Москва, 22 марта, 2013, 11:02 — ИА Регнум. Евгений Сатановский, политолог, президент Института Ближнего Востока рассказывает в интервью газете "Ноев Ковчег", какую роль играет Турция на рынке мировой исламизации. Чем меньше Турция будет задействована в "арабской весне", тем больше ресурсов у нее останется для Закавказья, считает он.

Евгений Янович, Россия делает ставку на Турцию как на своего основного экономического партнера на Ближнем Востоке. Путин после некоторых уклончивых жестов поехал все же на встречу с Реджепом Эрдоганом. Что сулит России столь активное экономическое сближение при отсутствии политического взаимопонимания? Или, процитирую вас же, до какой степени "как сосед Турция привлекательна, но опасна".

Прагматичный курс на экономическое сотрудничество, взаимные интересы в экономике являются единственной альтернативой войне. С Турцией Россия воевала несколько столетий. Весь юг европейской части России - бывшие провинции Турции и Ирана. Наличие этих "северных территорий", плюс сложная история отношений на протяжении большей части ХХ века для России в условиях поднимающегося турецкого реваншизма и возрождения правящей Партией справедливости и развития имперской риторики является опасным. Только взаимная зависимость обеих стран друг от друга может предотвратить кризис в их будущих отношениях, в том числе вследствие разных позиций по Сирии. А в перспективе - и не только по Сирии.

Характерен пример Израиля. Действующий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган почти разорвал дипломатические отношения Анкары с Иерусалимом. Но именно почти. Пойти на разрыв до конца он не смог благодаря жесткой позиции турецкого бизнеса, которому Израиль нужен. Соответственно, сотрудничество между Турцией и Израилем в дипломатической и военно-технической сфере находится на критически низком уровне. Но экономическое - на максимуме. И это пример для России.

Нынешнее руководство Турции склонно к военным авантюрам и внешним конфликтам. Внешнеполитическая доктрина министра иностранных дел Ахмеда Давутоглу "ноль проблем с соседями" в реальности превратилась в свою противоположность. Та же Сирия, где турецкое руководство делает все для поддержки антиправительственных групп террористов - отрицательный пример возможного сценария развития отношений с соседней страною. А Кавказ для России слишком важен, чтобы превращать турецкое направление в "южный фронт".

В конце - концов, в 2008 году в ходе российско-грузинского конфликта Турция не поддержала идею ввести в Черное море ВМФ стран НАТО помимо ее собственного флота. Что в немалой степени способствовало снижению уровня конфликта. Впереди Олимпиада в Сочи. России не нужна Турция, поддерживающая исламистский террор против России на ее собственной территории. Что полностью оправдывает курс президента Путина в отношении Анкары. Хотя, разумеется, в этом мире нет ничего вечного.

В арабском мире Россия практически потеряла все советские позиции, Израиль делает ставку в большей степени на США и Европу, с Ираном после Бушера никаких новых экономических проектов нет. Так есть ли у России другой столь же значительный экономический партнер в регионе как Турция?

Никаких позиций в арабском мире, Африке и Латинской Америке у СССР не было, если не считать иллюзий, оплаченных сотнями миллиардов долларов безвозмездных кредитов. Что и было продемонстрировано "благодарными" партнерами немедленно после распада СССР. Хотя для определенной категории элиты, включая военную, дипломатов и тех, кто зарабатывал на строительстве экономических объектов в арабском мире, это было выгодно. А для страны в целом не просто убыточно - разорительно. Так что сегодня РФ работает со всеми, с кем это целесообразно, хотя попытки вернуть ее на советский путь избыточных бессмысленных затрат непрерывно предпринимаются ее партнерами, при поддержке заинтересованных людей из числа государственного истеблишмента и отдельных ведомств. С разными странами на Ближнем и Среднем Востоке - разные проекты. Номер один - Турция. Израиль перспективен в сферах, о которых с прочими региональными партнерами говорить бесполезно. С прочими: Ираном и арабскими странами, - средний уровень контактов.

