Латвийский интернет-портал Baltijalv.lv публикует статью "Ядрёна бомба общественного недовольства" Мирослава Митрофанова, сопредседателя партии "За права человека в единой Латвии", лидера партии в Даугавпилсе, текст которой ниже приводится полностью:

"Под давлением Евросоюза остановлена Игналинская атомная электростанция, которая в советское время была построена на северо-востоке Литвы на самой границе с Латвией. Официальной причиной закрытия стали соображения безопасности - якобы, реакторы Игналинской станции имеют ненадежную конструкцию, поэтому на станции в любой момент может повториться Чернобыльская катастрофа. На лоббировании решения о ликвидации Игналинской АЭС заработали политический капитал многие политики Западной Европы в 90-е годы. Однако закрытие станции имело не только экологическое, но геополитическое измерение. Уничтожая Игналинскую станцию, Запад уменьшает зависимость Литвы от российских технологий и сырья, что способствует полной и необратимой переориентации Литвы в пользу ЕС и НАТО. Кроме того, западные конкуренты российской атомной промышленности заинтересованы в захвате вновь открывшегося рынка. Еще до остановки Игналинской станции развернулась дискуссия о строительстве новой ядерной электростанции, естественно по западным стандартам и с последующей привязкой к французским или американским технологиям и поставкам.

Особенно активно разговоры о строительстве электростанции шли до глобального кризиса 2008 года. В то время экономисты и политики исходили из теории неограниченного роста экономики и предположения о том, что электропотребление в регионе будет постоянно нарастать, и это потребует строительства новой АЭС. Участвовать в финансировании строительства были приглашены правительства трех балтийских стран и Польши. Однако столь широкий круг потенциальных участников оказался непреодолимым препятствием для принятия решения о строительстве. Переговоры затянулись, переговорщики погрязли в интригах, и любое поступательное движение гасилось внутриполитическими проблемами в странах-участниках. Властям каждой из четырех стран хотелось, чтобы в идеале станция была бы как-то построена, но силами трех других участников. Особую позицию занимала Польша, которая давала понять, что способна обойтись в реализации подобного проекта и без участия несговорчивых экономических карликов.

Разразившийся глобальный кризис внес коррективы. Во-первых, он резко сократил возможности для финансового участия балтийских стран в таком затратном проекте. Как минимум, Латвия и Литва уже не способны строить станцию за счет бюджетного финансирования. А полное замещение государственных средств частными инвестициями сводит на нет выгоды от появления новой АЭС. Балтийские государства не смогут в должной степени влиять на процесс ценообразования в энергетической отрасли региона, если здесь будет доминировать частный капитал. И вполне вероятно, что частным владельцам АЭС окажется более выгодным продавать энергию в Швецию или Польшу. При этом весь негатив, связанный с экологическими рисками, остается на долю Литвы и Латвии.

Во-вторых, после кризиса теория неограниченного экономического роста более не выглядит убедительной. Страны Балтии, и в особенности Латвию и Литву в ближайшем будущем ожидает в лучшем случае "топтание на месте" - вялая стагнация, сопровождающаяся оттоком трудоспособного населения. В этих условиях необходимость постоянного роста энергопотребления перестает быть очевидной и экономические аргументы в пользу "своей АЭС" теряют актуальность. Основным двигателем переговорного процесса о строительстве новой АЭС становится давно принятое политическое решение о том, что такая станция нужна для уменьшения энергозависимости Балтии от России. На данный момент власти Литвы скорее готовы идти на жертвы, вернее готовы заставить своих налогоплательщиков оплатить строительство АЭС. Власти Латвии занимают более сдержанную позицию, не отказываясь от участия в переговорах, но уходя от конкретики во внутренней политической дискуссии. Вопрос об АЭС неудобен и политики его избегают, перекладывая решение вопроса на будущее.

Безусловно, затянувшаяся эпопея с новой ядерной электростанцией в Литве стала еще менее привлекательной в связи с недавней катастрофой на японской АЭС Фукусима. Вернее, основное влияние оказала не сама катастрофа или ее экологические последствия, но реакция наиболее развитой и влиятельной страны ЕС - Германии. Тотальный отказ Германии от ядерной энергетики может стать мощным "возбуждающим фактором" для общественного мнения в Литве и Латвии. Если наиболее прогрессивная и богатая страна ЕС отказывается от мирного атома, а бедные балтийские страны собираются строить новую АЭС, то это только подтверждает опасения жителей балтийских стран в том, что местные политики - предатели и они готовы превратить нищую окраину ЕС еще и в полигон для опасных технологий.

Существует еще и региональный аспект в потенциально скандальной истории о новой АЭС в Литве. В свое время Игналинская АЭС была построена таким образом, что в случае аварии последствия для соседней Латвии могли оказаться несравнимо более серьезными, чем для Литвы. Стотысячный латвийский город Даугавпилс находится всего в 30 километрах к северу от Игналинской станции, а преобладающие в этом регионе ветра имеют юго-западное направление. То есть в случае радиоактивных выбросов под угрозой оказывается скорее большой латвийский город, чем сравнительно малонаселенный сельский северо-восток Литвы. Когда АЭС строили в советские времена ни о каком общественном обсуждении или согласии жителей речи быть не могло. Однако сейчас даже формальные процедуры требуют общественного обсуждения. Учитывая опыт Чернобыля и Фукусимы, трудно ожидать о жителей Даугавпилса особого энтузиазма в отношении новой АЭС у себя под боком. Тем более что взамен на экологический риск жителям региона никто не предлагает каких-либо льгот по тарифам на электроэнергию. При самом благоприятном развитии ситуации, если Латвия найдет частных инвесторов, готовых прокредитовать латвийский взнос в строительстве АЭС, это будет означать, что в тариф на электричество на долгие десятилетия будут заложены и затраты по возвращению этого кредита. То есть электричество, скорее всего, будет дорожать, а не дешеветь в случае ввода АЭС в эксплуатацию.

Что касается соображений о энергонезависимости от России, то они имеют вес в консервативной латышской среде на западе Латвии и принимаются всерьез среди западно-ориентированной латышской элиты. Но на востоке страны, в непосредственной близости от планируемой литовской АЭС, проживает в основном русскоязычное население, для которого теоретические страшилки об "энергетическом диктате России" вызывают только раздражение и усиливают недоверие к властям и к проекту новой АЭС. Единая энергетическая система, сохранившаяся со времен СССР, продолжает действовать, снабжать все страны региона электричеством, и в обыденной жизни это факт не вызывает ни страхов, ни недовольства. Поэтому ни логически, ни эмоционально доказать пользу от затратного и опасного проекта АЭС власти не могут. И если этот проект обретет реальные контуры и потребует в какой-то форме согласия жителей региона, то накопившееся недовольство грозит обернуться мощной кампанией сопротивления, на фоне которого так раздражавшие политиков протесты жителей Восточной Латвии в 2004 году против строительства натовского радара, покажутся репетицией детского утренника".