26 июля 2012 года в Лондоне директор Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги сделал важный шаг, имеющий прямое практическое значение для исполнения решений саммита ЕС 28-29 июня 2012 года. Он дал понять, что Европейский Центробанк может возобновить выкуп облигаций проблемных стран на вторичном рынке. Подобные операции были приостановлены ЕЦБ в феврале этого года. Заявление Драги позволило удержать вслед за этим риски для Испании и Италии на приемлемом для данных стран уровне.

Однако прошла неделя, и в четверг 2 августа ожидаемых заявлений о начале финансовых операций ЕЦБ не последовало. В тот день директор ЕЦБ Марио Драги вновь подтвердил, что Европейский центральный банк готов помочь странам, которые не могут брать дешевые кредиты, покупая их облигации под более низкие проценты, чем на рынке. Однако он вновь не уточнил, когда ЕЦБ начнет эти действия, имеющие конечной целью стабилизацию финансовой ситуации в Испании и Италии. Ситуация неопределенности с ЕЦБ сохраняется. Драги, в частности, заявил: "Мы изложили план действий, ясный план решительных мер, план, который будет окончательно выработан в течение ближайших недель". И, несмотря на то, что ЕЦБ ранее опустил свою процентную ставку до рекордно низкого уровня 0,75%, фондовые рынки Испании и в Италии после заявления Драги резко упали, а риски государственных облигаций этих стран возросли до опасной отметки. Проценты по итальянским облигациям сроком погашения 10 лет выросли с 5,7% до 6,2%, а по испанским - более 7%.

Это произошло на фоне другого важного события в кризисной еврозоне. Переговоры представителей "тройки" кредиторов (МВФ, ЕЦБ и Европейская комиссия) с правительством Греции завершились в воскресенье 5 августа без определенного результата. Без получения новых траншей из кризисных финансовых кредитов Греция будет вынуждена вскоре объявить о своем банкротстве. За этим должен последовать выход этой страны из еврозоны. Сейчас Грецию "тройка" обнадежила тем, что переговоры с греческим правительством будут продолжены в начале сентября 2012 года.

Вот в этой трудной исторической ситуации премьер-министр Италии Марио Монти и дал в минувший уикенд интервью германскому изданию "Шпигель". Оно опубликовано в очередном номере еженедельника, датированном 8 августа 2012 года. Ломбардиец Марио Монти (1943 года рожд.) возглавил кризисное правительство Италии 16 ноября 2011 года. Правительство Монти формально беспартийное и состоит из специалистов-технократов. Сам Монти - высоко статусный интеллектуал, профессор экономики с опытом практической работы управленца Евросоюза. События последнего месяца после саммита ЕС выдвинули Монти на ведущую роль в оппонировании позиции Германии в деле "спасения евро".

ИА REGNUM публикует перевод интервью Монти "Шпигелю". С премьер-министром Италии беседу ведут Фиона Эхлерс и Ганс Хоинг.

Spiegel: Господин премьер-министр, евро вновь под давлением, и звучат все громче голоса о возможном распаде общей валютной зоны. Вы полностью отказались от идеи проведения летних каникул?

Монти: У меня есть только шесть дней, и я надеюсь, что я их использую. Тем не менее, я довольно спокоен, когда я смотрю на лето. Существует, конечно, еще риск, когда речь идет о Греции...

Spiegel:... потому что кажется, что банкротство неизбежно...

Монти:... но после долгого периода подготовки мы, в целом, достигли хороших результатов на последнем саммите ЕС в конце июня - решений, которые должны дать рынкам более полное представление о том, как крепка еврозона на самом деле.

Spiegel: Но они не помогли уменьшить давление на Италию и Испанию. На прошлой неделе глава Европейского центрального банка Марио Драги заявил, что ЕЦБ готов, возможно, вместе с европейскими фондами спасения покупать облигации задолжавших государств-членов, но только в неопределенный момент в будущем. Вы разочарованы колебаниями банка?

Монти: Я могу только приветствовать заявления ЕЦБ о том, что рынок суверенных облигаций еврозоны переживает период "тяжелого неправильного функционирования". Верно также и то, что некоторые страны сталкиваются с "исключительно высокой" ценой финансирования их задолженности. Это именно то, что я говорил в течение некоторого времени. Само собой разумеется, что банки тянут назад за пределы своих национальных границ, делая даже более трудным для тех стран, которые страдают от недоверия рынка. Эти проблемы должны быть решены быстро, так чтобы не могло быть никакой дальнейшей неопределенности относительно способности еврозоны противостоять кризису.

Spiegel: Не думаете ли вы, что решение, представленное ЕЦБ, снижает давление на пострадавшие страны, которые заняты выправлением своих государственных финансов?

Монти: Нет, если вы прочитали требования европейских фондов спасения евро или даже просто заявления ЕЦБ в прошлый четверг, то придется признать, что эти выводы безосновательны. Это именно то недоверие, которое не позволило нам выйти на прямой путь к решению проблемы. Мы должны быстро преодолеть его, чтобы начать доверять друг другу вновь.

