ИА REGNUM продолжает публикацию серии статей доктора исторических наук, профессора Бакинского государственного университета Джамиля Гасанлы "Российско-турецкая конференция в Москве 1921 года: известные и неизвестные страницы", первая часть которой "Подготовка к Московской конференции и армянский вопрос в региональной политике" была размещена на сайте 26 сентября 2011 года.

Перед началом Московской конференции по российско-турецким переговорам командующий Восточным фронтом Кязым Карабекир-паша всеми средствами пытался сохранять спокойствие в регионе и отвадить русских от навязчивой идеи опеки над армянами. В письме командованию ХI Красной Армии он отмечал, что армяне всегда и неизменно будут подстраиваться под интересы Антанты и постараются посеять ненависть между турецким и русским народами: "Они (армяне - Дж.Гасанлы) пускают в ход тысячи разных хитростей для того, чтобы посеять раздоры" (Письмо К.Карабекир-паши командованию XI Армии. 08.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). По мнению Кязым-паши, даже отрядившись в тогу большевизма, армяне продолжали действовать заодно с дашнаками.

Делегаты Турции, Азербайджана и Армении 6 февраля 1921 года выехали из Баку и только 18 февраля достигли столицы России. Из Баку они выехали скорым поездом, но в Ростове их вагон прицепили к товарному составу, что приводило к длительным остановкам в пути. Это обстоятельство вызвало справедливое возмущение турецкой делегации, которая в середине пути 12 февраля задумала даже прервать такое "путешествие" в знак протеста против столь неуважительного отношения к ним с принимающей стороны. Они считали, что такими преднамеренными проволочками российские правительственные круги дают понять, что просто не желают видеть турецкую делегацию в Москве. Встревоженный таким настроением турок, комендант поезда Чечулин немедленно информировал Г.Чичерина, что в связи с создавшимся положением делегация предполагает прервать свою поездку и не ехать в Москву (Телеграмма Чечулина Г.Чичерину. 13.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). Последовало срочное указание из Москвы и делегация вновь оказалась в скором поезде. 18 февраля турецкая делегация в сопровождении представителей Азербайджана и Армении наконец-то прибыла в Москву и ее торжественно встретили в Москве парадом московских военных курсантов и оркестром. От имени всей делегации парад принял Али Фуад-паша (Телеграмма Вознесенского Н.Нариманову и Г.Орджоникидзе. 18.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). 19 февраля турецкую делегацию приняли Г.Чичерин и Л.Карахан. В тот же вечер Али Фуад-паша вручил Г.Чичерину свои верительные грамоты. 21 февраля переговоры были продолжены. С самого начала было видно, что советская сторона не намерена отступать от ранее сформулированных позиций: выдвинутые Г.Чичериным 27 августа 1920 года на переговорах с министром иностранных дел ангорского правительства Бекир Сами-беем требования по Вану, Битлису и Батуми были вновь озвучены. Дальнейший ход переговоров не предвещал ничего хорошего. Отношение Г.Чичерина к туркам не создавало радужных настроений. Они чувствовали, что Г.Чичерин не скрывает своего холодного к ним отношения, неохотно с ними разговаривает, ибо его теперь больше влечет Запад. Выдвинутые им на первой же встрече вопросы были настолько неприемлемы, что турки были вынуждены взять недельный перерыв (Беседа М.Фрунзе и И.Абилова с М.Кемаль-пашой и Юсуф Кемаль-беем. 04.01.1922//Коллекция документов ГА АР). Что касается предрасположенности Г.Чичерина к Западу, то, по мнению Юсуф Кемаль-бея, это могло быть связано с тем, что Чичерин не верил в возможности Турции выдержать военно-политическое давление со стороны Антанты и советовал взамен некоторых уступок достичь согласия с Тройственным Союзом. Не случайно, Г.Чичерин даже пытался свести Юсуф Кемаль-бея с английским торговым представителем в Москве. Подобные действия и отношение к туркам в дальнейшем усилили отрицательное отношение к Г.Чичерину и его политическим шагам.

