На момент создания Северо-Кавказского федерального округа Карачаево-Черкесия оказалась одной из самых политически нестабильных его частей. Хорошо известно, что не только в этой республике, но и у некоторых ее соседей активны национальные организации. Однако мало где их деятельность так серьезно затрагивает саму конструкцию региональной власти, как в Карачаево-Черкесии. При этом существенно, что республика входит в состав "пояса безопасности" сочинской Олимпиады, наряду с Краснодарским краем, Адыгеей, Ставропольем и суверенной Абхазией. Стабильность в Карачаево-Черкесии во всем оставшемся до 2014 года периоде неминуемо становится одной из важных забот федерального центра, особенно если вспомнить, что всего 11 лет назад, во время первых всенародных выборов президента весной-летом 1999 года, республика прошла буквально по грани серьезного межнационального конфликта.

Парадоксальная особенность нынешней ситуации в Карачаево-Черкесии состоит в том, что там на сегодняшний день осталось "мало что делить" в экономике, за исключением федеральных бюджетных потоков, скудеющих в период кризиса. Большинство экономических активов в Карачаево-Черкесии находится в руках бизнес-групп, слабо связанных с республиканским руководством и едва ли зависящих от него (многие из этих бизнес-групп - неместного происхождения). Сомнительная экономическая привлекательность высоких постов в регионе как будто должна сделать политическую борьбу почти бессмысленной. Однако на деле эта борьба только усиливается.

Последнее милицейское предупреждение

1 марта руководство МВД Карачаево-Черкесии впервые публично признало факт межэтнических молодежных драк в столице республики Черкесске. Обстановка в молодежной среде, как тогда сообщил и.о. министра Сергей Скрипка, стала накаляться с осени 2009 года. Милицейский начальник констатировал, что остается "последний шанс" нормализовать ситуацию, не прибегая к мерам уголовного преследования. Через две недели после выступления министра стало ясно, что без уголовных дел политической окраски не обойтись: 14 марта в Черкесске был убит один из активистов черкесского молодежного движения "Адыгэ Хасэ" Аслан Жуков. Это преступление повлекло за собой протесты соратников покойного, которые пообещали внимательно следить за ходом следствия.

Истинных организаторов нынешней дестабилизации вычислить будет, скорее всего, сложно. Можно даже предположить, что их вовсе не существует. В республике, где есть давняя привычка этнической политизации многих почти бытовых событий, она вполне могло произойти спонтанно. Тем более, что объективную выгоду происходящее сегодня несет многим.

Во-первых, это противники руководства министерства внутренних дел республики, которому никак не может пойти "в плюс" складывающаяся обстановка. Сейчас министерством руководит и.о. министра, в республике ждут решения центра по кандидатуре на эту должность, традиционно имеющую огромное значение в северокавказских республиках. На сессии Народного собрания Карачаево-Черкесии 11 февраля группа депутатов выступила с проектом обращения к руководству страны, в котором высказывалась негативная оценка деятельности присылаемых в республику силовых руководителей. Авторы проекта обращения просят в будущем больше использовать местные кадры. Большинство "подписантов" - депутаты от округов, населенных преимущественно карачаевцами, однако какой-либо этнической тематики в тексте проекта нет.

Кроме противников руководства МВД, "уличная" дестабилизация может на пользу противникам региональной власти. Ясно, что происходящее не улучшит ее репутацию в глазах федерального центра. Оппонентам главы региона Бориса Эбзеева сложно будет не использовать это в своих целях. Где этих оппонентов искать? Назначение Эбзеева в сентябре 2008 года не было победой одной республиканской группы влияния над другой. Судья Конституционного суда РФ Эбзеев появился в президентском кресле как федеральный посланец, не имеющий отношения к политэкономическим разборкам, которые много лет перед этим сотрясали Карачаево-Черкесию. Так что приобрести недоброжелателей он мог в основном уже в ходе работы на президентском посту. Пока наиболее громкий скандал за время работы Эбзеева был связан с избранием сенатора от законодательной власти республики. На пост сенатора выдвигался известный промышленник Вячеслав Дерев, имеющий поддержку у значительной части политически активной черкесской общественности. После неудачных попыток его утверждения Эбзеев назвал другую кандидатуру, что в черкесском движении не готовы простить как "вынужденную уступку". Поэтому там вряд ли сильно огорчатся в случае претензий федерального центра к Эбзееву.

