Одной из важнейших составляющих армянской истории по праву является история меликств Арцаха (здесь и далее Карабаха - ред.). В условиях потери Арменией государственности, Арцахские меликства оставались той единственной силой и платформой, на базе которой при благоприятных возможностях могло бы возродиться армянское государство. Не секрет, что азербайджанская историография долгие годы не щадит сил и стараний, чтобы в кривом зеркале доморощенной исторической науки извратить и исказить историю Армении и всего армянского наследия.

В этом контексте, по понятным для всех причинам, основной мишенью азербайджанского "историостроительства" стало прошлое и настоящее армянского Арцаха. Практически нет ни одного периода арцахской истории, который не был бы сфальсифицирован азербайджанскими горе-историками. Одним из основных объектов профессионального подлога последних стала, в частности, история меликств Хамсы, выступивших ярким проявлением сохранения армянской государственности в Арцахе. На эту тему в Азербайджане и за его пределами публикуются "сочинения", в которых меликства Арцаха, вопреки научно-исторической литературе и многочисленным историографическим первоисточникам, представляются как так называемые албанские образования. Азербайджанская пропагандистская машина эти антинаучные трактаты переводит на различные языки и распространяет по всему миру.

В настоящей статье мы обратились к двум подобным публикациям, авторами которых являются член-корреспондент НАН Азербайджана О. Эфендиев (1) и кандидат исторических наук Г. Мамедова (2). Их статьи размещены в сборнике "Гарабаг: Курекчай - 200", изданном в Баку институтом истории им. А. Бакиханова НАН Азербайджана, в честь 200-летия подписания Курекчайского договора. Несмотря на то, что настоящая работа обращена к вышеназванным историкам, она, в тоже время, адресована и иным авторам, занимающихся фальсификацией истории меликств Арцаха.

В нашей статье, под неоспоримым свидетельством многочисленных достоверных фактов, обнажаются подлоги и фальсификации азербайджанских псевдоисториков, касающиеся истории Арцахских меликств XVII-XIX веков, а благодаря историографическим первоисточникам и научной литературе демонстрируется несостоятельность их искусственных "теорий".

В самом начале своей статьи О. Эфендиев пишет: "В армянской историографии эти Гарабагские меликства безоговорочно считаются армянскими, полностью игнорируется их происхождение от кавказских албан" (3). Каждому человеку, более или менее знакомому с историей Арцаха, ясно, что это голословное заявление азербайджанского историка не имеет ничего общего с действительностью. По этому поводу хотелось бы напомнить О. Эфендиеву и его собратьям по перу общеизвестные строки из государственной грамоты российского императора Петра I Великого от 10 ноября 1724 г., начертанной в ответ на прошение-обращение меликов Арцаха: "Мы оной Армянской народ во особливую Нашу Императорскую милость и протекцию приняли" (4). Трудно представить, что найдется хоть один здравомыслящий человек, убежденный в том, что Петр Великий не знал, какой народ он берет под свое покровительство. Лишь одного этого факта вполне достаточно, чтобы разрушить вышеизложенные ложные "тезисы" азербайджанских лже-историков. Отметим также, что в дошедших до нас российских документах, охватывающих период армянской национально-освободительной борьбы 1720-ых годов, Армянский сигнах (территориально-оборонительное объединение) переводился как "Армянское собрание".

В нашем распоряжении имеется бесчисленное количество подобных фактов, достоверность которых выше всяческих сомнений. В данном случае хотелось бы привести отрывок из "Описания сопредельных с Грузией областей и городов" грузинского царя Ираклия II, где он пишет об Арцахе следующее: "Хамс составляетъ владение, и во оныхъ... народ весь армянскаго закона (данная цитата и последующие выделены нами - А. М.)... в том владенй находитца армянской патриарх (Гандзасарский католикос - А. М.)... Армяне имеют болшую крепость, места гористые, лесные, а притом поля плодовитые; жаванширскаго народу выступит на воину две тысячи пятьсот человек, а армян четыре тысячи пятьсот... Армяне хамские к воинству весьма храбры" (5). Надеемся, что грузинского царя никто не сможет обвинить в пристрастности, а тем более в том, что он недостаточно хорошо знал своих соседей. Надеюсь, что Г. Мамедова, О. Эфендиев и их сподвижники также согласятся с нами и в том, что Ираклий II прекрасно знал и не мог перепутать национальность меликов Арцаха, с которыми постоянно поддерживал личные контакты.

