Интервью эксперта Вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Оганеса Никогосяна армяно-американскому политическому ежедневнику "Жаманак" ("Время")

Последние тенденции в евразийском регионе, в том числе, победа Виктора Януковича на Украине и подписание соглашения о продлении сроков дислокации Черноморского флота РФ в Крыму до 2042 года, переворот в Киргизии, по утверждению ряда экспертов, организованный Россией, наращивание до уровня стратегических отношений между Россией и Турцией - все это позволяет утверждать, что Вашингтон практически смирился с двуполярным, а не многополярным мироустройством. Причем на данном этапе постсоветское пространство полностью передано под "патронаж" России. Что скажете по этому поводу?

Во-первых, благодарю за интервью. Знаю, что сейчас очень важно учитывать те изменения, которым подверглась внешняя политика США в Средиземноморском, Кавказском и Среднеазиатском регионах в период правления администрации Обамы.

Очевидно, что произошла, и в настоящее время продолжается, четкая переоценка политики, внешних вызовов и общих подходов Джорджа Буша-младшего. В данном случае, мнения и подходы в Вашингтоне относительно внешней политики Обамы очень разнятся. Многие критики, например, говорят, что президент Обама вообще не имеет сформулированной, четко разработанной внешнеполитической стратегии, и отводит гораздо большее значение внутренним задачам. Данная группа экспертов указывает, что, скажем, реформирование системы здравоохранения занимает более важное место в повестке этого президента, чем, например, Иран или Россия. Такая оценка сегодня доминирует среди критиков.

По моему мнению, нынешняя администрация сейчас находится на этапе разработки нового курса, новой региональной политики, и усилия, направленные на налаживание качественно новых отношений с Россией, яркое тому свидетельство. В отличие от прошлой администрации, Обама стремится наладить новые отношения с Россией и идти путем сотрудничества, а не конфронтации, поскольку есть понимание, что без действенного и позитивного вклада Москвы невозможно разрешить, как минимум, две проблемы - иранскую и афганскую (в вопросе Ирака сотрудничество с Турцией считается достаточным). Важность политики "перезагрузки" отношений с Россией состоит именно в этом.

Перечисленные вами события многими оцениваются как "сдача позиций" или "поражение". В качестве контраргумента приведу один пример. Очень большой вклад в победу Януковича на Украине в качестве советников внесли ряд важных американских деятелей, с одним из которых я недавно имел интересную дискуссию. Это доказывает, что действующая администрация предпочитает работу с имеющимися "ресурсами" и лицами разнообразным "цветным революциям", и не считает, например, победу пророссийских сил на Украине вызовом для своей безопасности.

Президент Обама движется в своей "сетке приоритетов", в которой важнейшее значение отводится принятию санкций в отношении Ирана со стороны Совета Безопасности ООН (о важности Ирака и Афганистана говорить излишне). Это та цена, ради которой США стремятся свести к минимуму разногласия с Россией, фактически, но, надеюсь, на короткое время, покинув Среднюю Азию и Южный Кавказ.

Как вы оцениваете отношения между Россией и Турцией, учитывая, что их перспективность будет определяться соглашениями о строительстве в Турции ряда российских атомных станций и газопроводов?

Несмотря на то, что Россия - стратегический союзник Армении, я уверен, ее сближение с Турцией абсолютно не исходит из интересов Еревана. С другой стороны, это сближение сугубо ситуационное, и между этими двумя странами гораздо больше разногласий, чем общих интересов.

Конечно, вы можете вспомнить, что во время августовской войны 2008 года Турция и Россия объединили усилия, чтобы не допустить присутствия США на Черном море, апеллируя к Конвенции Монтре от 1933 года. Воодушевленные этим "сотрудничеством", русские предприняли попытку еще более сблизиться с Анкарой за "счет армян", предприняв в ноябре того же года подписание Майендорфской декларации, целью которой было, по-видимому, создание работающей параллельно с Минской группой ОБСЕ плоскости для карабахского урегулирования, впервые в истории фактически предложив туркам втянуться в карабахский переговорный процесс. Но за короткий период русские поняли ошибочность своих расчетов, и этот процесс провалился.

Конечно, в этой ситуации их интересы совпали, но скрытых разногласий гораздо больше. Например, если не ошибаюсь, в прошлом году состоялась встреча руководителей ФСБ и MIT (Турецкая национальная разведка), когда по всей России (но по большей части на Северном Кавказе) в ходе операции, продлившейся неделю, были арестованы в общей сложности 640 турецких тайных агентов, которые осуществляли различные антироссийские действия на территории РФ. Единственной возможной плоскостью для российско-турецкого сотрудничества является энергетическая сфера, но и она, впрочем, окажется под вопросом на фоне смены власти на Украине.

История свидетельствует, что каждый исторический этап сближения России и Турции оборачивается для Армении потерей территорий. Как вы считаете, какую цену на сей раз заплатит Армения для формирования, укрепления и развития российско-турецкого союза? Какой будет осязаемая сторона этой платы?