Чтобы изменить ситуацию и повилять на позицию Г.Чичерина, турецкая делегация 22 февраля встретилась с И.Сталиным, и эта встреча оживила в них определенную надежду на продолжение переговоров в нужном направлении. И.Сталин подчеркнул, что Советская Россия может уступить туркам Артвин и Ардаган (Письмо И.Сталина Г.Чичерину. 06.03.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). В действительности, идею привлечения И.Сталина к переговорам подал Москве Г.Орджоникидзе. Когда турецкая делегация была еще в пути, Г.Орджоникидзе послал в Москву шифрованную телеграмму следующего содержания: "Участие Сталина в переговорах с турками совершенно необходимо: Чичерину не верят, Карахана ненавидят" (Ответ Г.Орджоникидзе на шифрованную телеграмму И.Сталина. 12.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). После встречи с И.Сталиным российско-турецкие переговоры возобновились, но провокационные требования Г.Чичерина вскоре вынудили турок вновь их прервать. Они подозревали, что Л.Карахан неблагоприятно и тенденциозно влияет на весь ход обсуждений. (Беседа М.Фрунзе и И.Абилова с М.Кемаль-пашой и Юсуф Кемаль-беем. 04.01.1922 // Коллекция документов ГА АР).

Очень скоро туркам удалось переломить ситуацию. Первым важным успехом турецкой делегации на Московской конференции было то, что до официального начала переговоров им удалось отстранить заместителя наркома иностранных дел армянина по национальности Л.Карахана от дальнейшего участия в них. Вторым важнейшим достижением делегации ангорского правительства явилось отстранение республик Южного Кавказа от участия в переговорном процессе. Г.Чичерин рассчитывал с подключением республик Южного Кавказа к переговорам выступить единым фронтом и тем самым добиться сговорчивости и уступчивости турок. Однако турецкая делегация выдвинула жесткий аргумент, что располагает мандатом на переговоры только с Советской Россией, а потому не может быть даже речи об участии советских республик Южного Кавказа на Московской конференции. После такой довольно резкой и юридически обоснованной реакции турецкой делегации Г.Чичерину пришлось уступить и согласиться с выдвинутым требованием турок. (Заседание политической комиссии Московской конференции. 12.03.1921 // Коллекция документов АВП РФ).