Spiegel: Есть ли причины для этого?

Монти: Я думаю, что есть. Нынешнее правительство Италии обеспечило быстрое сокращение бюджетного дефицита, провело структурные реформы и улучшило потенциал роста. Несмотря на большие жертвы, итальянцы приняли этот курс.

Spiegel: Существует значительный скептицизм в Германии в отношении покупки ЕЦБ облигаций суверенного долга. Разве вы не понимаете, что те, кто удерживают банк обеспокоены предоставлением неограниченных гарантий?

Монти: Решения, перед которыми сейчас стоит Германия, не легки, и я понимаю трудности, с которыми сталкиваются немецкие политики. Для того, чтобы оставаться дееспособными в системе единой валюты, все страны должны были бы провести реформы и организовать свои бюджеты таким образом, чтобы не возлагать нагрузку на других. Именно поэтому достигнутый уже прогресс так важно гарантировать бюджетной дисциплиной - как это сделано фискальным пактом, например.

Spiegel: Это до сих пор не оказало большой помощи евро.

Монти: Мы все допустили ошибки, даже с образованием евро, даже на ранней стадии, когда Франция и Германия в 2002 и 2003 годах нарушили правила, введенные в Пакт стабильности и роста, и дали плохой пример для других. Теперь мы должны создать более ответственный валютный союз.

Spiegel: Именно поэтому вас попросили взять на себя ведущую роль в Италии. Наконец теперь Рим вновь стал важным игроком в Европе.

Монти: В течение нескольких лет мы, очевидно, не играли центральную роль. Я думаю, что это совершенно нормально, когда третья по величине экономика в зоне евро стала более активной, когда речь идет о достижении консенсуса по решениям, стоящим перед союзом.

Spiegel: Ваша встреча с президентом Франции Франсуа Олландом и премьер-министром Испании Мариано Рахоем на прошлой неделе вызвала обеспокоенность тем, что создается южный союз, чтобы лучше отвечать требованиям севера.

Монти: Между двумя встречами я был в Финляндии. Из трех стран я провел большую часть времени там. В данном случае речь не идет о севере и юге, речь идет о валюте, используемой 330 миллионами европейцев. Чем больше мы будем действовать согласованно, тем быстрее мы найдем нашу дорогу обратно на безопасный путь с меньшими затратами для нас всех. Только что я говорил по телефону с канцлером Германии Ангелой Меркель, которая пригласила меня в Берлин в конце августа.

Spiegel: В целом, однако, казалось бы, что отношения между итальянцами и немцами несколько омрачены. Многие жалуются на немецкую жесткость и высокомерие. Как вы объясните эту атмосферу?

Монти: Это действительно было очень тревожным для меня в последние месяцы, и я сказал канцлеру Меркель о росте возмущения здесь, в парламенте - против ЕС, против евро, против немцев, а иногда против самого канцлера. Это, однако, та проблема, которая выходит за рамки отношений только Германии и Италии. В напряженности, которая сопровождает последние годы зону евро, наблюдаются признаки психологического распада [dissolution] Европы. Мы должны упорно трудиться, чтобы положить этому конец. Если бы мы сравнили Европу с собором, тогда евро было его самым совершенным на сегодняшний день шпилем.

Spiegel: Он, к сожалению, как мы опасаемся, может обрушиться.

Монти: Если евро стало фактором, способствующим в Европе отдалению друг от друга, то основа европейского проекта будет уничтожена. Именно поэтому настоятельным долгом национальных лидеров становится объяснить своим народам истинное положение дел в Европе и не поддаваться старым предрассудкам.

Spiegel: Вы верите, что эта проблема по-прежнему разрешима?

Монти: Да, и в этом отношении именно здесь и лежит линия фронта между Севером и Югом, здесь находятся взаимные предрассудки. Это очень тревожно, и мы должны с этим бороться. Я уверен, что у большинства немцев есть инстинктивная симпатия к Италии, как и итальянцев немцы восхищают многими качествами. Но у меня есть впечатление, что большинство немцев почему-то считают, что Италия уже получила финансовую помощь из Германии и Европейского Союза, что не имеет под собой оснований. Ни одного евро.

Spiegel: Как бы вы объяснили владельцу мелкого бизнеса в Германии, который уже несет ответственность за разнообразные пакеты спасения из его или ее денег, уплаченных в качестве налогов, что этот человек непрямо через Европейский центральный банк должен будет предоставить гарантии для реструктуризации обанкротившегося банка в Сиене?

Монти: Я бы попытался объяснить этому человеку, что реальность иногда выглядит совершенно отличным образом от его восприятия о чем-либо. Реальностью является также то, что Италия в масштабах ее экономической величины в большей или меньшей степени обеспечила такой же процент помощи Греции, Ирландии, Португалии и в последнее время испанскому банковскому сектору, как и Германия. Но ему также необходимо взглянуть на чистую выгоду от этой помощи.

Spiegel: Вы имеете в виду, что помощь обремененным долгами государствам также выгодна Германии?