К сведению азербайджанских лже-историков, отметим также, что мелики Арцаха считали себя "наследниками, оставшимися от благородных воинов царей армянских" (6). Так, общий правитель меликств Хамсы, владыка меликства Дизак Мелик-Еган высек на входе в свою приемную следующую лапидарную надпись: "Я не допустил, чтобы из Армении увели пленных. Могучий шах Надир пришел со своим войском из Арага и отвоевал страну у османов. Я оказал ему столько услуг, что он назначил меня ханом и бекларбеком над шестью христианскими магалами (провинциями - А. М.) - Талышом, Джарабердом, Хаченом, Варандой, Кочизом и Дизаком" (7). Владыка меликства Дизак Мелик-Еган скончался в 1744 г. и был похоронен в притворе церкви села Тох, где находился фамильный склеп Мелик-Еганянов. А вот стихотворная эпитафия, высеченная на его могильном камне:

"Это могила храброго князя,

Великого мелика по имени Еган,

Сына благочестивого вардапета по имени Гукас.

Был он любим всеми и шахом Надиром,

Он владел страной Агванк с провинциями

Весьма уважаем был персидским народом

Как князь земли Армянской /1744/" (8).

Как говорят в подобных случаях - комментарии излишни. Не случайно также и то, что видный иранский историограф Мухаммад-Кязим упоминает о Мелик-Егане как о мудром деятеле, заслужившем любовь и доверие Надир-шаха. Кроме того, анализируя ситуацию, сложившуюся в Закавказье в 1723 г., Мухаммад-Кязим считал Мелик-Егана лучшим армянским полководцем того времени (9). На надгробном камне еще одного современника Мелик-Егана - владетеля провинции Варанда Мелик-Хусейна Мелик-Шахназаряна, находящегося в притворе-склепе пустыни Кусанац села Аветараноц начертано: "Это могила Мелика Хусейна - сына Мелика Шахназара, год смерти ՌՃՁԵ (1736), воспоем хвалу делам его, и во славу Мелик-Хусейна высечена надпись на этой могиле. Был он владыкой земли Варанда, с тридцатью пятью селениями, и стол его был полон хлеба, и всем он подавал милостыню, внешностью был он прекрасен, не платил он дани ни одному царю, был мощным оплотом всей страны, венец, гордость армянского народа, разгромивший во время войны с османами народ турецкий" (10).

Именно благодаря победам, одержанным над турками-османами, современники нарекли его "венцом, гордостью армянского народа".

Хотелось бы здесь привести также пример достославного владетеля провинции Джраберд Мелик-Адама /Хатама/ Мелик-Исраэляна, который в 1783 г., перед своей смертью, обратившись к посланцу русского царского двора, завещал: "Чтоб донести в. высокопр. о неоставлении здешних пределов благополучным своим для общества армянскаго посещением, без дальняго отлагательства времени и не отчаять народ армянской от полагаемаго в том благонадежнаго упования" (11). Очевидно, что на смертном одре подобное завещание мог озвучить только человек, безагранично преданный своей Родине и наделенный высоким чувством национального самосознания.

Стремящаяся одним росчерком пера "албанизировать" чистокровных армянских меликов Г. Мамедова, должна была знать об этих и многочисленных других подобных фактах, хотя мы не питаем надежд, чтобы данный автор ссылался на них в своих любительских сочинениях. Чтобы дать представление о ее "профессиональной" подготовке, отметим, что она считает Лори районом "албанского" Сюника (12). Азербайджанские псевдоисторики даже не удосужились взглянуть на карту перед написанием подобного вздора, а, скорей всего, просто понадеялись на неосведомленность читателя.

Для нас очевидна причина подобного "географического озарения" Г. Мамедовой: поскольку ей никоим образом не удавалось "албанизировать" армянское Лори и вышедших оттуда армянских меликов, то она сподвиглась "решить" этот вопрос оригинальным способом - ввела Лори в состав Сюника. Что и говорить, подобный стиль действий может лишь вызвать улыбку.

Последующее заявление Г. Мамедовой о том, что мелик Кашатага Айказ был, якобы, также "албанцем" (13) является ничем иным, как полнейшим абсурдом. Здесь азербайджанский фальсификатор игнорирует ту общеизвестную истину, что имя мелика - Айказ означает ничто иное как армянин или принадлежащий к армянам и ясно свидетельствует о его национальной принадлежности. Кроме того, согласно армянскому видному историографу Аракелу Даврижеци, с работой которого, кстати, знакома и Г. Мамедова, среди депутации князей, обратившихся в 1603 году к иранскому властителю Шах-Аббасу I с просьбой об их спасении от османской деспотии, был также "армянин по нации... Мелик Айказ из края Кашатаг, из селения Ханацах" (14).

