Александр Гапоненко: Русский язык и мифы латышской бюрократии
С 1 по 30 ноября в Латвии будет проходить второй этап сбора подписей за проведение референдума о предоставлении русскому языку статуса государственного. На этом этапе инициатор акции, - общество "Родной язык", - предполагает набрать, как минимум, 154 тысяч голосов избирателей. Это даст возможность передать составленный ими законопроект о статусе русского языка в Сейм. Если латвийский парламент откажется менять действующее законодательство, тогда вопрос о русском языке будет вынесен на всенародный референдум.
Для победы на всенародном референдуме необходимо будет набрать голоса уже 770 тысяч человек (50 процентов + 1 от имеющих право голоса). Такая сложная процедура изменения статуса русского языка связана с тем, что в конституции в 1998 г. было записано, что единственным государственным языком в Латвии является латышский.
Русский язык в Латвии родной для 40% жителей. Еще примерно такое же количество людей достаточно свободно владеет им и постоянно использует в быту. Однако добиться победы даже на втором этапе проведения референдума сторонникам предоставления русскому статуса государственного будет крайне сложно. Против этого всеми силами борется правящая элита, а на ее стороне вся мощь государственного аппарата и подконтрольных ему СМИ.
После распада СССР власть в полиэтнической Латвии захватила латышская бюрократия. Для того, чтобы избавиться от конкурирующей русской элиты она, с помощью различного рода юридических ухищрений и при прямой поддержке Запада, смогла лишить прав гражданства большую часть русских и другого иноэтнического населения, которое идентифицировало себя, как русских. И теперь, по прошествии двадцати лет, 40 процентов русских людей является "негражданами". Они лишены права заниматься политической деятельностью, служить в государственном аппарате, быть лицами "свободных" профессий, полноценно заниматься бизнесом. В том числе, "неграждане" не могут участвовать в референдумах. Однако и те русские, которые все же получили права гражданства не имеют доступа к принятию ключевых политических решений в стране по причине "неправильного" этнического происхождения.
В построенной этнократической системе власти латышская бюрократия использует свой родной язык не как удобное для всех латвийских этносов средство коммуникации, а как орудие вытеснения с верхних ступеней социальной лестницы конкурентов иноэтнического происхождения. Только поэтому русский язык в Латвии запрещен к употреблению во всех сферах общественной жизни, на нем не ведется обучение в высших учебных заведениях и старших классах средней школы, существуют серьезные препятствия для его употребления в частном секторе, действуют ограничения на деятельность русских СМИ. За соблюдением законодательных норм, запрещающих употребление русского языка, тщательно следят специальные языковые комиссии, которые имеют право проводить проверки на предприятиях и в организациях, налагать серьезные штрафные санкции, увольнять работников за недостаточное владение латышским языком. Требования к знанию государственного языка настолько высоки, что выполнить их не может даже основная масса латышей с высшим образованием.
Установленный в Латвии этнократический режим выгоден только узкому слою господствующей латышской бюрократии. Основная масса латышского населения не имеет от него каких-либо ощутимых материальных и социальных выгод. Русское население этим режимом крайне недовольно. Однако бюрократия продолжает оставаться у власти. Причиной этого является не столько применяемое ею по отношению к инородцам насилие, хотя и его хватает, сколько умелое идеологическое доминирование как в латышском, так и в русском общественном сознании. Бюрократия разработала и внедрила в сознание народных масс набор националистических мифов с помощью которых успешно манипулирует их поведением. Основные элементы националистической мифологии таковы.
Этносы по своей природе не равны: одни из них могут господствовать над другими. На территории Латвии преимущественными правами обладают латыши. Эти права они получили, как компенсацию за то, что пол века страдали от "русской оккупации". В отместку за "оккупацию" часть русских справедливо была выдавлена из страны, часть на законных основаниях лишена прав гражданства, а оставшиеся обоснованно подвергаются этнической дискриминации.
В перспективе все русские должны быть ассимилированы и превратиться в латышей. Вопрос только в сроках: национал-радикалы хотят этого добиться в течение нескольких лет, национал-либералы отводят на процесс ассимиляции несколько десятилетий. Отсюда различия в рекомендуемых методах. Первые предлагают применять неприкрытое насилие по отношению к инородцам, вторые - считают, что это насилие следует облекать в псевдоправовые формы. Однако оба крыла правящей бюрократии сходятся в том, что их целью является построение мононациональной "латышской Латвии".
Латышскому языку в описываемой мифологической схеме отводится особая роль. Он должен полностью вытеснить русский язык из всех сфер общественной жизни и стать главным орудием ассимиляции русского населения. Предполагается, что люди освоившие латышский язык автоматически становятся латышами. Наиболее продвинутые национальные идеологи, подобные бывшему министру культуры С.Элерте, утверждают, что русским еще надо освоить народные танцы, выучить латышские народные сказания - дайны и уметь играть на традиционных национальных шипковых инструментах кокле(подобие русских гуслей).
В социально-экономической сфере бюрократия обещает осуществлять перераспределение ресурсов в пользу латышей. Реально эти ресурсы перераспределяются только в ее собственную пользу, но массы населения верят этим обещаниям. Именно в рамках этих обещаний следует рассматривать и попытки предъявить материальные претензии к России за нанесенный "советской оккупацией" ущерб. Надежд на получения компенсаций у правящей элиты, конечно, нет, но часть латышского электората этим обещаниям верит.
Националистическая мифология служит не только цели мобилизации латышской бюрократией масс своих соплеменников. Она является также орудием духовной дезориентации и подавления активности масс русского населения. Бюрократическому классу удалось за двадцать лет своего правления привить части латвийским русским чувство национальной ущербности. На это поработали и подконтрольные ему СМИ, и школьные программы с извращенной трактовкой исторических событий, и "обновленные" музейные экспозиции, и безнаказанные шествия нацистов. В результате часть русских поверила в то, что они являются людьми второго сорта и не имеют права предъявлять претензии на равное с латышами положение в обществе. Именно отсюда у русских сильное помутнение национального сознания и паралич воли к жизни. Осознают русские свой реальный национальный интерес, придут в движение - русский язык получит более высокий официальный статус. Не смогут отряхнуться от латышской националистической мифологии - их дети и внуки станут расходным материалом для строительства "латышской Латвии".