Литовские политики пытаются упрятать за решетку председателя Социалистического Народного Фронта и председателя ассоциации "Литва без нацизма" Альгирдаса Палецкиса, заявившего, что 13 января 1991 года в Вильнюсе "как сейчас выясняется, свои стреляли в своих". Об этом 18 января проинформировал сайт slfrontas.lt. При этом, судя по опубликованным воспоминаниям первого руководителя охраны Верховного Совета Литвы Артураса Скучаса, стрелявшие "свои" являлись уголовниками.

За свои оценки событий 13 января 1991 года в Вильнюсе Палецкис был приговорён литовским судом к штрафу. Штраф выплачен, однако "дело Палецкиса" не закрыто: 22 января Верховный Суд Литвы вынесет окончательный вердикт по данному делу. "Это будет окончательное решение в Литве. Первая инстанция Палецкиса оправдала, вторая присудила штраф в размере 3000 евро за "отрицание советской агрессии", - сообщил сайт slfrontas.lt.

Одновременно Палецкиса пытаются упрятать за решетку по обвинению в антигосударственной деятельности. "Параллельно Министерство юстиции, возглавляемое социал-демократом Юозасом Бернатонисом, официально обратилось в Генеральную прокуратуру с вопросом, "не действует ли А. Палецкисом возглавляемый Социалистический Народный Фронт совместно с Россией против Литвы" (статья 6-я Уголовного кодекса, предусматривающая срок заключения до 7 лет). Мотив обращения тот же самый - позиция партии по событиям 13-го января 1991 года", - говорится в сообщении.

Тем временем непосредственные участники событий 13 января 1991 года в Вильнюсе публикуют свои воспоминания, в которых фактически опровергают официальную версию и ставят под сомнение благородство "борцов за независимость" Литвы. Так, в 2012 году первый руководитель охраны Верховного Совета Литвы Артурас Скучас выпустил книгу воспоминаний "Записки пехотинца"(2012 "Valstybes Žinios"). В книге цитируются воспоминания непосредственных участников и очевидцев событий 13 января 1991 года.

Скучас в своих воспоминаниях о весне 1990 года (т.е. почти за год до трагедии около вильнюсского телецентра, - прим. ИА REGNUM) пишет: "В то время напрямую обратился к А.Буткявичусу, чтобы он из Каунаса привез дополнительные силы добровольцев. На следующее утро прибыл полный автобус коротко стриженных, татуированных мужчин, в спортивных тренингах. Поинтересовался у А.Буткявичуса, можно ли им доверять и поддаются ли они какому либо контролю? Ответил, что да".

"Уже после обеда получил несколько жалоб от женского персонала Верховного Совета (ВС), что к ним пристают бритоголовые в тренингах. Вначале это воспринимал спокойно, но когда в слезах прибежала моя подчиненная и рассказала, что при выходе из туалета,находившегося в 30 метрах от моего кабинета, эти типы пытались затолкать ее назад, что вырваться ей удалось благодаря случайно мимо проходившим людям, тогда мои нервы не выдержали и я обратился к К.Мотеке, которому был подотчетен в вопросах по охране ВС", - свидетельствует Скучас.

Работник охраны ВС Раса Юсонене, вспоминая об этом эпизоде, свидетельствует: "Вела наблюдение за лестницами, внезапно, слышу русский мат, пошлости и приставания от людей с весьма характерными лицами. Я пожаловалась Артурасу (Скучасу), что в здании ВС откуда то появились бандиты. Артурас поднял шум. Эти типы куда то исчезли. А.Буткявичус, вызванный для объяснений, пытался все отрицать, запугивал, вконец заявил, что я пьяна и мне мерещится". По словам Юсонене, Буткявичус ей "объяснял, мол пригласил тех, кого я называю бандитами, ради святого дела, настоящих каунасских мужчин, мол, если что случится, интеллигенты не будут резать глотки и дробить головы - не смогут перейти дозволенного, а эти будут, они привыкли".

Охранник Верховного Совета Литвы Ляонас Глинскис в своих воспоминаниях отметил, что "ведь кто бы не говорил, эти татуированные молодчики и являются первыми защитниками ВС, они ведь были за Литву. Если поспрашивать Езерскиса о причинах их появления здесь, увидишь, что тогда бытовало такое мнение - такие могут жертвовать собой и не бояться, таков уж их удел".

Охранники ВС вспоминают: "Во время январских событий у нас имелось около 10 пистолетов ТТ, несколько автоматов Калашникова, 15 охотничьих ружей".

"Во время событий 13-го января у меня имелось охотничье ружье. В поисках оружия, мы объезжали людей и выкупали у них имеющееся оружие. Собранное охотничье оружие и патроны распределялись между нами", - отметил участник событий.

В воспоминаниях Скучаса говорится: "Накануне кровавой ночи(13 января) появился хорошо вооруженный отряд (с русским огнестрельным оружием образцов 1-й и 2-й мировых войн) добровольцев из Каунаса и за нашими спинами соорудил внутреннюю баррикаду из мешков с песком".

Охранник ВС Робертас Вайткявичус вспоминает, как "свой автомобиль оставили возле Каролинишского рынка и побежали к Телевизионной башне. Однако подойти к телебашне уже не представлялось возможным, так как на тот момент она уже была окружена бронетехникой и солдаты, стреляя в воздух, прикладами автоматов разгоняли защитников телебашни, тесня их вниз, в направлении теперешней улицы 13 января".

"Солдаты стреляли в воздух, так свидетельствует этот охранник ВС. Но ведь официальная версия говорит о том, что солдаты стреляли в людей. Почему этого не заметил даже человек Скучаса?", - задались риторическим вопросом представители СНФ Литвы.

Как сообщало ИА REGNUM, общественная организация "Литва без нацизма" (Lietuva Be Nacizmo ) в своём опубликованном мониторинге проявлений ксенофобских настроений и экстремизма в Литве за декабрь 2012 года отметила: "В Литве всё больше вопросов вызывает не только "дело 13 января", но и "дело Медининкай". (Летом 1991 года до сих пор до конца не установленные лица расстреляли литовских пограничников на заставе Медининкай.) По сообщениям СМИ, на заседании суда в декабре выяснилось, что из генеральной прокуратуры изчезла самая первая видеозапись, сделанная на месте трагедии. Кроме того, выяснилось, что её автор до сих пор не был опрошен прокуратурой. Адвокат на пожизненный срок уже осуждённого рижского омоновца Константина Михайлова Арунас Марцинкевичюс (Arūnas Marcinkevičius) утверждает, что в деле не опрошено много важных свидетелей: "Нужны не голые заявления, подогреваемые политическими амбициями, а неопровержимые доказательства, которых в этом деле никогда не было и нет".