А безосновательное утверждение автора о том, что "албанец" Мелик-Айказ способствовал также развитию интеллектуальной жизни "пришлых" армян, построив для них в Большой Пустыне Сюника армянскую школу (15), является обычной ложью, посредством которой Г. Мамедова, не ведая, выдает саму себя. Прежде всего, непонятно, с какой целью кто-либо из албанцев должен был возводить армянскую школу, да к тому же для "пришлых" армян. Более того, сохранился гимн одного из первых выпускников этой школы, видного армянского поэта Нерсеса Мокаци, посвященный учреждению и основателям Большой Пустыни, который предваряется следующими словами: "Да будет благословен Иисус-Спаситель". Вот, что он там пишет о Мелик-Айказе:

"Персидский государь Шах-Аббас, властитель страны Восточной

Рать персидских воинов отборных вывел против османов наступивших.

И выделялся христианин в строю отборном

Муж могучий, храбрый воин против врагов многочисленных.

И понравился он властителю и похвалил шах его перед всеми

А затем с любовью, его преданность и отвагу почитая

Назначил князем страны за доблесть проявленную.

И чествовал его во славу, провозгласив сердцу своему любезным

Которого отец Ахназар нарек именем родовым

Его Айказном как Тиграна Айказна назвав" (16).

Очевидно, что армянский мелик, которого поэт сравнивает с Айказном Тиграном, учреждал школу для своих соотечественников из патриотических мотивив. А этот факт для Г. Мамедовой крайне неприятен.

Что касается лишенного аргументации утверждения О. Эфендиева о том, что на его взгляд меликства Арцаха не имели границ (17), то это является либо самообманом, либо следствием недостаточного владения темой собственного "сочинения". Для ознакомления с границами меликств Арцаха рекомендую О. Эфендиеву и подобным исследователям ознакомиться с хроникой армянского историографа Мирзы Юсуфа Нерсесова (Овсеп Нерсисянц). "Тарих-е сафи" ("Правдивая история"), азербайджанский перевод которой был размещен в изданной в 1991 г. в Баку книге "Гарабагнамелер" (18). В разделе этой работы, озаглавленной "Магалы Карабахской Хамсы и происхождение ее меликов" имеются подробные сведения о границах меликств Арцаха (19). Восьмая глава того же сочинения, которая озаглавлена "Об историческом прошлом Армянского царства, о магалах Хамсы и Зангезура, происхождение и генеалогия их меликов и ханов" начинается следующими словами: "Земля Карабаха - армянская территория" (20). Сказано четко и ясно...

Подобный научный подход демонстрировал также Аббас-Кули-ага Бакиханов, считающийся отцом азербайджанской историографии, который в своем произведении "Гюлистан-Ирам" пишет: "Сообразив разные обстоятельства и показания историков, можно полагать, что правый берег реки Куры до впадения Аракса составлял границу Армении" (21). В том же сочинении на другой странице читаем: "Панах-хан, усиливаясь день ото дня, подчинил своей власти армянских меликов" (22). Приходится с сожалением констатировать, что сотрудникам института истории им. А. Бакиханова НАН Азербайджана "неизвестно" знаменитое сочинение А. Бакиханова.

А сейчас посмотрим, что писали об армянских меликствах кавказские татары - историографы, работы которых нынешние азербайджанцы считают своими. Так, везирь Карабахского ханства Мирза Джамал Джеваншир в своем сочинении "История Карабага", которое, кстати, было написано по заказу представителя Гюлистанского меликского дома, полковника Шамирхана Мелик-Бегларяна (23), отмечает: "Во времена пребывающих [ныне] в раю сефевидских государей, находившихся в Иране, Карабагский вилайет, илаты (кочевые племена - А. М.), армянские магалы Хамсе, состоящие из магала [магалов] Дизак, Варанда, Хачин, Чилябурд /Джраберд - А. М./ и Талыш, подчинялись ганджинскому /Гандзакскому - А. М./ беглярбеку" (24). Еще один татарский историограф - Мирза Адигезаль-бек в своем произведении "Карабаг-наме" пишет, что Надир-шах вывел меликов Хамсы из под подчинения Гандзакских ханов, известных по имени Зияд-оглу и подчинил их себе (25). Фактически, татарский историограф сообщает об образовании армянского самоуправляемого княжества, независимого, благодаря Надир-шаху, от Гандзакского бегларбекства. Данный факт представлен в подлинно научной версии и в академическом томе "Истории Азербайджана", изданном АН Азербайджанской ССР в 1958 г.: "Армянским меликам Карабаха - Варандинскому, Джрабердскому, Гюлистанскому, Дизакскому и Хаченскому - было велено не повиноваться гянджинскому беглярбеку" (26). В заключение отметим, что другой историограф из кавказских татар - Ахмед-бек Джаваншир в своем сочинении "О политическом существовании Карабахского ханства (с 1747 по 1805 год)", также однозначно констатирует: "армянские Хамсемелики" (27). Таким образом, все историографы Карабахского ханства однозначно представляли меликства Арцаха в качестве армянских образований.

