Санкт-Петербург, 8 июля, 2014, 16:27 — ИА Регнум. В связи с обострением ситуации на Украине миграционный поток с юго-востока страны в Россию резко усилился. И, вопреки американским суждениям, Российская Федерация ежедневно принимает несколько тысяч переселенцев, в приграничной Ростовской и соседствующей с ней Волгоградской областях уже введен режим чрезвычайной ситуации: местные власти организовывают пункты проживания и мобильные службы помощи беженцам.

Однако назвать беженцем с юридической точки зрения можно далеко не каждого из вынужденных украинских переселенцев. Согласно федеральному закону "О беженцах" этот статус может быть присвоен лицу, которое в силу обоснованных опасений стать жертвой преследований по различным признакам находится вне границ своего государства и просит о пристанище на территории Российской Федерации. Беженцы имеют право на получение единовременного денежного пособия, пенсии, медицинской помощи, помощи во временном размещении и трудоустройстве. Дети получают право обучаться в российских школах.

Лица, получившие временное убежище на территории РФ, - люди, которых выдворить из России нельзя из гуманных побуждений, убежище предоставляется им сроком на один год. Временно пребывающим возможностей предоставляется меньше: к примеру, выплат они не получают. Срок предоставления убежища может быть продлен в случае если ситуация в стране постоянного жительства человека не придет в порядок. Многие беженцы с Украины берут статус получивших временное убежище еще и из опасения репрессий по отношению к близким, оставшимся на Украине.

Как сообщила глава УФМС по Петербургу и Ленинградской области Елена Дунаева, по данным на начало июля было зарегистрировано около четырех тысяч обращений на первичный прием. Около полутора тысяч украинцев попросили временного убежища, меньше восьмидесяти - статус беженца. По неофициальным данным, которые приводят службы занимающиеся приемом в Санкт-Петербурге и Ленинградской области беженцев с Украины, на начало июля 2014 года количество вынужденных мигрантов достигло более 20 тысяч человек. Корреспондент ИА REGNUM познакомилась с людьми, и узнала, как на практике реализуется процедура получения приюта в России и какие истории предшествовали просьбе о нем.

"Планируем вернуться. Только когда это будет...?"

Приозерское подворье Валаамского монастыря превратилось во временное место жительства украинцев месяц назад. Произошло это без указки сверху, только по инициативе начальника Приозерского подворья игумена Фотия. Подворье приютило около ста двадцати человек, из них чуть более тридцати детей, большинство из которых - голоса хора "Благовест" Спасо-Преображенского кафедрального собора города Донецка

Приозерск, дорожка, ведущая к крепости Корела, возведенной на рубеже XIII-XIV столетий. - Что здесь будет происходить?

- Рыцарские бои... Мы фильм снимать будем, - отвечают мне девочки.
Оказывается, приехав за знакомством с детьми Донбасса, я попала в окружение коллег: Тая, Света, Полина, Лиза, а также Оля "уже давно журналисты".

- В Донецке девчонки не только в хоре пели, - рассказывает Ирина Колчак, мама Лизы. - Мы вместе делали видеопроекты, посвященные различным праздникам. И, пока мы здесь, решили создать фильм "Приозерский край глазами детей Донбасса".

Первый кадр для фильма находится быстро: мальчишки лет семи карабкаются на танк "ИС-3", стоящий напротив подъезда к крепости.

- Поля, иди снимай! У нас танк с постамента сняли, и он сейчас за ополченцев воюет. А здесь дети на нем... Вперед!

Толпа зрителей вскоре отправляется на штурм крепости Корела, спеша занять лучшие места. Рыцари строем прошли через каменную арку-вход чуть ранее: шагали смеясь и шумно разговаривая под звон доспехов. Наша журналистская компания находит место на пригорке, откуда открывается прекрасный обзор поля будущего сражения.

- Давайте поприветствуем первую схватку бурными аплодисментами! Через мгновение начнется этот товарищеский, дружеский... Итак, бой! - крик ведущего перекрывают залпы пиротехнических пушек.

Схватки проходят быстро, один отряд теснит противоположный к краю ристалища и там укладывает его на землю. Большую часть времени занимают приготовления к выходу на поле. - Они больше мечтают, чем дерутся! - замечает Оля.

- Представьте, сколько их доспехи весят! Пока их наденешь... - отвечает ей женщина неподалеку от нас.

- Но на войне никто бы ждать не стал, пока ты шлем свой найдешь, - контраргумента на эти слова Таи наша соседка не находит.