Как я уже сказал, создание такого союза абсолютно противоречит интересам Армении. Но в то же время, есть множество препятствий на пути появления указанного союза. Наиболее важным из них, пожалуй, является членство Турции в НАТО, что делает практически нереальным формирование турецко-российского альянса. Как вы уже могли заметить, в настоящее время наблюдается некоторый перерыв и пассивность в американской политике - как в отношении Турции, так и всего региона. Военные и политические проектировщики в ожидании результатов парламентских выборов в Турции.

Тем не менее, из национальных интересов Армении исходит более глубокое вовлечение США в регион - в качестве третьей силы, поскольку, учитывая процессы, связанные с Турцией, Россия отныне не в состоянии в одиночку обеспечивать безопасность Армении. Считаю и надеюсь, что именно осознанием этого вызова был обусловлен визит президента Армении Сержа Саргсяна в Вашингтон 12-13 апреля, после 9-летнего перерыва. В последний раз визит на уровне президента был осуществлен в 2001 году, в период правления Роберта Кочаряна, который, к сожалению, не придавал большой важности развитию политических отношений Армении с США. Уверен, что этот не заявленный, но фактический перерыв американской региональной политики, должен быть использован Арменией для проведения "работы" с США. В качестве первого шага весьма и весьма важно создать в Вашингтоне армянский (а не американский центр) для наполнения американской политической повестки "Арменией".

Еще несколько недель назад говорилось, что одним из ключевых вопросов визита президента РФ Дмитрия Медведева в Турцию станет урегулирование карабахской проблемы. Прежде всего, как вы оцениваете тот факт, что Россия обсуждает карабахский вопрос не со странами-сопредседателями Минской группы ОБСЕ, и какой исход могут иметь российско-турецкие переговоры по карабахской проблеме?

В результате ошибочных расчетов, Россия после августовской войны 2008 года пригласила Турцию принять участие в переговорах по урегулированию нагорно-карабахской проблемы (вне формата Минской группы ОБСЕ), но вскоре поняла свою ошибку, и Майендорфская инициатива провалилась раньше, чем была подписана. Уверен, что президенты Саргсян и Алиев подписали ее только для спасения имиджа президента Медведева. Уверен, что проблема Нагорного Карабаха, даже в случае обсуждения, будет оставаться в турецкой политической повестке, а не российской. И потом, в "замороженном" процессе с Арменией, Турция, в реальности, и я говорю это уверенно, учитывая многочисленные встречи с турецкими деятелями, не заинтересована вопросом Нагорного Карабаха, четко осознавая, что в этом процессе ей места нет (вспомните, что вопрос Нагорного Карабаха очевидным образом возник в повестке армяно-турецких переговоров после Цюриха). Турция до последнего момента ожидала, что США и Европа дадут четкие заверения, что "Армянский вопрос" (имеется ввиду проблема признания Геноцида армян - прим. ИА REGNUM Новости), висящий как "дамоклов меч" над ее головой, будет окончательно выведен из международной повестки по завершении этого процесса (нормализации армяно-турецких отношений - прим. ИА REGNUM Новости). И лишь не получив таких заверений, Анкара прекратила процесс. (Суть не состоит и не состояла в вопросах Азербайджана или Нагорного Карабаха. Во всяком случае, не настолько, насколько утверждается многими аналитиками).

Потепление российско-турецких отношений на фоне охлаждения отношений между Турцией и Израилем, а также турецко-сирийское и турецко-иранское сближение... Как вы оцениваете эти тенденции? Насколько они взаимосвязаны?

Однозначно взаимосвязаны. Очевидно, правительство Эрдогана в настоящий период находится в поисках собственного лица. Прежние, традиционные, кемалистские ценности поставлены под вопрос. Идет мощная борьба против светской власти, олицетворяемой военной элитой. Более того, как партия, имеющая глубокие религиозные корни, которую, в частности, на фоне нынешнего финансово-экономического кризиса, Европа, в лице Саркози и Меркель, не готова и не будет готова принять в Европейский Союз, турецкие власти пытаются открыть альтернативу - на Восток.

Однако, очевидно, что Турция не в состоянии найти себе место в арабском мире, этому всегда будут противиться, в частности Египет, Иордания, Саудовская Аравия, которые считают Турцию предателем исламских ценностей, а отношения с Ираном имеют физические лимиты, которые зависят от США. И потом, Иран традиционно считает угрозой любую активность Турции. Не случайно, что последняя захлестывающая через край турецкая активность, например, в карабахском вопросе, заставила Иран выступить в противовес с собственной инициативой - организации переговорного формата с участием ИРИ. Короче говоря, Турция - как и любая нормальная, здравомыслящая страна, пытается балансировать свои отношения с внешним миром, создать альтернативные пути. Но при любом сценарии, все равно, в долгосрочной перспективе членство в НАТО продолжит оставаться важнейшим фактором для Турции, играя роль сдерживающего элемента для любой ее инициативы.