Сложилась ситуация, при которой Г. Мамедова, О. Эфендиев, Ф. Мамедова и другие современные азербайджанские историостроители предпочитают тенденциозно "забывать" об этих свидетельствах. Приведенные факты выставляют в смешном свете азербайджанских лже-истороков, потерявших чувство реальности, и говорят об охватившей историков этой страны потере памяти - склерозе. Как-же получилось, что еще несколько десятилетий назад азербайджанские историки (даже увенчанные лаврами академики) и понятия не имели о так называемых "поздних албанцах", а их современные коллеги-фальсификаторы только и заняты их "выявлением". Что ж это за "албанцы" такие, о которых слыхом не слыхивали историографы-кавказские татары. Остается лишь добавить, что в действительности труды современных азербайджанских псевдоисториков являются ничем иным, как своеобразным проявлением беспримерного цинизма.

С целью демонстрации более развернутой картины, приведем также примечательное свидетельство турецкого официального (назначенного государством) (28) летописца (vakaa-nuvis) Исмаила-Асема эфенди Челеби-Заде из его произведения "Тарихи Челеби-Заде". Описывая вторжение османской армии в Арцах в 1726 г., Челеби-Заде в главе "Уничтожение армян Сигнаха" пишет: "Несмотря на то, что после завоевания (османами) Гянджи армяне Сигнаха выразили нам покорность и приобрели, благодаря Османскому правительству, мир и безопасность, они, свыше пятнадцати лет охваченные мятежом и разрушившие кызылбашские аулы в своих районах, вновь начали разбойничать и нанесли ущерб ряду поселений по соседству с их районами... Глава сигнахцев, армянин по имени Аван, укрепился с пушками и ядрами в Сигнахе. Победоносная (османская - А. М.) армия со своим командующим вошла в село Шуши, обстреливаемое ядрами Сигнаха и предприняла неожиданную атаку, забросав ядрами сигнахцев из нескольких пушек. В эту ночь сигнахец и находящиеся в его распоряжении армяне бежали" (29). Затем Челеби-Заде с восторгом рассказывает о грабежах и убийствах, совершенных османской армией: "На следующий день исламские воины захватили их имущество и товары, а из пойманных беженцев убили 400 неверных армян" (30). Беспристрастность султанского летописца, восхваляющего убийства армян-"гявуров" османской "победоносной" армией, более чем очевидна. В объективности турецкого официального историографа касательно данного вопроса не может сомневаться даже самый фанатичный азербайджанский придворный историк.

Произведение "Об истории страны Персидской", перевод которой осуществлен голландской газeтой и ныне хранится в Ереванском Матенадаране им. Маштоца, также затрагивает героическую борьбу сигнахов Арцаха, которая велась с турецкими войсками в середине 1720-ых годов, и вот что здесь можно прочитать: "Вновь османцы желают, чтобы армянские юзбаши покорились им, но не покорены они, так как владеют крепостью Шуша (31) и крепость та хорошо укреплена. Сколько раз бесчисленные османы шли на приступ, чтобы захватить ее, но, с Божьей помощью, не смогли этого. И много раз против них выходил армянский Аван хан с многочисленным войском армянским и всегда побеждал в войне с османами, так что и ныне боится государство османское длани воинов горных сигнахов армянских. Не пытаются более нападать на них, так как бесстрашны армяне Сигнаха" (32). Вот еще одно сведение о национальной принадлежности сигнахцев Арцаха, но свидетельствуют об этом уже европейцы - современники тех событий.