По прибытии в Москву, Б.Шахтахтинский поспешил доставить В.Ленину письмо председателя правительства Азербайджана Н.Нариманова. Ознакомившись с письмом, В.Ленин поручил кандидату в члены Политбюро ЦК РКП (б), председателю Всероссийского ЦИК Михаилу Калинину ознакомить членов ЦК РКП (б) с его содержанием. Одновременно В.Ленин поручил И.Сталину высказаться по существу предложений Н.Нариманова. На оригинале письма есть приличествующие регламенту визы членов ЦК Н.Н.Крестинского, Г.Е.Зиновьева, К.Б.Радека, А.И.Рыкова, Л.Б.Каменева, Н.И.Бухарина и А.П.Серебровского о том, что они с ним ознакомились. Н.Нариманов писал: "Дорогой Владимир Ильич. Едет в Москву турецкая делегация с нашим Представителем Бейбутом Шахтахтинским. Я довольно подробно говорил здесь с турецкой делегацией. Для меня нет никакого сомнения в том, что ангорцы искренно хотят связать свою судьбу с нами против Англии. Самый щепетильный для них вопрос - это армянский; в этом вопросе они проявили максимум энергии, чтобы его решить в свою пользу. Я заговорил было о Батуме и Ахалцихе, но они сказали: "Армянский вопрос есть вопрос жизни и смерти. Если в этом вопросе мы уступим, масса не пойдет за нами. Между тем, решение этого вопроса в нашу пользу делает нас сильными". Безусловно, они против Антанты, они готовы с нами драться против Англии до последнего человека, но если Москва из-за армянского вопроса оттолкнет ангорцев от себя, они, отчаявшись, могут броситься в объятия Англии. Что может тогда быть?". Н.Нариманов предупреждал В.Ленина, что Чичерин запутывает Восточный вопрос и слишком сильно увлекается армянским вопросом. Он писал, что именно Чичерин не учитывает всех последствий, которые грозят произойти в случае, если состоится разрыв отношений с турками из-за армянского вопроса. Н.Нариманов твердо настаивает: "Если в сложившейся ситуации на Кавказе (в Дагестане и Грузии) есть желание сохранить Азербайджан, то во что бы то ни стало, следует заключить с турками крепкий союз". Далее Н.Нариманов напомнил, что в случае, если Советская Россия не достигнет согласия с Турцией, то турки могут взять на себя миссию возглавить освободительное движение "покоренного европейским империализмом Востока" и объявить священную войну Англии. Тем самым они получат большое уважение в мусульманском мире, а Советы получат против себя Восточный фронт и потеряют свое влияние на мусульманском Востоке. Далее глава правительства Советского Азербайджана писал: "Если Англия, воспользовавшись этим моментом, откроет еще западный фронт опять в лице Польши и Румынии, то можно себе представить при нашей разрухе наше положение. Дорогой Владимир Ильич! Я предвижу грозный час, а потому считаю необходимым не скрывать от Вас ничего. Мне доверяют и говорят все: я имею устные и письменные доклады о положении и отношении всех окраинных автономных республик к нам. Во всех докладах говорят о колонизаторской политике Советской России" (Письмо Н.Нариманова В.Ленину. 19.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

Начавшуюся 26 февраля в Москве конференцию с советской стороны возглавили Георгий Чичерин и Джелаледдин Коркмасов, а турецкую сторону представляли Юсуф Кемаль-бей, доктор Рыза Нур и Али Фуад Джебесой (Ali Fuat Cebesoy. Moskova Hatıraları. İstanbul, 1955, S.146). На первом заседании председательствовал Г.Чичерин. В своей вступительной речи он выразил надежду, что Московская конференция сыграет важную роль в истории Востока и превратится в событие, укрепляющее дружбу между Советской Россией и Турцией. Касаясь недавней истории обеих стран, Г.Чичерин отметил, что "вина за массовую гибель русских солдат у стен Эрзерума, их карательные акции против мусульманского населения явились в огромной степени отражением ненависти к Турции со стороны властей царской России. Николай I ошибочно считал, что водружение креста на Собор Святой Софии является желанием всего русского народа. Это была идея самодержавия, идеал самодовольного дворянства, но широкие массы русского народа, русское крестьянство никогда не разделяли подобных агрессивных намерений... Точно так же, близким другом новой России стала не старая Турция времен Абдул-Гамида, не Турция времен Брест-Литовска, входящая в одну из соперничающих империалистических коалиций, а Турция новая, преобразившаяся подобно Антею, сделавшаяся естественной союзницей революционного русского народа" (Русско-турецкая конференция в Москве. Пленарное заседание. 26.02.1921 // // Коллекция документов АВП РФ). Касаясь освободительной борьбы турецкого народа, Г.Чичерин подчеркнул, что Севрский договор принес стране немало несчастий и выразил уверенность, что Турция сумеет отстоять свое право на существование. Далее Г.Чичерин сказал следующее: "В проектируемом нами договоре вопрос о Константинополе не может быть обойден молчанием. От имени русского правительства я заявляю, что Константинополь есть и должен остаться турецким городом. Мы навсегда и окончательно отказались от всех прежних притязаний правительств России, ставивших своей целью завоевание Константинополя. Ныне, находясь здесь, на месте Нессельроде и Горчаковых, я торжественно заявляю, что мы навсегда оставили, отвергаем и осуждаем эти вековые притязания. Константинополь должен быть национальной столицей Турции. Прилегающее к нему морское побережье также должно принадлежать ей" (Русско-турецкая конференция в Москве. Пленарное заседание. 26.02.1921 // Коллекция документов АВП РФ). Высказав еще несколько пафосных фраз о Турции, турецком народе и Великом Национальном Собрании Турции, Г.Чичерин объявил конференцию открытой.

