Возможность повторения египетского, а того хуже и ливийского сценариев в странах постсоветского пространства - тема активной дискуссии в СМИ. Оппозиционные политики и пресса ищут общности и предвещают бунт, а правящие силы делают акцент на различиях и призывают к спокойствию. Но озабоченность правящих верхушек налицо. Она делается еще более выпуклой благодаря вызывающим смех попыткам демонстрировать "волю к реформам и модернизации", неожиданно проявившейся принципиальности в борьбе с коррупцией и другими актуальными уже десятилетия проблемами, которые вдруг стали демонстрировать самые застарелые и железобетонные режимы. Неожиданно для самих себя о политической модернизации заговорили такие живые памятники азиатского авторитаризма, как президент Узбекистана Ислам Каримов и его таджикский коллега Эмомали Рахмон. О необходимости запуска "действенных" политических реформ синхронно заявили президенты Азербайджана и Армении Ильхам Алиев и Серж Саргсян. Присущую ему проницательность и политическую сноровку проявил бессменный лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев, превентивно объявивший досрочные президентские выборы, словно досрочные выборы в безальтернативной политической системе - и есть те самые "передовые и масштабные реформы", которых требует современное состояние Казахстана. Ещё до и помимо "предупреждений" из Египта и Ливии начал свои декоративные реформы глава Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов, но уже этого оказалось достаточным, чтобы его сразу "простил" газово любвеобильный Запад. И это значит, что и Бердымухаммедов встал на путь "прагматичного" союзничества с Западом, который уже до конца прошёл Мубарак.

Но одних только тревожных известий из арабского мира было бы явно недостаточно для таких революционных подвижек, какие, например, наблюдаются в Таджикистане. Здесь интенсивные меры по минимизации влияния религиозных организаций чередуются с такими практическими шагами, как отказ от многочисленных баннеров с портретом "лидера нации" на улицах и площадях таджикских городов. Структурные реформы, формально расширяющие полномочия правительства и парламента, инициированы в Узбекистане. Правящие элиты чувствуют, что в их странах сформирована благодатная почва для арабских "семян бунта". Многочисленные протестные акции в Ереване и Баку, которые прошли в эти мартовские дни, свидетельствуют о высоком градусе внутриполитического и общественного напряжения и в этих закавказских государствах. Высокую степень активности проявляет и оппозиция в Грузии.

Последствия мирового экономического кризиса, которые проявляются, в том числе, и в виде скачкообразной инфляции и дефицита продовольствия, в этом плане могут сыграть роль катализатора для неблагоприятных политических тенденций. Дуга нестабильности вокруг России может дать разряд и обернуться лавинообразной дестабилизацией всей периферии. Наиболее вероятным источником искры может стать Таджикистан, уже проедающий государственный резерв продовольствия. Возможный таджикский бунт обязательно сдетонирует в Киргизии, а значит и в Узбекистане. Узбекский президент Ислам Каримов совершенно прямо артикулировал свои опасения. Выступая на торжествах по случаю праздника Новруз 21 марта, он призвал своих сограждан "беречь спокойствие и межнациональное согласие". Политические маневры казахского лидера Назарбаева демонстрируют, что и ему не спится спокойно.

Очевидно, самое опасное для России - не бунт в отдельной взятой стране постсоветского пространства, а риск все того же "эффекта домино", сработавшего на арабском Востоке. Ведь дестабилизация перекинулась из Туниса в Египет, а далее в Ливию, Йемен, Бахрейн и т.д., не потому, что некая внешняя сила запланировала и реализовала определенную программу именно в таком порядке. Как представляется, в данном случае "эффект домино" был обусловлен тесной связью, инкорпорацией и схожей ментальностью народов региона, общими проблемными точками этих стран. Точно такой же эффект не исключен на постсоветском пространстве, где действуют налаженные интерактивные каналы общения, сформирована схожая ментальность обществ и налицо единый генезис государственно-правовых, политических, экономических и социальных проблем.

Узбекский политолог Рафик Сайфулин считает, что существующие в регионе проблемы - далеко не повод, чтобы на фоне арабских событий проводить аналогии с намеками на революционную ситуацию в странах Центральной Азии. По его мнению, важным фактором является то, что по различным причинам практически никто из деятелей внешних сил не заинтересован в дестабилизации обстановки в Центральной Азии. И в этом с узбекским экспертом трудно не согласиться. Центральная Азия и Закавказье на сегодняшний день формируют для США и ЕС стратегический коридор с двусторонним движением - транзит грузов для военной коалиции в Афганистане и обратный транзит нефти и газа в Европу. Подрывать стабильность такого коридора нет никакого смысла. Особенно на фоне потери контроля над "южным коридором" - через те же страны арабского Востока, Турцию и Пакистан. Более того, "перетасовка колоды" в арабских странах как раз и стала возможна после того, как США обеспечили себе доступ к весьма комфортному с политической, экономической и военной точек зрения региону между Россией и Китаем. Сегодня американцы заняты в Центральной Азии совершенно иными задачами, в частности, укреплением систем контроля на таджикско-афганской границе, углублением политического диалога с Туркменией, финансированием строительства железных дорог, обеспечением возможностей транзита электроэнергии и газа в Афганистан из Таджикистана, Узбекистана и Туркмении. То есть американцы работают на укрепление своих позиций, чему правящие режимы стран региона вовсе и не противятся.

