Татарстан, 10 июня, 2010, 19:26 — ИА Регнум. Страна готовится отметить День России - праздник, первоначально введенный в календарь как День независимости РФ. О целесообразности отмечания именно этой даты и духовных проблемах, стоящих перед современниками, рассуждает казанский протоиерей Олег Соколов.

REGNUM: Почему Вы считаете, что дата празднования Дня России выбрана неудачно?

Судите сами, 12 июня 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете РФ, то есть о независимости России от самой России. Ведь СССР - это просто другое название, отражающее новое социально-политическое устройство все той же многовековой державы - России. Через некоторое время странность праздника осознали - и переименовали!

12 июня - день начала распада Союза. Распад единой великой страны воспринимается подавляющим большинством граждан с грустью, болью, как национальная трагедия. Премьер-министр Владимир Путин, называя распад Союза трагедией мирового масштаба, солидарен с народом в такой оценке. Так почему же у нас в этот день праздник? Президент Дмитрий Медведев согласен, что "у России великая многовековая история". Так зачем же мы начали новую историю с 12 июня 1990 года?

Духовный лидер страны, патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, возгласил замечательные слова, с энтузиазмом подхваченные людьми: "Россия, Украина, Беларусь - это все Святая Русь". А нам, русским, предлагают, не смущаясь, радоваться независимости от единокровных и единоверных украинцев и белорусов. То же можно сказать о единстве других народов исторической России-СССР, веками жившими рядом. Неправда, что единство сохранялось и поддерживалось только насилием - Великая Отечественная война доказала, что это не так. Воистину, "умом не понять" страну, которая празднует собственный распад.

REGNUM: Тогда с каким событием стоит связывать национальный праздник России?

Недавно мы отпраздновали действительно всенародный праздник - День Великой Победы. Наши отцы и деды ценой страшных лишений, ценою миллионов жизней защитили и отстояли целостность государства. Мы в долгу перед ними. Наш долг - сохранить и упрочить веками создаваемую державу - Россию. Увы, мы его не исполнили, мы позволили сделать то, что наши родители не позволили фашистским агрессорам - расчленить страну. Думаю,что День России следует праздновать как день рождения, день возникновения нашего государства.

REGNUM: Вы имеете в виду конкретную дату или есть несколько вариантов?

8 сентября 1862 года (по старому стилю) Россия праздновала свое тысячелетие - тысячу лет от начала княжения Рюрика в Великом Новгороде. Полагаю, что именно эту дату можно принять как праздничную. Впрочем, не все историки согласны с "норманской теорией" - некоторые считают, что руccкое государство возникло несколько раньше. История помнит о таких событиях, как поход русских войск на Византию в начале IX века, посольство Руси в Византию и Франкское государство в 838-839 годах, осада войсками руссов-славян в июне 860 года Константинополя и заключение договора "мира и любви" между Византией и Русью 25 июня 860 года, что означало официальное признание Руси Византийской империей.

Исходя из этого, официальной датой возникновения российской государственности можно считать и 25 июня 860 года. Пусть специалисты-историки порекомендуют, а соборный разум определит, в какой день: 8/21 сентября или 25 июня/8 июля - а может, и в иной памятный день - праздновать День России. Но только не 12 июня! Я изложил свое предложение в открытом письме президенту, председателю правительства и другим высшим должностным лицам РФ, но ответа пока не получил.

REGNUM: Вероятно, они заняты более важными, на первый взгляд, но в действительности сиюминутными вещами... Хотя премьер-министр уже давно объявил об окончании экономического кризиса, для многих он отнюдь не закончился. Как относиться к экономическим неурядицам?