После этого документа вновь хотелось бы обратиться к сведениям об Арцахских меликствах, оставленных русскими государственными и военными деятелями. Так, великий русский полководец Александр Васильевич Суворов пишет о меликствах Хамсы в своих бумагах следующее: "От великого армянского государства (Великой Армении - А. М.) осталась после шаха Аббаса перед двумя веками самовластная провинция Карабаг. В ней ныне известны пять меликов (меликств - А. М.)..." (33). А государственный деятель России, князь Григорий Александрович Потемкин послал 6 апреля 1783 г. своему племяннику, генералу Павлу Потемкину следующее предписание: "Шушинского хана Ибрагима свергнуть должно, ибо после сего Карабаг составит армянскую независимую, кроме России никому неподвластную область" (34). А.В. Суворов и Г.А. Потемкин являлись ключевыми фигурами в развитии армяно-русских отношений в 1780-ые годы (35) и их переписка имеет крайне важное значение. Не случайно, что запутавшиеся в паутине историостроительства азербайджанские авторы последовательно уклоняются от цитирования сведений, изложенных вышеназванными государственными деятелями.

Что касается сочинений русских историков досоветского периода, то здесь картина более чем ясна. Так, видный историк, академик П. Г. Бутков об Арцахе пишет: "Карабаг есть страна лежащая между левого берега Аракса и правого реки Куры, выше Муганского поля, в горах. Главнейшие обитатели ее - армяне, управляемые наследственно пятью своими меликами или природными князьями, по числу сигнагов или кантонов: 1.Чараперт, 2. Игермидорт /Гюлистан - А. М./, 3. Дузах, 4. Варанд, 5. Хачен. Каждый может выставить до 1 тысячи человек военных. Эти мелики, по учреждению Надыра, непосредственно зависели от шаха" (36).

Другой известный автор, русский военный историк В. А. Потто на первой же странице своего сочинения "Первые добровольцы Карабага" пишет: "Среди обломков некогда великого армянского царства Карабаг, принадлежавший персиянам, один сохранил у себя, как памятники минувшего величия, те родовые уделы армянских меликов, которые занимали собой все пространство от Аракса до реки Курак" (37). Уверяем, что подобная точка зрения представлена и в работах иных русских авторов (38), однако, чтобы не злоупотребить предоставленным форматом, будем довольствоваться вышеизложенным.

Каждому здравомыслящему человеку ясно, что в вопросе национальной принадлежности меликов Арцаха не могли одновременно ошибаться многочисленные армянские, русские, грузинские, европейские, персидские, турецкие авторы, также как и их коллеги из кавказских татар, уступая, тем самым, "лавры истины" современным азебайджанским фальсификаторам истории, "произведения" которых, в действителности, говорят лишь о кончине историографии в этой стране.

В заключение, хотелось бы обратиться еще к одной вызывающей оторопь статье из того же злосчастного сборника, автором которой является печально известная Фарида Мамедова, занимающаяся присвоением чужой истории. В своей статье она "раскрывает" причины ожесточенных нападок азербайджанских ученых, направленных, прежде всего, против армянских освободительных движений 1720-ых годов и армянских меликств Арцаха. "Кроме истории этих меликств в арсенале истории армянского народа ничего другого нет" (39), - самодовольно раскрывает свои карты опытный фальсификатор истории (40).

Перед написанием своей статьи, потерявшей чувство меры и такта Ф. Мамедовой следовало бы осознать, что если история, украденная у армян и ныне живущих на территории Азербайджана других народов, вернется к их настоящим хозяевам, то азербайджанской истории придется довольствоваться лишь хрониками правления отца и сына Алиевых.

Артак Магалян - кандидат исторических наук, ИИ НАН РА

Список ссылок:

1 Эфендиев О., Еще раз о так называемых "Гарабагских меликствах", "Гарабаг: Курекчай - 200", Баку, 2005, с. 85-90.

2 Мамедова Г., К вопросу о христианских меликах и меликствах Северного Азербайджана в XVIII в., "Гарабаг: Курекчай - 200", Баку, 2005, с. 68-84.

3 Эфендиев О., указ. соч., с. 85.

4 Эзов Г., Сношения Петра Великого с армянским народом, СПб., 1898, док. 255 и 257, с. 395; Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века. Сборник документов, т. II, ч. II, под ред. А. Иоаннисяна, Ереван, 1967, док. 293 и 294, с. 210.

5 Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии, т. I, под. ред. А. Цагарели, СПб., 1891, с. 434-435; Армяно-русские отношения в XVIII веке. Сборник документов, т. IV, под ред. М. Нерсисяна, Ереван, 1990, с. 94-95.