Можно ли говорить об экономической целесообразности российских инвестиций в Турцию, в частности, о строительстве АЭС? Насколько перспективны совместные нефтегазовые проекты с Анкарой, учитывая, что именно через Турцию прикаспийский газ и нефть могут попасть на европейские рынки в обход России. Турция-то согласна и на Nabucco, и на "Голубой поток", и на нефтепровод Самсун - Джейхан.

Можно. Хотя все зависит от того, как считать. В частности, проект строительства АЭС в отдаленной перспективе торпедирует российский рынок газа и наносит ущерб интересам "Газпрома". Во всех нефтегазовых проектах Турция, исходя из своих собственных интересов, пытается и будет пытаться диверсифицировать российское направление, став транспортным коридором для поставок углеводородов в Западную Европу из Прикаспия, Центральной Азии, Ирана и с арабского Ближнего Востока. Что не означает для России ровным счетом ничего. Таковы правила игры. Учитывать их приходится. Ну, а дальше, кто кого переиграет и на каком уровне компромисса удержится ситуация.

Вы назвали сегодняшнюю Турцию "новой Оттоманской империей". Действительно ли претензии Турции представляют собою проблему для России, для ее мусульманских регионов? Насколько турки активно работают в России, создавая своё лобби, продвигая свой тип ислама? У нас всегда больше опасались экспорта салафитских идей.

Турция активно продвигает на российской территории пантюркизм и "мягкий ислам", в том числе в версии движения "Нурджулар", что мало радует российские правоохранительные органы. Но это не салафитский ислам, продвигаемый Саудовской Аравией. Хотя креатуры турецких исламистов для стабильности России не менее опасны, чем салафиты, Хизб-ут-Тахрир или "Братья-мусульмане".

Европейские ультраправые, например, Гирт Вилдерс - руководитель голландской Партии Свободы, считают Турцию главным фактором исламизации Европы: "Современная Турция не стремится стать частью Европы, ее руководители хотят сделать Европу частью исламского мира", - утверждает он. Есть ли основания для таких опасений? Насколько ситуация в Европе и ситуация в России в этой области отличаются?

Турция, Саудовская Аравия и Катар - три главных игрока на рынке мировой исламизации. Хотя не стоит сбрасывать со счетов и Пакистан, палестинские территории, Кувейт и особенно "зеленый интернационал": международный альянс исламских радикальных групп, не имеющих четкой страновой привязки. Опасения правых политиков в отношении Турции имеют понятную основу. Россия в отличие от Европы ведет войну с политическим исламизмом со времен войны в Афганистане. Это сильно затрудняет легальную работу исламистов в России. В то время как Европа для них - открытое поле деятельности.

Анкара держит дистанцию от США и Европы. Роман Турции с Европой закончен, Турция больше не строит светское государство и не стремится войти в Европейский союз? Но Турция по-прежнему член НАТО, и какие новые вызовы ждут нас в этой ситуации?

Турция берет от Европы то, что ей хочется, используя Европу в собственных целях. Она постепенно исламизируется и членство в Евросоюзе ей попросту не нужно. А кому нужно место в охваченной неурядицами и неэффективной бюрократической структуре, в разгар мирового экономического кризиса показавшей беспомощность и недееспособность центральных институтов?

Членство в НАТО Анкара также использует исключительно в собственных интересах. Ответить на вопрос о вызовах в данном контексте невозможно. Во-первых, кого именно "нас"? Россию? Армению? Израиль? Европу? США? Иран? Какие вызовы обрушились на Ливию и Сирию - понятно. Но ведь их-то как раз никто в Триполи и Дамаске не ожидал. И даже предсказать не мог. Так что гадание на кофейной гуще о вызовах со стороны Турции - вещь неблагодарная. Пусть Турция сначала останется в сегодняшних границах. Что, в случае распада Сирии и выделения из нее сирийского Курдистана в добавление к уже существующему иракскому, совсем не гарантировано.