Черкесы-2010

Национальная тема в сегодняшней жизни Карачаево-Черкесии выглядит довольно "асимметрично". Один из населяющих республику народов, а именно черкесы, имеют на сегодняшний день национальные организации, гораздо более активные и самостоятельные, чем у других народов. Если, например, в находящейся неподалеку Адыгее в самые неспокойные периоды межнациональных отношений диалог шел между двумя общественными движениями - "Союзом славян" и "Черкесским конгрессом" - то в Карачаево-Черкесии основное черкесское движение "Адыгэ Хасэ" не ищет оппонентов среди других национальных организаций, а обращает свои претензии напрямую к республиканским властям. Именно это движение было главной организационной опорой черкесского кандидата Станислава Дерева не первых всенародных выборах главы республики в 1999 году. Впоследствии оно прошло через ряд расколов, однако прослойка "профессиональных черкесов" была сохранена, и сейчас она сильнее и мобильнее по сравнению с общественниками, выступающими от имени других народов региона.

На основании этой стабильности часто высказываются предположения, что черкесское движение получает поддержку от неких заказчиков. Такие мнения во многом обусловлены тем, что состав "первых лиц" этого движения в Карачаево-Черкесии (да и в других регионах России) за последние десять лет претерпел существенную эволюцию. На рубеже веков формальными и неформальными черкесскими лидерами были люди, добившиеся высокого положения в федеральной номенклатуре. В качестве общественников они состояли в диалоге и с руководителями государств, где проживает большая черкесская диаспора. В конце же "нулевых" годов на самостоятельные роли в черкесском движении региона выдвинулись бизнесмены. В основном это представители трех или четырех черкесских семейств. Их бизнес полностью или частично находится за пределами Карачаево-Черкесии, однако и в самой республике у них имеются деловые интересы. Упомянутым выше соискательством поста сенатора дело вовсе не ограничивается. Многие наблюдатели отмечают, что в последние полтора года черкесские съезды совпадают по времени с отставками республиканского правительства. Историю раскола и последующего объединения "Адыгэ Хасэ" в 2006-2008 гг. многие также связывают с "олигархическими" конфликтами.

Реальную роль "черкесских олигархов" в сегодняшнем национальном движении оценить довольно сложно. Если она и велика, то общественники предпочитают ее не афишировать. В любом случае черкесское движение сегодня имеет несколько стимулов существования, с местным черкесским бизнесом никак не связанных.

Во-первых, эта приближение сочинской олимпиады. Как будет развиваться эта тема в публичном пространстве, предсказать сейчас невозможно, однако уже вполне ясно, что черкесские мотивы в ней будут присутствовать. Это показали зарубежные черкесские организации, протестующие против олимпиады на земле последних битв Кавказской войны. В таком контексте сохранять и поддерживать черкесское движение в регионах может быть выгодно даже без связи с региональными политическими и экономическими обстоятельствами: оно может оказаться востребованным в гораздо более глобальных предолимпийских задачах, причем как противниками, так и защитниками олимпийских игр.

Во-вторых, тема взаимоотношений черкесов с другими народами республики живет сегодня "своей жизнью" вне зависимости от ситуации в верхах, что показали хотя бы последние инциденты в молодежной среде.

В-третьих, черкесское движение сегодня на подъеме в соседних регионах, и имеется негласное соперничество общественников разных республик за первые роли в нем.

В-четвертых, наличие многочисленной и успешной черкесской диаспоры в Турции и на Ближнем Востоке открывает перед российскими черкесскими организациями перспективу иностранной поддержки.

Сейчас, по-видимому, говорить о каком-то активном взаимодействии черкесской диаспоры и национальных активистов в северокавказских республиках не приходится. Лидеры черкесского движения Карачаево-Черкесии публично дистанцируются от политических проектов диаспоры, подчеркивают, что не пойдут против интересов России и не выйдут из российского конституционного поля. Не ставя под сомнение искренность этих установок, обратим все же внимание на следующий факт: когда представители черкесской диаспоры в марте 2010 года были приглашены на конференцию в Грузию, где при поддержке грузинской общественности заявили требования о признании геноцида и об отмене сочинской олимпиады, никто из черкесских лидеров Карачаево-Черкесии не дал публично негативной оценки этого явно антироссийского мероприятия. Объективно, практически все черкесские общественники находятся сегодня одновременно в двух политических пространствах и вынуждены считаться с этим обстоятельством. Национальная идеология не приносится в жертву лояльности.

Потерянная граница

Основное политическое требование, высказываемое черкесскими лидерами, - раздел региона на черкесскую и карачаевскую автономию, существовавшие до сталинской депортации карачаевцев в 1943 году. Периодически оно сменяется более "мягким" требованием назначения русского президента Карачаево-Черкесии и избрания паритетного парламента. И "мягкий", и "жесткий" варианты обосновываются в первую очередь статистическими выкладками, касающимися национального распределения постов различного уровня, удельного веса разных национальностей в государственных структурах и т.п.