С ответным словом выступил глава турецкой делегации Юсуф Кемаль-бей. Он выразил благодарность Г.Чичерину за восторженные слова в адрес турецких солдат и всего турецкого народа, ведущего борьбу за независимость своей страны. Юсуф Кемаль-бей заверил, что турецкий народ никогда не согнется под тяжестью статей Севрского договора и будет совместно с русским народом вести борьбу против мирового империализма. С мечтой о победе и чистым сердцем турки протягивают руку русскому народу. Юсуф Кемаль-бей далее сказал: "Географические, исторические, экономические и политические условия указали нам путь в Россию. Перед представителями новой России говорю со всей присущей турку искренностью: верьте в нас. Пусть совещаются те, кто направляет мировую политику, они бессильны изменить ход истории, и все происходящие между нами совещания не заставят нас сойти с того правильного пути, на котором мы стоим" (Русско-турецкая конференция в Москве. Пленарное заседание. 26.02.1921 // Коллекция документов АВП РФ). После обмена речами глав делегаций, российская сторона вынесла на обсуждение подготовленный еще на прежних переговорах проект в качестве основы для дальнейшей работы; турки с этим документом согласились. По ходу обсуждений стороны создали политическую, правовую и редакционную комиссии. Первое заседание завершилось в вечерние часы, а время начала следующего заседания следовало объявлять особо, на основе взаимной договоренности.

В тот же день Б.Шахтахтинский отправил наркому иностранных дел Азербайджана М.Д.Гусейнову подробную информацию об открытии Московской конференции, в которой он описал ход первого дня заседания и высказал свои соображения по поводу участия Азербайджана в работе конференции. Б.Шахтахтинский сообщал: "Сегодня, в субботу 26 февраля начинается конференция с участие представителей России и Ангорского правительства. Договор между турками и Азербайджаном будет заключен особо в Баку. Турки не желают, чтобы на конференции участвовали представители Азербайджана и Армении, заявляя, что между ними и Азербайджаном нет решительно никакого спорного вопроса, а договор с Азербайджаном будет заключен особо. Против участия представителя Армении они спорят потому, что продолжают считать Александропольский договор в силе и не хотят от него отказаться. Против заключения с нами отдельного договора Россия, конечно, ничего не имеет, но все-таки хочет сперва ввести на Конференцию представителя Азербайджана, а потом и Армении. Я лично отрицательно отнесся к участию Азербайджана на Конференции, ссылаясь на то, что мне там решительно не о чем говорить, идти же по мелочам против турок не выгодно нам вообще, ибо я на них имею большое влияние, мне предстоит еще в Анатолии масса комбинаций и все это я могу потерять, если на Конференции буду выступать против турок по вопросам, не имеющим никакого отношения к Азербайджану. Заявление мое будет сегодня обсуждаться и неизвестно, какое решение будет вынесено" (Письмо Б.Шахтахтинского М.Д.Гусейнову. 26.02.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). По проблемам русско-турецких отношений Б.Шахтахтинский писал: "Россия с турками заключает соглашение о дружбе и братстве, но не о союзе, так как с Англией ведутся переговоры и нужно полагать, что соглашение почти достигнуто. Материальная и прочая помощь туркам будет оказана в другой форме, а не в силу заключаемого соглашения" (Письмо Б.Шахтахтинского М.Д.Гусейнову. 26.02.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). Все эти вопросы Б.Шахтахтинский обсуждал с Г.Чичериным в ходе двух продолжительных и одной короткой бесед.