Бои заканчиваются, рыцари расходятся по своим лагерям, разбитым неподалеку от крепости. Тая, Полина и Оля собираются уходить: скоро петь вечернюю в монастыре. Света и Лиза вместе с Ириной Владимировной решают остаться и найти еще несколько сюжетов для своего фильма.

Света садится около ярмарочной лавки с игрушечными солдатиками в форме разных времен и народов. Ирина Владимировна направляет на нее объектив камеры, потом рассматривает солдатиков: - Во все времена воевали и воюют, и конца этому нет.

- Очень спорная мысль... Хочется мира, - произносит продавщица.

- Но у нас-то в Донецке мира нет.

- Ах, вы из Донецка?..

За прилавком с холодным оружием стоит бравый казак. Ирина Владимировна в его лице находит земляка: мужчина приехал из Черкасской области.

- Из Донецка? Эх... Я-то осенью обратно, на лето сюда приезжаю, - рассказывает он.

- Обратно к национальным гвардиям поедете? - спрашивает Ирина Владимировна. - Сейчас ведь в любом возрасте призывают.

- Не-е, спасибо! Я не пойду. У меня паспорт российский, а в Черкассах только вид на жительство.

- Тогда я вам не завидую: с русским паспортом на Украине...

- Почему? В Черкассах проще с этим, чем в Донбассе! - Это пока... Съемки оканчиваются, и мы вместе ждем такси. Ирина Владимировна рассказывает мне, что сейчас они просят временного убежища в России: Уже дважды к нам приезжали сотрудники миграционной службы, дело близится к середине своего пути. Надеемся, через месяц-полтора мы получим этот статус. Планируем вернуться. Только когда это будет...

"Нас переубедили возвращаться"

У Виктории Гайворонской, молодой мамы, уехавшей из Красного Лимана около месяца назад, больше нет мыслей о возвращении на Украину: - Знакомые и родные убедили нас остаться в России. Жаль оставлять там свой большой дом, мы только два года в нем прожили, столько было вложено сил в его обустройство... Но будем вставать на ноги здесь.

Гайворонские обратились за получением статуса беженцев 17 июня. Однако в миграционной службе им готовы предоставить только статус временно пребывающих на территории РФ за неимением преследования или других более тяжелых факторов, необходимых для категории беженца. Но возможность трудоустройства дается обоими статусами, поэтому первые шаги к стабильной жизни семья Виктории уже сделала: несколько дней назад молодая семья перебралась из поселка Нового Токсово в съемную комнату в Петербурге. Первый месяц жительства оплатила родственница Виктории, она же помогла ее мужу устроиться на работу. Виктория и сама в скором времени будет готова работать, хочет только, чтобы ее мама приехала с Украины присматривать за маленькой Эмилией.

- Родители мужа тоже до сих пор там, в родном Ямполе. Там как раз сейчас военные действия... Недавно мама по телефону сказала мне: "Не знаю, будем живы или нет, может, последний раз разговариваем..." Они почти весь день укрываются в подвале. Мы вовремя уехали и не успели с ними там посидеть. Бомбить в Лимане стали 3 июня, за полчаса до этого мы уехали в Ямполь. В день, когда мы уехали из Ямполя, взрывы добрались и туда.

Голос Виктории дрожит при воспоминании о переходе границы с Россией: Муж по возрасту как раз подходит для призыва в нацгвардию. Так боялась, что его заберут... У меня даже грудное молоко пропало, теперь смесями Милю кормлю... Но они ни слова нам не сказали. Наверное, потому, что ехали семьей, с ребенком.

Однако не все украинские женщины боятся, что их супругов отправят на гражданскую войну: мужа кумы Виктории призвали на месяц, однако срок уже превышен в три раза. Но женщина выступает против его возвращения, будучи уверенной в том, что дело национальной гвардии - правое.

- Мы условились не разговаривать с ней на эту тему, слишком у нас взгляды разные, - вздыхает Виктория. - Она верит украинским СМИ, которые называют ополченцев террористами и обвиняют их в убийстве мирных людей. Там нет ни слова правды.

Виктория не перестает благодарить добровольцев, которые помогли ее семье материально: Пересекали мы границу с тремя сумками, а когда переезжали из Нового Токсово, то везли уже около тридцати. Такая помощь была неожиданной. Мои питерские родственники до последнего не верили, что обещания чужих людей привезти вещи - это не обман. А я считаю, нужно быть попроще и верить в хороших людей. Наступят времена, когда я сама смогу помогать тем, кому это нужно.