Ответ достаточно ожидаемый и формальный: не хлебом единым жив человек. То, что происходит с нами в материальном мире, в конце концов, не главное. Важно осознание того, кто я и правильно ли живу, а уж временные трудности всегда можно перенести. Мы неоднократно переживали трудные времена, и если обратимся к прошлому, то получим ответ. Во время войны было неизмеримо труднее, чем сейчас, но тем не менее, мы пережили это время - думаю, потому, что у нас была вера в нашу правоту, понимание того, что мы должны преодолеть неприятности, создаваемые внешними силами. Мы сознавали себя единым народом - война сплотила нас, и даже белая эмиграция, которая терпеть не могла советскую власть, не поддержала Гитлера. Была, пусть не ясно осознанная, но прочувствованная идея: мы - единый народ, нам нужно выжить. В тылу люди трудились, понимая, зачем все это нужно. Солдаты на фронте сознавали, за что они гибнут. Они гибли за Родину - и это не были пустые слова.

Теперь же герои войн в Афганистане и Чечне часто задают вопрос: за что я воевал? Кого я буду защищать, если снова будет конфликт? Обладателей набитых валютой мешков? Нужен ли я своему государству? Если я ему не нужен - зачем мне тогда это государство? Многие чувствуют себя просто не нужными, выброшенными за борт. Нам нужна национальная идея, лидер-пассионарий и уважительное, заботливое отношение государства к людям. Пусть государство не может дать много - во время войны оно практически ничего не давало, но было вместе с народом. А теперь вот... Но все-таки есть надежда: нынешняя политическая ситуация лучше, чем та, что была вчера. Путин и Медведев говорят очень хорошие слова, отстают пока только действия. Пока нет причин разочаровываться в наших лидерах: они гораздо лучше, пассионарнее предыдущих. Впрочем, говорить комплименты власти - это как-то некрасиво. Нам нужно определяться: или в нас пробудится самосознание и пассионарность, и мы все-таки поймем, кто мы и чего хотим, и тогда наше завтра будет лучше чем вчера, или мы так ничего и не почувствуем, и тогда завтра может стать очень трагичным. Хотя, говоря так, я выступаю как политик, тогда как я не политик, а лицо духовное.

REGNUM: Как по-Вашему, может ли Церковь вмешиваться в политику?

Церковь отделена от государства, но не от общества. Она не должна вмешиваться в политику, оказывая предпочтение одной партии перед другой, однако не может быть безразлична к тому, что делается в стране, ей не может быть безразлично положение народа, который она окормляет и воспитывает. И если народу плохо, церковь должна сказать свое слово в его защиту. Когда прихожане перед выборами спрашивали меня, за кого им голосовать, я призывал делать это сознательно, оценивать дела того или иного кандидата. Мы - словесное, то есть разумное стадо одного Пастыря, и ни в коем случае не должны быть бессловесным стадом наших политических лидеров.

REGNUM: Поговорим о духовном. Бросается в глаза, что в церкви ходят в основном женщины в возрасте, тогда как мечети полны молодыми мужчинами. Если брать чисто внешние эффекты, энергетика ислама многим кажется более "сильной", нежели наша, православная.

Священнослужители это прекрасно сознают. Наш патриарх, где бы он ни был, обязательно собирает молодежь и выступает перед ней. Церковь прекрасно понимает эту проблему, хотя до последнего времени она в целом была пассивна. Возможно, это наследие советского периода, когда церковь была заперта в стенах храмов. По Конституции, у нас была свобода вероисповедания и атеистической пропаганды - вот церковь и привыкла многое делать молча, подчас ограничиваясь требоисполнением, как того требовали внешние обстоятельства. Эта инерция не позволила церкви в полной мере воспользоваться новыми условиями, но, думаю, вскоре это исправится.

REGNUM: Люди часто обращаются к Богу в период тяжких испытаний, пережив личную трагедию. Единственный ли это путь?

Конечно, нет. Но это, возможно, один из самых верных путей. Человек должен как-то пропустить через себя, выстрадать свои убеждения. В трудные времена он обращается к Богу, получает, конечно, от Него помощь, и остается с Ним. Это путь и отдельных людей, и всей нашей страны. Есть, конечно, и многие другие пути. Самый легкий и поверхностный - это мода. С начала перестройки в церкви хлынула масса молодежи, современных богоискателей. Многие потом так же и отхлынули... Но и это неплохо: все же некая часть пришедших "по моде", из любопытства - остались в церкви, и слава Богу.

