Москва, 10 мая, 2011, 11:24 — ИА Регнум. Дестабилизация на арабском Востоке является естественным результатом тех тенденций, которые прослеживались в современной системе международных отношений в последние 2 десятилетия. Возникнув после распада СССР, эта система была лишена четких параметров и предполагала расплывчатую иерархию участников. В условиях слабости глобальных регулирующих механизмов проявился изначально заложенный соблазн для пересмотра как "правил игры", так и статуса самих игроков. Социально-демографический профиль арабского мира сделал его наиболее "сейсмоопасным" с точки зрения системных потрясений местом. Специфичное для каждой страны сочетание внутренних факторов (социальный спазм, вызревание генерационных коалиций, изменения баланса между военными и гражданскими, исламистами и сторонниками светского режима) и попыток внешних игроков корректировать и направлять спонтанные изменения в условиях общей аморфности и нестабильности системы международных отношений привело к ускорению её трансформации.

В этом контексте среди всех факторов для России главное значение имеет активность других игроков, претендующих на пересмотр своей глобальной роли в сторону повышения либо снижения (Франция, Великобритания, США, Турция и др.). Если Россия не продемонстрирует свое отчетливую вовлеченность в эти глобальные процессы, то это будет означать её согласие со своей нынешней ролью державы с угасающим региональным влиянием. Другой путь предполагает кардинальный пересмотр внешнеполитической практики и приведение её в соответствие с целями концепции внешней политики, где заявлено стремление стать глобальной державой.

Это потребует, во-первых, консенсуса элит в самой России (внешняя политика должна иметь "единый голос" и не допускать двоякого толкования), во-вторых, выработки эффективной базовой внутриполитической модели, на основе которой может быть предложен привлекательный "экспортный вариант". Внешняя оболочка этой модели (либеральная демократия, суверенная демократия ) не так важна, как её оригинальность и способность гибко адаптироваться к иным культурно-цивилизационным условиям (в отличие от жесткого западного варианта, который экспортируется в неизменном виде). В арабском мире уже есть две страны, вплотную подошедшие к выбору внутриполитической модели - Египет и Тунис. России необходимо заполнить "вакуум влияния" и предложить конкурентоспособную модель, подчеркивая её уникальные черты (опыт трансформации в России, сходство политической традиции и ментальности, баланс национализма и универсальных либеральных ценностей).

Логика развития событий в арабском мире позволяет сделать вывод о возможности реализации в среднесрочной (до пяти лет) перспективе оптимистичного, нейтрального и пессимистичного с точки зрения интересов России сценариев. Первый ("динамика и хаос") предполагает на глобальном уровне - рост нестабильности, окончательное расшатывание системы международных отношений (МО) и полную дискредитацию глобальных институтов, на региональном - распространение восстаний за пределы региона, возможно, с выходом на южный фланг постсоветского пространства, гражданские войны в странах региона, причем военная и миротворческая инициатива будут полностью находиться в руках других игроков.

В рамках второго сценария ("стагнация и заморозка") в глобальном масштабе произойдет угасание напряженности, коррекция существующей системы МО с реформированием институтов и незначительной перестановкой в иерархии игроков. В арабском мире в таком случае произойдет стабилизация обстановки за счет ограниченной трансформации политических моделей, западное влияние будет укрепляться, а роль России сведется к традиционному экономическому партнерству со сложившимися режимами.

Полная реализация третьего сценария ("динамика и прорыв") маловероятна, однако есть шанс того, что проявятся некоторые присущие ему тенденции. На глобальном уровне произойдет кардинальное изменение системы МО, причем иерархия игроков в её рамках сложится на добровольной основе, что не будет давать поводов для ее пересмотра в обозримом будущем, управляемость процессами повысится за счет диалога цивилизаций, конкуренция перейдет в концептуальную плоскость, причем Россия станет активно использовать свои конкурентные преимущества в этой сфере. В арабском мире произойдет глубинная трансформация политических моделей, при этом лишь часть из них будет следовать западному шаблону, а роль России повысится за счет всестороннего проникновения в политическую, экономическую, идеологическую и информационную среду ключевых государств региона.

В краткосрочной перспективе (в рамках настоящей ситуации, когда еще сложно определить черты конкретного сценария) Россия должна подчеркивать свой надконфликтный статус, декларируя отсутствие прямой заинтересованности в интересах сторон, и активизировать миротворческую роль, которая при малых затратах дает высокий прирост в позитивном восприятии имиджа. Кроме того, необходимо комплексное восприятие ситуации, отказ от "игры с нулевой суммой" и рассмотрение всех возможных вариантов коалиций по интересам. Это потребует минимизации идеологического аспекта при подборе партнеров.

В условиях перехода от относительной статической стабильности к динамическому противостоянию с участием внерегиональных игроков Россия может использовать снижение авторитета США, ЕС и ООН в регионе для повышения собственной роли. Необходимо максимально использовать "soft power", при ориентации на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Лучшим способом воздействия на умы является информационное поле - область образования, религии, СМИ. В каждой из вышеописанных сфер России следует приступить к формированию своего лобби, взяв за пример неспешные, но активные и четкие шаги Турции и США на этом направлении: открывать школы и вузы, внедрять своих специалистов, формировать общественное мнение и управлять основными внутриполитическими процессами за счет структурированной системы лоббизма.

Владимир Аватков, Надежда Соколова