Аналогичная линия проводится и в Закавказье, поскольку этот регион является единственным звеном, связывающим Среднюю Азию с ЕС в обход России и Ирана. К примеру, последние события в Армении выявили четкую политическую линию, нацеленную на стабилизацию внутриполитического поля страны во имя главной цели - урегулирования карабахского конфликта и нормализации взаимоотношений с Турцией. Эта линия последовательно проводится не только внутренними силами, посредством кулуарных договоренностей и координации планов, но, что самое главное, поощряется внешними игроками, заинтересованными в долгосрочной региональной стабильности.

Именно внешнеполитические проблемы и задачи диктуют сегодня расстановку сил и приоритеты внутри республики. И такой характер процессов совершенно не удивителен, поскольку региональное политическое значение Армении, расположение страны и ее участие в серьезных вопросах, как минимум, регионального характера, перевешивает по значимости совокупный политический, экономический и гуманитарный потенциал самой Армении. При этом важно отметить и другую исходящую из этого закономерность - активность участия внешних сил во внутриполитической жизни Армении как раз и диктуется этой диспропорцией между внешним значением и внутренним потенциалом Армении. Впрочем, и политизированная армянская общественность чутко угадывает эти нюансы, поэтому внешние угрозы для нее всегда доминируют над угрозами внутренними. Не в последнюю очередь в этом и кроются причины провала попыток насильственной смены власти в стране в 2003 и 2008 годах.

После начала военных действий в августе 2008 года со стороны Грузии и практического урегулирования абхазской и югоосетинской проблем в пользу Абхазии и Южной Осетии, нагорно-карабахский конфликт остался единственным возмутителем регионального спокойствия. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ по урегулированию нагорно-карабахского конфликта (Россия, Франция и США) в последний период активно и однозначно настаивают на главном требовании - вопрос должен быть урегулирован мирным способом. В этом собственно и состоит главный интерес этих трех игроков. Правда, по разным причинам. США и ЕС последовательно пытаются превратить Закавказье в безопасный транзитный коридор (что без Абхазии и Южной Осетии сделать гораздо проще), а Россия, особенно после войны с Грузией, осознает возможные последствия новых конфликтов - международные проблемы в случае вмешательства, риск дестабилизации собственного Северного Кавказа и пр. С определенной долей уверенности можно сказать, что приоритет мирного урегулирования карабахского конфликта - часть пакета взаимных договоренностей между США и Россией относительно "перезагрузки" двусторонних отношений.

Как следствие, внутриполитические процессы последних недель в Армении и Азербайджане выявили отсутствие практических возможностей для свержения правящих систем. Спонтанные акции в Баку были жестко пресечены правоохранительными органами. Единственное их последствие - новая порция материалов для нещадной критики Азербайджана Госдепом США и бюрократическими структурами ЕС. И это пока единственное, что нужно Западу для продолжения планомерного военно-политического и экономического закрепления в Азербайджане. В Армении и вовсе политический штиль - как минимум, до очередных или согласованных внеочередных парламентских выборов. События, произошедшие в Ереване 17 марта 2011 года, выявили полную готовность армянского политического класса к разрешению нагорно-карабахской проблемы. "Цивилизованный диалог", который договорились вести и ведут основные политические силы в Армении - власть в лице президента страны Сержа Саргсяна и поддерживающей его политической коалиции с одной стороны, и оппозиция в лице экс-президента Левона Тер-Петросяна и Армянского национального конгресса с другой - снимает с повестки возможность спонтанных бунтов. Практически этот консенсус был оформлен в точном соответствии с призывами США Мари Йованович о "диалоге власти и народа". Отдельные политические силы, не успевшие выбрать один из этих двух лагерей, а это партия "Наследие" и Армянская революционная федерация "Дашнакцутюн", по итогам парламентских выборов 2012 года могут остаться за бортом парламента. Выступая единой коалицией, Республиканская партия Армении, партии "Оринац Еркир" и "Процветающая Армении" закрепили в недавно подписанном меморандуме намерение сохранить или увеличить текущее влияние в парламенте страны. Возглавляемый экс-президентом Армении Левоном Тер-Петросяном оппозиционный блок АНК имеет все шансы монополизировать парламентскую нишу оппозиции в Армении. Но это удастся сделать только в том случае, если до выборов АНК сможет удержать своих сторонников, обескураженных конструктивностью этой в прошлом "радикальной" силы. Примечательно, что вне контекста "сделки" власть-оппозиция в Армении остались как раз силы, выступающие с радикальных и националистических позиций - "Наследие" и АРФД. Именно фракция "Наследие" является застрельщиком так и не принятых законопроектов о признании Арменией независимости Нагорного Карабаха. В свою очередь АРФД внесла и вносит немалую лепту в торпедирование диалога Еревана с Турцией, считая, что он строится за счет интересов армянского народа. Напротив, ведущий диалог с властью оппозиционный АНК на последнем митинге даже не затронул карабахскую проблему. "Конструктивные" позиции же лидера этого блока Левона Тер-Петросяна по взаимоотношениям между Арменией и Турцией общеизвестны. Таким образом, можно сказать, что радикалы и националисты после выборов будут практически изолированы от парламента страны, что откроет прекрасную возможность для проведения в нем так называемых Мадридских или базовых принципов урегулирования карабахского конфликта. А то, что последние вскоре могут быть одобрены на высшем уровне и при международном содействии, показывают итоги встречи президентов России, Азербайджана и Армении в Сочи.