Другой путь - путь размышлений. Если первое - это путь эмоциональный, путь духа, то для людей, склонных к логике и научному мышлению, есть другой вариант. И кто-то, поразмыслив, приходит к атеизму, а кто-то, поняв, что Бог науке нисколько не противоречит, и в пользу Его существования говорит множество аргументов - к Нему. Многое, конечно, зависит от воспитания. Я, например, никуда не приходил - я родился в православии. У меня были очень верующие мама и бабушка, такое же окружение. Все мы родом из детства, поэтому тот, кто пришел к вере в детстве, едва ли ее покинет. Нужно большое потрясение, чтобы человек, с детства привыкший к вере, вдруг вышел бы из Церкви. Но если на путь веры меня поставили родители, то укрепили на нем - атеисты. Они так гнали меня от церкви, то мне просто ничего не оставалось, как укрепиться. И это очень существенно: если православие вдруг станет сгонять людей в колонны и насильно вести, пусть в хорошем направлении - многие никуда не пойдут.

REGNUM: Порой человек сталкивается с такими трагедиями - например, происшедшее в Беслане - что это способно скорее отвратить его от Бога, чем приблизить к Нему. Что можно сказать тому, кто потерял единственного ребенка или пережил нечто сопоставимое?

Проблема не в том, что, а как именно сказать, чтобы донести эту мысль до человека. А что сказать - понятно: Бог зла не творит. Зло исходит не от Бога. Да, Бог всесилен, и если трагедия происходит, значит, Он это попустил. Скорее всего, это сигнал о том, что мы живем не так, побуждение к исправлению. Или испытание. Господь посылал Иову испытания, чтобы затем вознаградить его за перенесенное. Таковы наши святые мученики. Господь дал им пройти испытания, и они не должны обижаться на Бога за то, что он их не выручил и не спас от земной кончины. Православный человек всегда благодарит Бога за все, что с ним происходит. Расхожая фраза "Что ни делается, все к лучшему", в общем-то, отражает миропонимание православного человека. Если Господь попустил те или иные несчастья - значит, так нужно для нашего будущего благополучия и нашего спасения. Только все это надо уметь сказать. Если человек будет просто это декларировать, слушатель, скорее всего, махнет рукой... Говорящий должен обязательно сопереживать слушателю. Несчастья же чаще всего случаются с человеком потому, что была слабая вера. Если он верит, то получает просимое. А если нет - значит, не то просит, и Бог лучше знает, что нам нужно для истинного счастья, для спасения и вечной жизни. Бог хочет, чтобы человек жил для предназначения, которое Господь определил.

REGNUM: Почему же тогда столь многие впустую тратят жизнь, получая ненужное образование, работая на нелюбимой работе, не в силах осознать свое призвание?

То, что в людях с трудом пробуждается интерес к чему бы то ни было, зависит, наверное, от воспитания и окружающей среды. Мои интересы - точные науки и духовный путь христианина - сформировались в юности, к этому я и стремился. Мама покупала мне книги, которых тогда, сразу после войны, было немного, пробудив во мне любознательность, ну а дальше я двигался сам. Я пошел в школу в 1944 году, она была при химико-технологическом институте, где работала тогда моя мама. Это была очень интересная среда, потому что в КХТИ был эвакуирован Ленинградский химико-технологический институт - дореволюционная классическая интеллигенция. Думаю, она на меня и повлияла - до сих пор с благодарностью вспоминаю ту питерскую профессуру. Теперь таких людей уже нет, и скоро совсем не будет - это я цитирую "Двенадцать стульев"...

А призвание человека - трудиться на своем поприще и вдохновенно, и пламенно. Лев Гумилев запустил в широкие массы термин "пассионарность", реализация которой доставляет если не счастье, то великое удовлетворение. Каждый человек на своем месте должен быть пассионарием. Думаю, мы потому и оказались в такой дыре, что у нас нет лидеров-пассионариев. Нужен факел. Поэтому мне очень понравился призыв к пассионарности, услышанный из уст патриарха Кирилла.