Монти: Многое из того, что Германия и Франция сделали для спасения Греции, также помогло немецким и французским банкам, которые в течение длительного времени были основными кредиторами Греции и греческих банков. Хотя это практически совсем не влияет на Италию. Если смотреть с этой точки зрения, Италия не только не была получателем какой-либо помощи, но, на самом деле, мы дали больше, чем Франция или Германия, если вы посчитаете чистый доход. В этом году наш национальный долг составит 123,4% от нашего валового внутреннего продукта. Без платежей помощи он составил бы 120,3 процентов. Именно это я хотел бы объяснить немецкому бизнесмену.

Spiegel: А вы уверены, что немецкий бизнесмен купился бы на это?

Монти: Я хотел бы также объяснить ему, что Германия имеет прибыль от того, что суверенные облигации Федеративной республики Германии стоят так дешево, и что они могут порой быть использованы с отрицательными процентными ставками. Именно из-за риска краха евро разница между процентными ставками Италии и Германии столь велика. Таким образом, высокие процентные ставки, что Италия в настоящее время вынуждена платить, субсидируют низкие, что платит Германия. Без этого риска Германия будет платить несколько более высокие ставки. В дополнение, никто не может отрицать, что Германия просто из-за своих больших размеров, так продуктивна и так эффективна. Она является крупнейшим бенефициарием общего рынка.

Spiegel: Вы уверены, что распад еврозоны по-прежнему можно предотвратить?

Монти: Да, это еще возможно, но это не просто так упадет с неба.

Spiegel: Но также представляется, что проблемы не могут быть решены продолжением латания дыр большим количеством денег. Это создает передышку на несколько дней, а затем давление на финансовые рынки снова возрастает. Можно ли разорвать этот порочный круг?

Монти: Да.

Spiegel: Без постоянного выбрасывания новых денег на это?

Монти: Правильно, без этого. Это помогло бы в том случае, если бы связь после принятия решений в еврозоне была бы улучшена.

Spiegel: Но проблема здесь заключается в горе долгов, а не в пресс-конференциях.

Монти: Но именно такие ошибки, связанные с распространением не полностью идентичной информации, и приводят к новой турбулентности на рынках. Однако гораздо более серьезным является тот факт, что есть несколько стран, и они лежат к северу от Германии, которые каждый раз, когда мы достигаем консенсуса в Совете Европы (орган ЕС, представленный лидерами 27 стран-членов), через два дня говорят вещи, которые ставят под сомнение этот консенсус.

Spiegel: Вы теперь ссылаетесь на финнов, а также на других?

Монти: Я могу понять, что они вынуждены проявлять уважение к своим парламентам. Но в конце концов, каждая страна Европейского Союза имеет парламент, а также конституционный суд. И, конечно, каждое правительство должно ориентироваться в соответствии с решениями, сделанными парламентом. Но каждое правительство также имеет обязанность воспитывать парламент. Если бы я придерживался полностью механическим способом принципов своего парламента, то я бы даже не смог бы согласиться с решениями, которые были сделаны на последнем саммите ЕС в Брюсселе.

Spiegel: Почему нет?

Монти: Я получил задачу проталкивания евробондов на саммите. Если бы правительства позволили себе полностью связать решениями своих парламентов, не защищая своей свободы действий, то распад Европы был бы более вероятным исходом, чем более глубокая интеграция.

Spiegel: Сильвио Берлускони может похвастаться своей борьбой с коммунизмом в Италии. Как бы вы хотели, чтобы вас запомнили итальянцы и европейцы?

Монти: Если все пойдет по плану, и я останусь в этой должности до апреля 2013 года, то я надеюсь, что смогу спасти Италию от финансового краха к тому времени. Это я смогу осуществить с моральной поддержкой нескольких европейских друзей во главе с Германией. Но я также очень четко скажу: моральной поддержки, а не финансовой. И, наконец, я надеюсь, что Италия станет просто немного скучной для внешних наблюдателей. Если Германия и другие страны заинтересованы в обеспечении будущего для нынешней политики в Италии, то...

Spiegel:... они должны сделать больше уступок Италии?

Монти: Опять же, не с финансовой помощью. Но они должны позволить немного больше возможностей для тех государств еврозоны, которые следуют наиболее точно европейским установкам.

Spiegel: Ваши отношения с Ангелой Меркель, которую многие посчитали проигравшей в последнем саммите, теперь вернулись на прочную основу?

Монти: Мы установили очень дружественные, сердечные отношения. Мы знаем друг друга много лет, и я был очень доволен признанием, которое я получил и от канцлера, и от министра финансов Вольфганга Шойбле, за прогресс, достигнутый в итальянской политике.

Spiegel: Несколько недель назад, когда ваш предшественник Сильвио Берлускони заявил, что он также имел теплые отношения с канцлером, она быстро выдала опровержение.

Монти: Тогда мы можем посидеть и подождать, чтобы увидеть, появится ли другое опровержение сказанному мною.

Spiegel: Господин премьер-министр, мы благодарим вас за это интервью.