Весомую роль в активизации карабахского процесса на сегодняшний день выполняют две страны - Россия и Турция. Полный символизма и практического содержания визит турецкой делегации в Москву во главе с премьер-министром Реджепом Тайипом Эрдоганом продемонстрировал решимость Москвы и Анкары воспользоваться своим решающим словом в этом регионе. Очевидно, ни США, ни ЕС не будут против синхронной работы этих двух стран и даже совместной миротворческой операции в зоне конфликта, поскольку высшая цель - это не допустить откровенного и никому не нужного межэтнического вооруженного конфликта в этом критически важном регионе.

Однако долгосрочные последствия умиротворения и разблокирования Закавказья (кроме российско-грузинской границы) будут неприятными для Москвы. Нельзя не заметить, что параллельно с усилиями по умиротворению сторон карабахского конфликта, разворачивается стратегический проект "Южный энергетический коридор", который свяжет газопроводом Туркмению с Турцией и ЕС. И развяжет руки Западу для привлечения к "Южному коридору" энергоресурсов Казахстана и Узбекистана.

Безопасность "энергетического коридора" Средняя Азия - Закавказье - Европа и "военного коридора" США - Европа - Средняя Азия - Афганистан требует от Запада весьма умелой балансировки рисков и комплекса действий по недопущению роста интенсивности угроз. Краткосрочный интерес России в этом процессе очевиден - относительное спокойствие на границах. Но столь же очевидна и потеря стратегического контроля и влияния в сопредельных регионах в долгосрочной перспективе. И созревание нового фронта угроз - уже на Северном Кавказе и в Поволжье. И если инспирированная США новая коалиция "власти - общества" в Армении приближает урегулирование нагорно-карабахского конфликта ценой отказа от идеи независимости Карабаха, то можно быть абсолютно уверенным: новые "Карабахи" снова приходят в Россию. Чего и следовало ожидать, начиная "перезагрузку".

Что может защитить "перезагруженную" Москву от такого сценария? Увы, похоже, уже не её собственный политический класс, а только её самоуверенные и эгоистические соседи, в здоровой или параноидальной конкуренции с Россией за потребление и доставку энергоресурсов, готовые бороться не только против интересов России, но даже против экспансии США в постсоветском пространстве и самой постсоветской географии. Речь идёт о нарастающем прямом энергетическом контроле Китая (как крупнейшего потребителя и инвестора) над ресурсной системой Казахстана, Узбекистана и Туркмении, о рыночном и коммуникационном контроле Китая над Киргизией и Таджикистаном. Речь идёт и о мужестве отчаяния, с которым Украина входит в новый газовый конфликт с Россией, чтобы отстоять остатки контроля над газовым транзитом из России на Запад, который ему ещё даёт почти мёртвая газовая труба. Ради этого бесперспективного шантажа Украина уже завтра будет готова изгнать российский Черноморский флот из Крыма, разжечь там же крымско-татарский автономизм и уничтожить, в союзе со своими заклятыми врагами в Румынии и Молдавии, против своих жизненных интересов, последнюю опору России в Приднестровье, которую, впрочем, в Москве (в согласии с Берлином) уже и не знают, как безболезненней сдать. Похоже ещё одно поколение украинской власти слишком всерьёз восприняло нарисованную ей Бжезинским судьбу моджахеда, главная цель которого - не наполнение современной сталинской территории Украины собственным смыслом, а принесение её в жертву делу уничтожения России, пусть даже если ценой этого будет разрушение Украины на венгерское Закарпатье, румынскую Буковину, бандеровскую Галицию и турецкий анклав в Крыму.

Китай невольно поможет России в Средней Азии уравновесить "Северную (по отношению к Афганистану) оборонную сеть" США и НАТО, не давая ей обернуться ещё дальше на север. А Украина, плодя новый конфликт, лишь невольно укрепит российско-германские энергетические альтернативы - газовые "Южный поток" и "Северный поток" (в общей логике с нефтяным проектом БТС-2).

Для того, чтобы нейтрализовать эти энергетические альтернативы России и Германии, США потребуется ещё одна "перезагрузка". А нейтрализовать экспансию Китая в бывшей советской Средней Азии не поможет уже ничего. Даже ритуальная жертва Россией, расчленяемой надвое по линии Волги и Северного Кавказа.