Турция включает Армению, Азербайджан и Грузию в сферу своих интересов, равно как и Россия. Но Россия и Грузия не восстановили дипломатических отношений, а Армения с Азербайджаном по-прежнему далеки от мира. Ждать ли теперь большей активности Анкары в регионе или ее интересы сместились с Кавказа на Ближний Восток? Скажем, процесс расширения НАТО на Восток, включая и постсоветский Кавказ, практически заморожен, но это не мешает расширению в том же направлении турецких интересов.

Развитие событий в Закавказье будет определяться не только Россией и Турцией, но и Ираном, США и Европой. Пока Турция увлеклась арабским миром и завязла в его конфликтах. Что не означает потерю интереса Анкары к северным соседям. Чем меньше Турция будет задействована в "арабской весне", тем больше ресурсов у нее останется для Закавказья. Что не будет иметь к чрезвычайно маловероятному примирению Армении с Азербайджаном никакого отношения. А вот отношения России и Грузии неизбежно улучшатся - до определенного уровня. Вне всякой связи с Турцией.

"Сирийский вопрос", среди прочих, имеет и кавказское измерение, учитывая наличие многотысячной черкесской диаспоры, и не менее многочисленной армянской. При каких обстоятельствах этот конфликт может перекинуться на регион Южного Кавказа? В случае марша турецкого танкового корпуса на Дамаск? В случае непосредственной военной поддержки Москвой Асада?

Ни при каких. Москва не будет воевать за Асада. Турция, вопреки попыткам Катара и Саудовской Аравии напрямую втравить ее в конфликт с Сирией, старается этого избежать. В частности потому, что это означает немедленный конфликт с Ираном. А также масштабный удар курдов по турецким тылам. Единственное, что угрожает Закавказью - это инфильтрация туда террористов из зоны конфликта. Сегодня никто не может сказать, будут ли они этническими армянами, арабами, черкесами. Или русскими, принявшими ислам и вошедшими в число радикальных группировок. Не говоря уже о татарах и башкирах из "джамаата Булгар" и прочих групп, связанных с "Братьями-мусульманами" или "Аль-Каидой".

Турция через Минскую группу ОБСЕ предлагает Армении принять участие в региональном транспортном проекте, связывающем Европу с Азией, в обмен на освобождение семи прилегающих к Нагорному Карабаху районов. Насколько ее роль в урегулировании конфликта позитивна/деструктивна?

Освобождение от кого? От армянского ополчения, контролирующего эту территорию сегодня? А оно что, при каких-то условиях может на это согласиться? Вряд ли. Нормальная попытка сыграть на чужих проблемах к собственной выгоде. При том, что позитивная роль миротворцев, любых, представляется мне маловероятной. У России хотя бы есть исторический опыт, и возможность говорить с армянской и азербайджанской элитой на основании еще существующих воспоминаний об общем государстве. Чего нет у Турции. Разве что, Армения забудет навсегда о геноциде начала ХХ века и согласится войти в орбиту турецкой внешней политики, признав Турцию "агабейлик" - старшим братом. Что вряд ли возможно.

В какую сторону будет теперь дрейфовать внешняя политика Еревана - к Москве, к Тегерану, к Парижу с Брюсселем? Может ли сказаться на ситуации региона Южного Кавказа ядерная программа Ирана? Какими могут быть для него последствия, если удастся попытка свержения режима Асада в Сирии?

Ереван балансирует между Россией, ЕС, США, Ираном и, минимально - Турцией. Что разумно для маленькой небогатой страны, опирающейся на разветвленную диаспору и расположенную рядом с сильными соседями. Если из-за ядерной программы по Ирану будет нанесен военный удар, в Армению хлынет поток иранских беженцев, в первую очередь из числа людей состоятельных и образованных. Что может принести стране и руки, и мозги. То же самое касается свержения режима Асада, если говорить о сирийских армянах.

Беседовала Лиана Минасян