Москва, 11 октября, 2010, 14:49 — ИА Регнум. Последние два года Армения оказалась в центре геополитических событий региона Южного Кавказа. К проблеме урегулирования нагорно-карабахского конфликта добавился процесс нормализации армяно-турецких отношений, что привлекло к этой республике еще более пристальное внимание международной общественности и, одновременно, вызвало острую критику в адрес МИД в самой Армении. Дальнейший фактический срыв армяно-турецкого процесса, активизация процесса урегулирования карабахского конфликта и подписание на этом фоне с Россией договора о продлении срока дислокации российской военной базы до 49 лет сделали внешнеполитический фактор ключевым в жизни республики. Исходя из этого, ИА REGNUM Новости решило провести ряд интервью с бывшими министрами иностранных дел Армении, придерживаясь при этом хронологии их деятельности.

Первым министром иностранных дел независимой Армении стал в 1991 году гражданин США, магистр Флетчеровского института международного законодательства и дипломатии Тафтского университета, доктор юридических наук Раффи Ованнисян.

В 1992 году указом президента он был смещен со своей должности. В 1993 основал в Ереване Армянский центр стратегических и национальных исследований и партию "Наследие". В 2001 году, отказавшись от американского гражданства, Раффи Ованисян стал гражданином Армении. Депутат Национального собрания от партии "Наследие".

ИА REGNUM: Господин Ованнисян, вы были первым министром иностранных дел Армении, с какими трудностями приходилось сталкиваться?

Да, трудностей было много. Первое и главное - нам надо было в кратчайшие сроки разрабатывать концепцию внешней политики страны. В 1991 году в Армении были ученые-эксперты по внешнеполитической тематике, были традиции МИДа Советской Армении, оставленные такими выдающимися дипломатами, как Джон Киракосян и другими, но не было нового поколения дипломатов, не было самого Института Министерства иностранных дел. Я уже не говорю о трудностях технических - мы тогда располагались в здании, где сейчас расположен Конституционный Суд Армении (в Советскую эпоху - ЦК ЛКСМА), и на все здание в нашем распоряжении был всего один факсовый аппарат! Но это нам не мешало выполнять поставленные перед нами задачи - я громко стучался в двери международных организаций, добиваясь международного признания независимости Армении, поднимая проблему нагорно-карабахского урегулирования, а также наметившихся тенденций к осуществлению блокады со стороны Турции.

Первой независимость Армении признала Литва, затем в декабре 1991 года Россия, США, а дальше, как говорится, процесс прошел. Армения стала членом ООН.

ИА REGNUM: Как Вы считаете, правомерна ли была ваша отставка?

Вы знаете, в ходе своей работы в должности главы внешнеполитического ведомства страны я постоянно ставил перед тогдашним руководством Армении, во главе с президентом Левоном Тер-Петросяном, вопросы, связанные с расширением свободы деятельности МИД. Я настаивал на большей свободе своей кадровой политики, а также настаивал на том, чтобы важнейшие для страны вопросы решались бы не только на уровне тогдашней правящей в стране партии Армянское Общенациональное Движение (АОД). В результате возникли трения с первым президентом и его ближайшим окружением. Разногласия были и по внешнеполитическим вопросам, в частности, по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. А поводом, но не причиной - причина была в разногласиях - моей отставки стало мое выступление в Стамбуле на форуме глав МИД стран-членов Совета Европы (Армения тогда имела статус наблюдателя в этой организации), в ходе которого я открыто заявил о необходимости признания Геноцида армян 1915 года и ликвидации его последствий. Дипломатия иногда требует и прямой речи.

ИА REGNUM: Вы тогда поднимали вопрос о необходимости признания Арменией независимости Нагорного Карабаха?

Да, поднимал. Я считал и считаю, что признание Арменией независимости Нагорного Карабаха является велением времени, поскольку Степанакерт уже давно обратился к международному сообществу с призывом признать Нагорно-Карабахскую Республику.

Следует более четко представить позицию Армении в вопросе содействия государственному строительству в Нагорном Карабахе и в деле обеспечения безопасности НКР. Армения должна четко представить международному сообществу свою позицию. Мир должен увидеть, что существует не только слово, но и дело, и стратегия. Мы должны были признать НКР еще в 1991-м году, когда состоялся референдум по независимости Нагорного Карабаха, в 1994-м году - когда был установлен режим прекращения огня, и когда международное сообщество признало независимость Косово, и когда Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Думаю, что и сейчас не поздно признать Нагорный Карабах.

Я убежден, что признание Арменией независимости Нагорного Карабаха таит в себе меньшие угрозы, чем непризнание. И я не думаю, что признание Ереваном независимости НКР как-то повлияет на переговоры по урегулированию карабахской проблемы в рамках Минской группы ОБСЕ. Я не понимаю аргументов наших оппонентов, согласно которым если Армения признает независимость НКР, то Азербайджан обидится и выйдет из переговоров. Или обидится кто-то из стран - сопредседателей. Почему мы должны оглядываться на Азербайджан? Они же в продвижении своих инициатив на нас не оглядываются. Почему же это должны делать мы? А что касается великих держав и стран - сопредседателей, то и с великими державами следует говорить с уважением, но настаивать на своей линии, а и иногда и уважительно говорить "нет".

ИА REGNUM: В чем, по-вашему, отличие нынешнего этапа переговоров от периода, когда Вы возглавляли МИД Армении? Что изменилось в лучшую или худшую сторону?

Я бы не стал говорить о каких-то отличиях. Вы знаете, все три президента Армении - и Левон Тер-Петросян, и Роберт Кочарян, и Серж Саргсян при разной степени своей легитимности могли признать независимость Нагорного Карабаха. Первый президент Армении Левон Тер-Петросян в своих высказываниях даже иногда соглашался со мной, что это необходимо, но дальше слов дело не шло.

Большой стратегической ошибкой Тер-Петросяна было приглашение в Армению на должность премьер-министра Роберта Кочаряна из Нагорного Карабаха, ведь после того, как Роберт Кочарян стал президентом Армении, Нагорный Карабах перестал участвовать в переговорах. Более того, на короткий срок на столе переговоров даже появился так называемый "Мегринский вариант", что вообще немыслимо и недопустимо. Я говорил и повторю еще раз - Армения не имеет никакого морального права и правового основания вести переговоры от имени Нагорного Карабаха.

ИА REGNUM: А как Вы считаете, когда можно ожидать окончательного урегулирования нагорно-карабахского конфликта? Вы можете назвать какие-то хотя бы приблизительные сроки достижения окончательного Соглашения по урегулированию?

Я думаю, что это будет очень и очень долгий процесс. Но у всего на свете есть конец. Думаю, что и процессу урегулирования нагорно-карабахского конфликта тоже он когда-нибудь настанет. А если и говорить о взаимосвязанности этого процесса с армяно-турецким, то я бы рискнул предположить, что окончательное урегулирование нагорно-карабахского конфликта наступит после международного признания Геноцида армян 1915 года и ликвидации всех его последствий и окончательного урегулирования армяно-турецких отношений. Я не говорю, что это обязательно будет именно так - только одно после другого, но если говорить о взаимосвязанности процессов, то я думаю, сначала урегулирование армяно-турецких отношений, а потом - окончательное урегулирование нагорно-карабахского конфликта, а не наоборот.

ИА REGNUM: Как Вы оцениваете досрочное продление пребывания на территории Армении российской военной базы?

Я не очень понимаю одно - почему Россия берется вооружать страну, которая постоянно угрожает Армении военной агрессией и которая на протяжении уже двадцати лет находится с нами в конфликте. Я говорю о намерении продать Азербайджану российские зенитно-ракетные комплексы С-300. Если Россия собирается на равных началах дружить и с Арменией, и с Азербайджаном, то в чем смысл существования ОДКБ и присутствия российской военной базы в Армении? Мне кажется, что стратегическое партнерство, о котором так много говорят в контексте армяно-российских отношений, предполагает несколько иную плоскость отношений, чем те, которые есть сейчас между Арменией и Россией. Что же касается вопроса о том, почему так поспешили подписать Протокол номер 5 о продлении пребывания срока российской военной базы, то мне это тоже непонятно. В качестве аргумента приводится то, что Россия якобы будет защищать Нагорный Карабах и Армению в случае агрессии. Я бы с этим согласился, если бы Россия признала независимость Нагорного Карабаха, но пока этого нет. Думаю, говорить об этом не приходится.

ИА REGNUM: Как Вы оцениваете процесс нормализации армяно-турецких отношений, и был ли ожидаем провал так называемой "футбольной" дипломатии?

Вы знаете, Серж Саргсян рискнул взять на себя то, чего не решались сделать оба его предшественника - и Левон Тер-Петросян, и Роберт Кочарян. При этом он как бы заранее согласился с предусловиями Турции, касающимися создания комиссии историков, участия Турции в процессе урегулирования нагорно-карабахского конфликта, согласился с положениями Московского и Карского Договоров 1921 года, то есть фактически пошел на неверный, неправильный для нас процесс. Не знаю, сам он это делал или за этим шагом действительно есть американский или российский след, как об этом много говорится сейчас.

Свою ошибку нынешние власти Армении поняли только тогда, когда Турция показала свое истинное лицо ненадежного партнера. Ошибку поняли, но не признают этого. Более того, законопроекта о признании независимости Нагорного Карабаха в большой повестке армянского парламента нет, а антинациональные армяно-турецкие Протоколы - есть. Есть и дожидаются своего обсуждения. Не абсурд ли это?

ИА REGNUM: Как Вы оцениваете нынешний уровень армяно-грузинских отношений в свете ситуации с армянскими церквями в Грузии и недавними заявлениями высокопоставленных грузинских должностных лиц? Следует ли Армении изменить свою стратегию отношений с Грузией?

Армяно-грузинские отношения имеют прекрасные перспективы для дальнейшего развития. Но Грузия должна понять, что следует уважать права проживающих на ее территории национальных меньшинств, должна понять, что Джавахк - это вопрос национальной безопасности и Армении и Грузии. Грузия должна уважать права армянского национального меньшинства, проживающего на ее территории, в том числе и религиозные права. Должна понять, что Джавахк является не разделяющим, а объединяющим звеном национальной безопасности Армении и Грузии. Она должна проявлять в отношении Джавахка особенное отношение, сделать все возможное, чтобы не допустить превращения этого региона в очаг конфликта. Нарушение прав армянского меньшинства, наличие политических заключенных, каковым является Ваагн Чахалян, недопустимо.

ИА REGNUM: Сейчас у политиков в ходу достаточно расхожая фраза "у Армении нет МИД, а есть некая "служба внешних связей", вяло реагирующая на инициативы других государств". Вы с этим согласны?

К сожалению, наш МИД действительно безынициативен, его деятельность можно назвать чисто технической, документационной, но никак не творческой. Мы только пытаемся противодействовать чьим-то инициативам, неугодным нам, но сами инициативу не проявляем. У нас такая позиция: - "все знают истину и о нагорно-карабахском урегулировании и о признании Геноцида армян 1915 года, так что и рассказывать и предлагать нечего. А Азербайджан пускай что-то там предлагает и выступает, все равно это никому не нужно и никто этому не поверит, а о Геноциде все знают и так". Вот такая снисходительно-высокомерная позиция нашей дипломатии при кропотливой и ежедневной работе азербайджанской дипломатии, которая "капля за каплей" настойчиво твердит о своем и гнет свою линию, и приводит к принятию авторитетными международными организациями, такими, как ООН, Европейский Союз и другими, антиармянских резолюций. Это недопустимо и к дипломатической работе надо подходить творчески, а не технически.

ИА REGNUM: Что бы Вы сегодня изменили в работе МИД помимо того, о чем сказали выше?

Во-первых, отозвал бы подпись Армении из армяно-турецких протоколов. Кроме того, во внешней политике Армении должны преобладать легитимность, инициатива и стратегия, а также она должна быть основана на демократических принципах, верховенстве закона и искоренении коррупции.

Коррупция - это не только давать и брать взятки, это столкновение интересов между государственной структурой и личной выгодой, которое сегодня является системной болезнью. Это еще и злоупотребление своим известным именем, связями, служебным положением.

Вот меня недавно остановил полицейский за то, что я переходил улицу в неположенном месте. Остановить-то он остановил, но узнав меня, долго отказывался брать с меня штраф. Я буквально заставил его это сделать. Каждый должен показывать своим примером и своим отношением, что перед законом все равны, и ни для кого нет и не может быть никаких поблажек и исключений. Только так можно победить коррупцию.

А внешнюю политику Армении можно будет назвать преуспевающей только при равном применении законов, когда Армения будет полностью демократичной и легитимной. Министерство иностранных дел же является простым отражением качества государства!