Результаты опроса, опубликованные на днях журналом "ДОШ", дают пищу для размышлений, как минимум, по двум причинам.

Парадоксы опросов

Во-первых, 49,4% респондентов полагают, что в лес дагестанская молодежь уходит из-за произвола "силовиков", чтобы спасти свою жизнь или отомстить за родственников... Что это значит? Ответ должен насторожить представителей ведомств, которым законом предписано следить за правопорядком: это значит, что практически половина опрошенного населения считает действия "силовиков" в рамках КТО нелегитимными. Другими словами - действия представителей силовых ведомств делегитимируют политику борьбы с терроризмом на Северном Кавказе. В среде радикалов за представителями ФСБ и МВД закрепилось обозначение "каратели" и "тербанда"... Видимо, 49,4% населения не слишком расходится с ними во мнении. Это сигнал, к которому стоит отнестись весьма серьезно. "Парадоксальные" опросы имеют в России традицию: так, в 2003 г. около 70% населения полагало, что террористы-смертники взрывают себя не по религиозным мотивам, а по мотивам мести...

Во-вторых, 20,8% опрошенных предполагают, что в лес молодежь уходит "из-за безработицы и невозможности легально зарабатывать". Вновь становится очевидным, что как "просветители", так и "пропагандисты" Москвы не справляются с задачей разъяснительной работы. Потому что очевидно, что бедность не является непосредственным катализатором борьбы против властей. Но поскольку бедность - наряду с коррупцией, клановыми злоупотреблениями властью и пр. - свидетельствует о неспособности власти улучшить уровень жизни населения, бедность и прочие неурядицы играют немаловажную роль в аргументации религиозных радикалов. Если же учесть, что бедность - это только один из возможных тормозов на пути социального развития молодежи, следовало бы обратить внимание на другие факторы, о которых уже несколько лет назад писала рабочая группа Дмитрия Козака в его бытность полпредом на Северном Кавказе. Сам Кремль, делая упор в основном на экономическое развитие, насаждает неверное видение ситуации. Вопрос лишь в том, правильно ли понимают московские элиты проблематику?

Неразрешенные вопросы

Наиболее точно определил "лесную" проблему Алексей Малашенко: "Просто выросло новое поколение - ухоженной обеспеченной молодежи". Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров признал неоспоримое: "80% тех, кто уничтожен, арестован или находится в рядах бандподполья, имеют образование или обучаются, или же имеют хорошую работу. Работающие в таких местах, как казначейство, Росстат, Минфин, Росздравнадзор, в управлениях занятости, получающие зарплату от 15 до 20 тысяч и выше, имеющие постоянные материальные и другие блага. То есть здесь говорить о том, что они от безделья, от того, что работы нет, побежали куда-то, ни в коей мере нельзя". В борьбе против властей уже принимали участие кандидаты наук, чиновники, миллионеры... О какой бедности и безысходности можно говорить, имея подобные данные?

"Чтобы слово Аллаха было превыше всего"

Пытаясь объяснить феномен вооруженного противостояния на Северном Кавказе, следовало бы прислушаться к высказыванию самих акторов. Те, кто знакомы с проектами радикалов не понаслышке, вынуждены будут признать: чем больше власть будет делать ставку на решения, которым она доверяла еще в советские времена, тем меньше свободного пространства будет оставатья у нее для решения сложных задач по предотвращению растекания радикальной идеологии. Чеченских сепаратистов можно было завлечь на свою сторону, пообещав им власть или деньги (точнее, и то и другое), - повлиять на фанатичных поборников религии мирскими ценностями значительно сложнее. Пытаться влиять на салафитов (салафизм - религиозное течение в исламе, последователями которого называют себя некоторые радикальные группы в Дагестане - ИА REGNUM) посредством суфистского ислама (суфизм - мистическое направление в исламе, которому следует Духовное управление мусульман Дагестана - ИА REGNUM) - глупость, посколько радикалы уже давно объявили муфтиев "неверными". Слишком быстро власти, кстати, забыли, что и суфизм был в свое время источником противостояния Москве на Северном Кавказе.

Что делать?

До тех пор, пока радикалы будут представляться властью как "зомби" без идеологического содержания в головах, борьба с их идеологией не принесет успехов. В случае, если власти не осознают, что салафизм - это многогранное явление, борьба будет проиграна. Не каждый салафит берет в руки автомат или взрывает себя в месте с большим скоплением людей. Среди них есть пуристы, которые хотят жить в соответствии с Кораном и Сунной и не готовы добиваться своих целей политическими или военными методами.

Ввиду того, что на Северном Кавказе уже сейчас практически не действуют многие российские законы, некоторые эксперты предлагают задуматься над вопросом об интеграции норм Шариата в общественно-политическую жизнь северокавказских республик, т. к. государство неспособно противостоять радикальной идеологии. Страх потерять Северный Кавказ преувеличен в том смысле, что регион уже является российским "внутренним зарубежьем". Загоняя молодых мусульман, стремящихся жить в соответствии с нормами Корана и Сунны, в подполье, силовые ведомства только усугубляют проблему. Если же Кремль не готов официально легализовать Шариат, необходимо начать серьезную аналитическую работу по мониторингу ситуации и разработке серьезных стратегий по предотвращению распространения идеологии радикального салафизма. При этом следует осознавать, что кремлевским идеологам противостоят весьма харизматические личности. Большим достижением было бы, утверждают некоторые эксперты, уменьшение подполья за счет увеличение количества представителей салафитского пуризма. Но для этого следует перестать подозревать каждого мусульманина в экстремизме, каждого салафита - в терроризме, а каждого посетителя "нетрадиционной" мечети - в салафизме.

Михаил Логвинов - докторант Кемницкого университета (Германия)