктурных связях с властью. Добавлю, что именно за это профессор Салагаев и пострадал в последний год своей жизни: возглавляемый доцентом кафедры этнологии КФУ Вадимом Козловым Казанский межрегиональный центр экспертиз признал профессора экстремистом. Возникает вопрос: почему Леокадия Дробижева про Салагаева промолчала, ведь он все-таки ее коллега, изучал положение русских и состояние православия в Татарстане, знал ситуацию лучше, чем многие из перечисленных ею экспертов?

Абсолютно непонятно также, зачем Дробижевой надо было расхваливать Минтимера Шаймиева как политика? Хотя бы из объективности можно было перечислить и некоторые его недостатки. Прочитав же интервью, осталось ощущение, что Шаймиев на протяжении своей активной политической карьеры был просто святым. А ведь перегибы, недочеты тоже были (про них целые книги написаны). Тем более что Шаймиев уже почти пять лет формально не у власти, т.е. прошло достаточно времени, чтобы можно было дать такой анализ, без оглядки на то, что подумают в Казанском кремле, без опасения, что можно поссориться с местными чиновниками (чего так часто панически боятся приглашенные в Казань московские специалисты).

Но больше всего удивило заявление Дробижевой «Всего 3% русских чувствуют ущемление в ваших школах». Родители, русская молодежь принялись живо комментировать его в социальных сетях. И у всех один вопрос: откуда такие данные у столичного социолога?! 97% русских, значит, чувствуют себя комфортно?! Прямо как рейтинг у «Единой России» в Татарстане.

Я утверждаю, что цифра «3%», которую иногда относят к статистической погрешности, не может отражать реальное число недовольных тем, что происходит в республике. И у меня только два объяснения этому: те, кто эти данные предоставил (не сама же лично Дробижева ходила и опрашивала русских в Татарстане), либо плохо провели исследования, либо этот результат подгоняли под заказчиков. И теперь местные этнократы будут использовать эти сенсационные результаты «из Москвы» для оправдания своей образовательной политики, еще больше обостряя этнолингвистический конфликт.

Специально для Леокадии Михайловны сообщаю о последнем ноу-хау татарстанской этнократии в сфере образовательной политики — это халялизация (введение питания в соответствии с нормами шариата) и введение обязательного изучения татарского языка для русских детей в муниципальных детсадах.

В этой связи интересно: если проведут соцопросы ученые из Института истории АНТ или Экспертного совета по общественно-политическим и этноконфессиональным вопросам при КФУ, и вдруг выяснится, что всего лишь 3% русских против введения питания по законам шариата, значит ли, что тогда можно, опираясь на такие цифры, продолжать вводить исламский компонент в систему дошкольного и школьного образования в Татарстане? Не удивлюсь, если скоро нечто подобное будет озвучено официально, «на научной основе».

В интервью говорится, что русские в Татарстане в 1990-е годы чувствовали опасения и страхи за свое будущее, зато теперь они довольны политикой Казанского кремля, в том числе и в языковой образовательной сфере, и «всего 3% русских» недовольны. Но тогда объясните: почему в 1990-е годы русские не выходили на уличные акции протеста по поводу русского языка, а в последние годы стали выходить? Или в Москве тоже, как и в Департаменте внутренней политики АП РТ, считают, что все эти митинги — дело рук кучки смутьянов-провокаторов, так называемых русских активистов?

Однако в 1990-е годы православные церкви в Татарстане все-таки не жгли, тогда не было исламистов-фанатиков, убивающих традиционное мусульманское духовенство, не обстреливали нефтезаводы самодельными «кассамами». Это не значит, что в период разгула сепаратизма и националистического реванша все было прекрасно в Татарстане, но сейчас точно не стало лучше. А вот из интервью волей-неволей делается вывод, что сейчас в Татарстане все хорошо. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление после его прочтения.

Я выскажу свое личное мнение о том, как сейчас будет медийно выстраиваться сопровождение этнорелигиозной политики в Татарстане. Стратеги из Департамента внутренней политики АП РТ крайне заинтересованы в полном одобрении проводимого курса этнократии, поэтому им нужно «научно» подтвердить его поддержку населением. Для этого они уже мобилизовали часть местных ученых, готовых за гранты на многое. Они будут подстраиваться под пожелания заказчиков (увы, такие всегда найдутся), а столичные ученые волей-неволей сделают нужные выводы на основе исследований вот таких местных ученых.

Кстати, о недоверии к исследованиям местных ученых, встроенных в административно-бюрократическую вертикаль, говорил президент Российского общества социологов Валерий Мансуров в Казани на конференции «Позитивный опыт мониторинга и регулирования этносоциальных и этнокультурных процессов в регионах РФ» в конце сентября этого года, возражая чиновникам из АП РТ, которые пытались ссылаться на «своих» социологов, политологов, историков, этнологов и религиоведов.

Я ни в коем случае не ставлю под сомнение Ваш авторитет, Леокадия Михайловна как специалиста, но боюсь, что после таких заявлений, как в упомянутом интервью, наша этнократия начнет прикрываться Вашим авторитетом, чтобы говорить примерно следующее: посмотрите, даже такие всемирно известные специалисты признают, как все хорошо в Татарстане! А воду у нас мутят только отдельные негодяи.

Получая своеобразную индульгенцию на продолжение своей политики от людей науки, Казанский кремль встраивает их в свою систему, за которой проглядывает стремление к превращению региона в этнократический анклав. После таких интервью, как Ваше, любые проблемы в этнорелигиозной сфере будут восприниматься скептически, усугубляя положение тех, кто все-таки хочет, чтобы Татарстан оставался частью России, а не каким-то «особенным регионом», стремится, чтобы тут действовали федеральные, а не феодальные законы, и не было малейшего ущемления по национальному или конфессиональному признаку.

Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии