Интервью ИА REGNUM Новости с депутатом Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана Захидом Оруджем.

ИА REGNUM: 8 июня Милли Меджлис принял Военную доктрину Азербайджана, и, выступая на пленарном заседании внеочередной сессии парламента страны, вы предложили указать в этом документе Турцию в качестве военного союзника Азербайджана. Насколько, на ваш взгляд, это необходимо?

В целом военная доктрина имеет большое значение для любого государства. По ряду параметров этот документ выражает позицию государства по отношению к существующим на региональном и международном пространстве основным вызовам, рискам и опасностям, и на его основе определяется оборонительная политика страны. С этой точки зрения принятие Азербайджаном собственной военной доктрины давно ожидалось и как со стороны обычных граждан и военнослужащих нашей страны, так и со стороны международных кругов. Здесь необходимо особо отметить, что, конечно же, отсутствие этого документа вовсе не означало, что не обеспечивается безопасность Азербайджана, или же что в нашей стране не предпринимаются адекватные меры по противостоянию военным процессам, направленным против нашего государства. Это ошибочное мнение. Без сомнений, и до принятия Военной доктрины в Азербайджане в наличии имелись принятые в этой области соответствующие документы, руководством страны приняты связанные с Вооруженными силами специальные программы и указания, за исполнением и выполнением которых ведется строгий контроль.

Вынося характеристику нашей военной доктрине, конечно же, мы не должны забывать о том, какое географическое расположение имеет наше государство, и что реально должно включать в себя военно-техническое обеспечение страны. С этой точки зрения я считаю, что военная доктрина полностью отвечает на все имеющиеся вопросы. В документе перечислены как риски, существующие как на региональном, так и на международном уровнях, так и имеющиеся внутри государства факторы, которые могут использоваться против Конституции и общественно-политической стабильности в стране. Без сомнения, реализация в дальнейшем направленных против имеющихся опасностей мер имеет крайне важное значение. Это касается и создания, а также развития оборонно-промышленных структур, предотвращения незаконного оборота оружия, воспитания профессиональных кадров в военной сфере. Параллельно с этими и другими мероприятиями огромное значение несет в себе и установление международных военных отношений. Это направление можно раз вивать, как вступая в различные международные структуры по обеспечению безопасности, так и заключая двусторонние военные соглашения и договора о военном союзничестве.

Как человек, знакомый с положениями военных доктрин различных государств, могу сказать, что в них поименно перечислены военные союзники этих стран, или же использованы различные подходы в этом вопросе. С этой точки зрения мне очень хотелось бы, чтобы в военной доктрине Азербайджана хотя бы одной фразой нашло свое особое отражение наше сотрудничество в сфере обеспечения безопасности и военных взаимоотношений с Турцией. Осуществленные в течение последних месяцев представителями политической элитой Турции визиты в нашу страну многим дали понять, что завершается работа над подготовкой Совета по вопросам безопасности между двумя странами, о чем заявил во время своего недавнего приезда в Баку министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу. И во многом и по этой причине тоже я выступил с предложением упомянуть в военной доктрине Турцию в качестве нашего военного союзника. Правда, реагируя на мое предложение, руководство парламента заявило, что тогда автоматически можно будет говорить о существовании военного блока, что, в свою очередь, может вызвать определенные опасения у региональных и других кругов. И, даже, несмотря на это, мне кажется, что я озвучил существующие реалии, а не предусматриваемые в перспективе планы.

В любом случае, принятый Милли Меджлисом вариант Военной доктрины определяет стоящие перед Вооруженными силами Азербайджана задачи. В первую очередь, это касается необходимости восстановления территориальной целостности государства и ликвидации факта оккупации наших территорий. В принятом документе также впервые указаны положения, определяющие механизмы возможного, в исключительных случаях и в течение определенных периодов, размещения зарубежных военных баз на территории Азербайджана. В военной доктрине нашли свое отражение такие вопросы, как нераспространение оружия массового поражения, размещение военных баз или подразделений соседних с нами государств вблизи сухопутной или морской границы Азербайджана, и многие другие факторы.

ИА REGNUM: 18 июня Милли Меджлис принял поправки в государственный бюджет Азербайджана на 2010 год. В частности, согласно принятым изменениям, на сферу оборону дополнительно выделено 400 миллионов манатов (около 500 миллионов долларов). Насколько необходимым вы считаете этот шаг?

Я уже отметил выше, что Азербайджан придает огромное значение обеспечению безопасности. Это подтверждается и созданием правовой базы, регулирующей деятельность широкого спектра областей, и предпринятыми другими шагами, способствовавшими развитию сферы безопасности. Необходимо отметить, что военная сфера требует крупного финансирования, и поэтому за минувший период президент Азербайджана держал эту область в центре особого внимания. Нельзя также забывать и о том, что Армения продолжает усиленно вооружаться. Вполне возможно, что мы получаем какую-то ограниченную часть информации об этом, и пресса, а также гражданское общество выражают свое отношение именно к имеющимся данным.

Однако обратите внимания, сколько в Нагорном Карабахе скапливается неконтролируемого оружия. Главной причиной этого является то, что Армения, и я уверен в этом, грубо нарушает международные положения, регулирующие квоту на приобретение государствами количества обычных вооружений, и Ереван давно уже многократно превысил допустимый лимит. Армения проводит в этом направлении серьезные маневры. Получаемое извне оружие она отправляет в Нагорный Карабах. В результате всего этого третьи силы получают баснословные прибыли. Ведь ни для кого не секрет, что торговля оружием занимает одно из ведущих позиций в мире.

В связи с этим в ряде случаев руководство Азербайджана, предпринимая определенные реальные шаги в этом направлении, возможно, не может полностью раскрыть общественности страны все экономические и иные основы этих мер. Но я не считаю, что азербайджанский гражданин задается вопросом о том, почему эти средства направляются на развитие армии. Давайте не забывать о том, что в этой сфере еще остаются проблемы, которые не нашли пока своего решения. Это касается и необходимости улучшения жилищно-бытовых условий проживания военнослужащих, и их дальнейшей адаптации в общественные процессы после выхода на пенсию. Очень сложными и требующими больших финансовых вложений являются и процессы реализации реформ в оборонной сфере. И именно, исходя из всего вышеперечисленного, и были в оборонную сферу направлены дополнительно 400 миллионов манатов, и парламент, в свою очередь, оценил это как очень важный шаг.

ИА REGNUM: В последнее время турецкое руководство демонстрирует большую активность. Так, президент Абдулла Гюль и премьер-министр Реджеп Таййип Эрдоган совершают многочисленные визиты в различные государства, во время которых заключаются двусторонние соглашения о сотрудничестве в различных сферах. Не секрет, что авторитет Турции продолжает расти, что, в свою очередь, вызывает недовольство и озабоченность у ряда государств и определенных кругов. Какие прогнозы относительно ближайшего будущего турецкого государства вы могли бы озвучить?

Во-первых, необходимо отметить, что за период, минувший после окончания "холодной войны", основное стратегическое направление векторов развития политики Турции претерпело коренные изменения. Желая вернуть свое былое значение и роль, Анкара приступила к реализации особых шагов в этом направлении, и вы очень правильно отметили, что это очень и очень озаботило традиционные круги. По мере того, как Турция начинает играть все более активную роль на Ближнем Востоке, растет и озабоченность этим фактором среди других активных региональных игроков. Ведь это означает не только участие в каком-то политическом вопросе, но и, автоматически, приобретение Анкарой возможностей экономического воздействия в этом географическом пространстве, а в последнее время еще развитие и распространение своего влияния в культурном и других сферах. Сегодня Турция на определенном пространстве занимается реализацией шагов, которые стремятся предпринимать силовые центры, определяющие международную политику. Естественно, что многие круги воспринимают это очень болезненно.

Я считаю, что на Ближнем Востоке и, особенно, в Ираке, в начале постсаддамовского периода, предпринятые Турцией первые шаги были очень мягкими и осторожными. Пытаясь в дальнейшем наверстать упущенное, Анкара пока еще не достигла полностью желаемого. Турции до сих пор не удается играть желаемую ею роль в процессах, происходящих внутри Ирака. Но не следует забывать и о том, что свои результаты начали приносить и активные протесты, которые Анкара выражает в вопросах, касающихся отношений Израиля с арабским миром и Палестиной. Как минимум, в определенный период времени Израиль начал усиленно развивать свои отношения с Турцией. Однако позднее мы стали свидетелями того, как вновь были предприняты шаги, направленные против Анкары, потому что сближение Турции с Израилем вызывает, в том числе, серьезную озабоченность у определенных кругов арабского мира. Давайте говорить открыто, ведь определенные арабские государства заняты реализацией в жизнь шагов, используемых Западом против некоторых мусульманских стран.

И именно поэтому Турция начала следовать в направлении, которое нашло свое отражение в известной книге нынешнего главы турецкого МИДа Ахмеда Давутоглу, а именно, стала двигаться вперед от состояния, охарактеризованного как "ноль проблем с арабскими странами". В результате, Анкара начала реализацию политики сближения с Ереваном, затем вмешалась в вопросы, связанные с подготовкой ядерной программы Ирана. Со временем Турция серьезно начала участвовать в процессах на Кавказе. Конечно, это стало возможным благодаря развитию особых экономических отношений с Россией.

Обратите внимание. За последние 200 лет между Турцией и Россией произошло 13 серьезных кровавых конфликтов. Мы не будем говорить сейчас о том, кто из них вышел победителем в шести, а кто в семи противостояниях. Речь здесь о другом. О том, что всякий раз находились третьи силы, которые выигрывали от этих противостояний. И именно поэтому, не сумев достичь желаемого в рамках сотрудничества с Западом, и, особенно, с Европейским Союзом, сегодня Турция реализует совершенно иную политику с целью добиться признания своей силы и роли. Я прогнозирую дальнейшее усиление позиций Турции, особенно, в кавказском регионе, потому что развитие отношений с Ираном не позволит уже Тегерану противостоять вовлечению Анкары в происходящие на Кавказе процессы. Плюс ко всему начало качественно нового этапа турецко-азербайджанских взаимоотношений, и, как следствие, развитие в дальнейшем этих связей до уровня серьезного стратегического военного партнерства возвысит в будущем Турцию до определенного уровня, когда это государство будет способно сыграть решающую роль в решении Нагорно-Карабахского конфликта и восстановлении территориальной целостности Азербайджана. И, наоборот, двустороннее развитие отношений увеличит значимость Азербайджана для Турции.

ИА REGNUM: После избрания президентом Украины Виктора Януковича Россия значительно усилила свои позиции в этой стране. Турция является членом НАТО и обладает второй по численности армией в рамках альянса и, одновременно, строит тесные стратегические отношения с Россией. Можно ли сегодня говорить о создании в ближайшем будущем серьезного конкурентоспособного геополитического треугольника Россия-Украина-Турция?

Очень удачное замечание. И я хочу отметить, что в настоящее время очень многие крупные политические институты придают серьезное значение изучению вопросов, связанных с тем, в каких геополитических треугольниках будет участвовать Турция, предпочтение каким создаваемым кругам будет отдавать, в какой форме будет проводить свою политику, и так далее. Об этом свидетельствуют подготовленные этими институтами многочисленные материалы.

Однако главное состоит в том, что руководство Турции не собирается отказываться от шагов, традиционно предпринимаемых ею в рамках своей внутренней географии, особенно, во внутригосударственной борьбе. В первое время, естественно, перед Эрдоганом стояли большие обязанности, и его деятельность неоднозначно воспринималась внутри страны. Отказаться от традиционной политики очень нелегко. Внутри самой Турции есть множество консервативных кругов, и было даже так, что и самого Эрдогана считали консерватором. Однако со временем многие поняли, какие именно шаги необходимо предпринять Турции в контексте соблюдения национальных и государственных интересов, и они не остались в стороне от этих, предпринимаемых новым руководством страны, шагов.

И, необходимо отметить, что особое место в этом процессе начал играть российский фактор. Я припоминаю, что еще до начала глобального экономического кризиса политическая элита Турции и России открыто заявляли на весь мир, что взаимный товарооборот между этими двумя государствами к 2015 году превысит сто миллиардную отметку. И, несомненно, что обладающие такими огромными экономическими связями государства должны были адекватно формировать и свои политические взаимоотношения. И несложно представить себе, что означали эти шаги Турции навстречу для России, не воспринимаемой всерьез со стороны мирового сообщества и сталкивавшейся с определенными трудностями и противостоянием в этой связи. Я считаю, что в ближайшем будущем глобальная политика в регионе во многом будет формироваться и зависеть от развития отношений, как вы правильно отметили, между Турцией, Россией, Украиной, и в какой бы то ни было форме, Ираном.

Запад определенно понимает, что в какой-то степени потерял Турцию. То есть ни попытки пропагандировать вопросы о так называемом "геноциде", ни шаги, направленные на то, чтобы заставить Анкару отказаться от традиционно играемой роли, ни другие рычаги давления на Турцию так и не позволили Западу подчинить это государство своим интересам и не привели к ее расчленению и ослаблению. И на самом деле, Турция продолжает активно и успешно развиваться. Нельзя отрицать, что это государство обладает достаточно сильной экономикой, является членом НАТО и, как вы отметили, обладает второй по численности армией в рамках Альянса. И роль Турции в плане обеспечения глобальной безопасности и в качестве важного партнера в экономических вопросах обязательно будет учитываться. Я считаю, что происходящие сегодня политические процессы работают на пользу Анкары, и думаю, что если в ближайшем будущем Турция сумеет сохранить стабильность внутри своего государства и обеспечить, даже с учетом некоторых изменений, развитие взятого им внешнеполитического курса, то ее на самом деле будут воспринимать в качестве нового важного силового центра.

ИА REGNUM: Долгие годы ведутся разговоры о планах по присоединению Израиля к нефтяному трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Однако совсем недавно мировое сообщество стало свидетелем разгоревшегося между Анкарой и Тель-Авивом конфликта. Как видится перспектива получения Израилем азербайджанской нефти, транспортируемой в Европу через территорию Турции?

Я буду исходить из того, что Азербайджан нередко выступал в роли государства, смягчавшего напряженность, возникавшую в отношениях между Анкарой и Тель-Авивом. Необходимо отметить, что, с одной стороны, Израиль обладает значительной силой и хорошими связями на международной арене, и развитие отношений с этим государством имеет большое значение для Азербайджана. С другой стороны, необходимо учитывать и то, что в ряде случаев, и это понимаемо, большинство приоритетов внешней политики Турции невозможно привнести во внешнеполитический курс Азербайджана. Было бы неправильно требовать от азербайджанского МИДа строго придерживаться векторов внешней политики Анкары. Естественно, партнерство имеет свои, присущие ему, обязательства, однако, в данном вопросе мы должны учитывать разницу сил, которыми обладают стороны. То есть, мне кажется, что Турции и самой не хотелось бы, чтобы Азербайджан в целом ряде вопросов находился в авангарде, форпосте геополитической борьбы, ведь, в противном случае, это могло бы во многих случаях привести к ненужным проблемам для нас. Необходимо помнить, что Турция и Азербайджан имеют отличные друг от друга реальные возможности и традиции государственности. Если бы и Азербайджан имел свою семидесятилетнюю историю развития в качестве независимого государства, то, возможно, и мы играли бы в регионе более значительную роль, чем играем сегодня.

В связи с вышесказанным, я не думаю, что вопрос продления нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан до территории Израиля окончательно выпал из повестки дня. Да, в настоящее время отношения между Анкарой и Тель-Авивом вступили в холодную фазу своего развития, и можно предполагать, что в будущем реализация проекта по обеспечению прямых поставок азербайджанских энергоресурсов по трубопроводу в Израиль через турецкую территорию находится под большим вопросом. Однако Азербайджан сегодня учитывает и то обстоятельство, что в определенный период, несмотря на имевшиеся холодные отношения между Турцией и Грецией, мы взяли курс на развитие с греческим государством, и это, в свою очередь, тоже сыграло свою роль в потеплении отношений между Анкарой и Афинами. Поэтому я не считаю, что приведенная в вопросе тема окончательно теряет свою актуальность.

ИА REGNUM: Если обратить свои взоры на другой геополитический треугольник - Россия-Турция-Иран? Каким вы видите развитие трехсторонних отношений между этими странами с учетом давления, оказываемого на политический курс нынешнего руководства Тегерана?

В отношении Ирана уже запущены международные механизмы, и эти процессы будут только ужесточаться. Шаги, которые предприняло руководство Турции и Бразилии, не способны снять имеющуюся вокруг Ирана напряженность, и последние события продемонстрировали, что, наоборот, это вызвало еще большее ужесточение санкций. В любом случае, используя известное изречение, можно сказать, что каждый видит то, что хотел бы видеть. Так, в свое время в обладании оружием массового поражения обвиняли Саддама Хусейна. А против Тегерана были созданы крупные военно-политические фронты, и, видимо, иранский вопрос также планируется решить путем военного вмешательства. Я ни в коем случае не собираюсь однозначно прогнозировать сегодня, что в дальнейшем какая-то коалиция, которая сплотится вокруг США и Израиля, начнет открытую военную кампанию против Ирана, но, тем не менее, и этот вариант тоже нельзя полностью исключать.

Можно допустить, что Вашингтон пока еще не хочет и не готов воевать на нескольких фронтах одновременно. Ведь даже, несмотря на то, что в последние годы в военной доктрине и доктрине безопасности США и присутствует положение о ведении военных операций на нескольких фронтах, насколько все это оказалось утопическим, показало развитие событий, когда американцы увязли в афганской и иракской "трясине". И сегодня предельно ясно, что ряд государств, в том числе и Россия, и Иран заинтересованы в том, чтобы решение афганского и иракского вопросов заняло как можно больше времени, чтобы они сами, как минимум, не стали мишенью США. Поэтому будущие перспективы развития предполагаемого геополитического треугольника Иран-Турция-Россия зависят от того, к каким серьезным последствиям приведет применение санкций против Тегерана.