За день до начала Московской конференции, 25 февраля Советской России удалось советизировать и третью республику Южного Кавказа - Грузию. Эта акция создала в регионе новую геополитическую ситуацию и, надо отметить, способствовала усилению позиции Советской России на Московской конференции. Когда у полномочного представителя Азербайджана Б.Шахтахтинского спросили его мнение о советизации Грузии, он предложил "все Закавказские республики, включая сюда и Дагестан, пустить в один общий котел, то есть создать одну Кавказскую республику, которая должна вступить в Российскую Федерацию. Только таким образом можно положить конец спорам о границах и проч. Нужно полагать, что к этому вопросу мы вернемся еще раз и будем обсуждать его здесь более детально" (Письмо Б.Шахтахтинского М.Д.Гусейнову. 26.02.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). Однако советизация Грузии совпала по времени с антисоветским мятежом в Армении. Бегство органов советской власти из Эривани сильно осложнило ситуацию, хотя Москва рассматривала это как временное явление и предпринимала меры для восстановления положения в Армении. Все еще обсуждался вопрос объединения кавказских республик и превращения их в провинцию России. Б.Шахтахтинский писал: "Самостоятельность Азербайджана я обусловил до советизации Армении и Грузии. С советизацией же этих стран предстоит новая форма управления Кавказом. Инициатива будет исходить от меня" (Письмо Б.Шахтахтинского М.Д.Гусейнову. 26.02.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР).

Этого долго ждать не пришлось. 1 марта Б.Шахтахтинский со своими предложениями обратился напрямую к председателю СНК В.Ленину. По его мнению, в местах смешанного проживания многих народов принцип самоопределения народов получает чрезвычайно широкое толкование, а чтобы положить конец территориальным спорам между республиками Южного Кавказа, их необходимо объединить под общим названием Кавказская республика и включить в состав России. В противном случае, та или иная республика, оправдывая свои действия защитой исторических прав, экономическими обстоятельствами, охраной государственных границ, будет выдумывать новые "принципы", что приведет к усилению недовольства в этих республиках и спровоцирует их тяготение к Англии, Турции и другим странам. Он писал: "По крайнему моему разумению из всех возможных форм разрешения территориальных, экономических и других споров Закавказья, наиболее выгодной, приемлемой и целесообразной во всех отношениях представляется объединение всех Закавказских республик, включая сюда и Дагестан с горцами, в одну Кавказскую республику и вступление в Российскую Федерацию" (Письмо Б.Шахтахтинского В.Ленину. 01.03.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). Однако в конце этого письма есть приписка Б.Шахтахтинского, что он не будет настаивать на включении Дагестана в Кавказскую республику, если будут какие-то возражения. К этому же письму была приложена справка о территориях, являющихся предметом спора между республиками Южного Кавказа (Территории, являющиеся объектом споров между закавказскими республиками. 01.03.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

Полномочный представитель Азербайджана в Москве Б.Шахтахтинский был солидарен с турками в вопросе о представительстве Азербайджана в Московской конференции. Но были еще два спорных момента в российско-турецких переговорах: первый был связан с Батумом, а второй касался непосредственно Нахичевани. Турецкие представители, будь то в неофициальных встречах до начала конференции, либо после ее открытия придавали большое значение Нахичеванскому вопросу. Накануне отъезда в Москву Юсуф Кемаль-бей в беседе с Мустафой Кемаль-пашой спросил у него: "Паша! Если русские будут настойчиво желать Нахичевань, что будем делать?". Кемаль-паша ответил: "Нахичевань - это ворота тюрок. Исходя из этого, сделайте все возможное" (Türk Dünyası Tarih Dergisi, Nisan 1992, Sayı 64, S.5-6).

Итак, невзирая на все сложности и существенные расхождения во взглядах сторон на территориальные вопросы, открывшаяся 26 февраля 1921 года в Москве конференция по российско-турецким отношениями продолжала свою работу.

(Продолжение следует)