6 Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 179.

7 Папазян А., Надпись на входе в приемную Мелика Егана, "Вестник общественных наук", 1985, N 5, с. 77.

8 Свод армянских надписей, вып. V, Арцах, сост. С. Бархударян, Ереван, 1982, с. 178.

9 История армянского народа, т. IV, изд. АН Арм. ССР, 1972, с. 181.

10 Свод армянских надписей, вып. V, Арцах, с. 149.

11 Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 250.

12 Мамедова Г., указ. соч., с. 76-77.

13 Там же, с. 77.

14 Аракел Даврижеци, Книга истории. Сводный критический текст, предисловие и комментарий Л. Ханларян, Ереван, 1990, с. 63.

15 Мамедова Г., указ. соч., с. 77.

16 Нерсес Мокаци, Стихотворения. Научно-критический текст, предисловие и комментарии А. Долуханян, Ереван, 1975, с. 46-47.

17 Эфендиев О., указ. соч., с. 87.

18 Qаrаbаgnаmələr (книга составлена и подготовлена к печати Н. Ахундовым), II kitab. Baki, 1991, s. 5-92.

19 Мирза Юсуф Нерсесов, Правдивая история, Ереван, 2000, с. 39-44). Магалян А., Арцахские меликства и возникновение Карабахского ханства, "Русский сборник", том VIII, М., 2010, с. 9.

20 Мирза Юсуф Нерсесов, Правдивая история, с. 35.

21 Бакиханов А., Гюлистан-Ирам, Баку, 1926, с. 8.

22 См. там же. с. 128.

23 См. о нем: Магалян А., Арцахские меликства и меликские дома в XVII-XIX вв., Ереван, 2007, с. 96-97.

24 Мирза Джамал Джеваншир Карабагский, История Карабага, Баку, 1959, с. 65; в русском переводе: "армянские магалы Хамсе" (с. 65); в азербаджанском переводе: "ермəни Хəмсə маhаллары" (с. 13).

25 Мирза Адигезаль-бек, Карабаг-наме, Баку, 1950, с. 48.

26 История Азербайджана, т. I, Баку, изд. АН Азерб. ССР, 1958, с. 319.

27 Ахмед-бек Джаваншир, О политическом существовании Карабахского ханства (с 1747 по 1805 год), Баку, 1961, с. 70; в русском изложении: "армянских Хамсемеликов" (с. 70); в азербаджанском переводе: "ермəни хəмсə мəликлəриндəн" (с. 19).

28 В османской империи составление летописей стало государственной должнастью. Летописцы назначались султаном и на эту долюность часто назначались высокопоставленные лица, имеющие литературный дар.

29 Турецкие источники об Армении, армянах и других народах Закавказья, т. I, сост. А. Сафрастян, Ереван, 1961, с. 158-159.

30 См.: там же. с. 159.

31 Этот факт лишний раз свидетельствует о том, что крепость Шуши существовала еще в начале XVIII века. (см.: так же Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века. Сборник документов, т. II, ч. I, под ред. А. Иоаннисяна, Ереван, 1964, с. XLI):

32 Матенадаран, рук. N 9648, с. 33а, изд. см.: Историографические памятники эпохи Надир шаха. Подготовка текста, предисловие и комментарий А. Магаляна, Ереван, 2010, с. 59-60.

33 Нерсисян М., А. В. Суворов и русско-армянские отношения в 1770-1780-х годах, Ереван, 1981, с. 135.

34 Армяно-русские отношения в XVIII веке, т. IV, с. 239.

35 Об армянском освободительном движении 1780-х гг. см.: Иоаннисян А., Россия и армянское освободительное движение в 80-х годах XVIII столетия, Ереван, 1990.

36 Бутков П., Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год, ч. I, СПб., 1869, с. 385; Нагорный Карабах в международном праве и мировой политике. Документы и комментарий, т. I, сост. Ю. Барсегов, М., 2008, с. 73-74.

37 Потто В., Первые добровольцы Карабага, Ереван, 1974, с. 5.

38 Кстати, этот безоговорочный факт вынужденно признает и Г. Мамедова (См.: Мамедова Г., указ. соч., с. 73).

39 Мамедова Ф., Истина о Гарабагской проблеме, "Гарабаг: Курекчай - 200", Баку, 2005, с. 50.

40 Критику фальсификаций Ф. Мамедовой см.: Свазян Г., Легенда о "поздних албанцах", "Вем", 2009, N 3, с. 129-140.