Проект разделения региона так или иначе присутствует с начала 1990-х годов, когда было проведено несколько референдумов и опросов населения по проведению новых границ субъектов. Во время первых всенародных выборов 1999 года идею отделения Черкесии (с возможным последующим присоединением к Ставропольскому краю) выдвигали черкесские, абазинские и русские активисты, поддерживавшие тогда общего кандидата Станислава Дерева. Так что новой эту идею назвать невозможно, она - постоянный предмет в политическом "обиходе" Карачаево-Черкесии. Однако, даже если признать эту идею нереализуемой, в своем чисто "виртуальном" существовании она сегодня представляет более серьезную опасность, чем даже десять лет назад.

Дело в том, что карачаевцы, вернувшись в 1957 году из сталинской депортации, довольно сильно изменили ареал своего расселения, "сдвинувшись" с гор к северу, на равнину. В некоторых районах республики существенные изменения этнического состава произошли в 1970-1980-е гг. (Усть-Джегутинский, Прикубанский районы), а в районах на западе региона (особенно Зеленчукском) и в республиканской столице Черкесске численность карачаевцев росла уже в 1990-е и 2000-е годы. Территория совместного проживания русских и карачаевцев за полвека после возвращения из депортации и отдельно за постсоветское время существенно выросла. Республиканская столица Черкесск к сегодняшнему дню прочно стала многонациональным городом.

При этом опасность идеи раздела состоит не только в реакции на нее "новых" обитателей тех или иных территорий, не входивших в границы Карачая до сталинской депортации. С сельской местности, относительно недавно ставшей многонациональной (особенно в западной части республики), сейчас решается довольно непростой комплекс вопросов, связанный с преподаванием родного языка в школах, с распределением муниципальных должностей и т.д. Эти темы там актуальны для всех вовлеченных сторон, так что идея отхода территорий к черкесской автономии вбрасывается в среду, и без того насыщенную этнической проблематикой.

Кроме того, раздел региона неминуемо связан с выяснением более старых "исторических границ", а также с идеями создания "Карачаево-Балкарии" и "Великой Черкесии". Надо признать, что требования создания таких регионов ("разделив нынешние регионы, объединиться по этническому признаку") постоянно упоминаются в риторике как черкесских, так и карачаевских национальных организаций, но ни разу не были выдвинуты кем-либо в отчетливой и недвусмысленной форме. В большей степени карачаевцы говорят о "Великой Черкесии", а черкесские общественники - о "Карачаево-Балкарии", то есть подозревают наличие этих проектов друг у друга. Что касается старых границ, то тема "экспансий" того или другого этноса постоянно обсуждается сейчас в национально ориентированных газетах региона. Так что восстановление двух автономий - карачаевской и черкесской - не является таким делом, которое способен взять на себя чиновник того или иного уровня, рассчитывая при этом сохранить кресло и репутацию.

"Сепаратистский" интернационал?

Во время выборов 1999 года, о которых в последнее время в регионе вспоминают все чаще, существовала коалиция национальных движений: черкесского кандидата тогда активно поддержали русские и абазинские общественные организации. Сейчас некоторые контуры такой поддержки тоже имеются. Руководство "Адыгэ Хасэ" заявляет, что выдвинет лозунг раздела республики на два региона, если его поддержат абазины, русские, а также ногайцы (ногайское национальное движение "Бирлик" в 1999 году и во время последующих обострений в основном соблюдало нейтралитет). В марте 2010 года руководители русских, черкесских и абазинских организаций, а также общественных организаций ногайцев, осетин и греков вошли в состав Координационного совета руководителей национальных организаций Карачаево-Черкесии. Впрочем, некоторые представители совета тогда же заявили, что надеются видеть в его составе и карачаевских представителей, так что не все вошедшие в совет воспринимают его как повторение коалиции периода первых выборов. Почти сразу после образования Координационного совета все его члены подписали обращение, речь в котором речь шла о мерах по обеспечению паритета в органах власти республики, а также о целесообразности назначения следующим президентом человека русской национальности. Обращение адресовано как к руководителям федеральной власти, так и к Борису Эбзееву. Таким образом, на данный момент жесткие протестные сценарии, связанные с разделом региона или срочной сменой власти, совокупной поддержки этих национальных движений не получают.

Стимулом к созданию такой коалиции национальных движений, которую хотят видеть черкесские активисты, могут послужить упомянутые выше непростые процессы в сельских районах, где присутствует карачаевское и русское население. Однако есть как минимум два обстоятельства, делающих сегодня маловероятным объединение общественников по образцу 1999 года.

Во-первых, общественное движение "Русь", активно включившееся сейчас в публичную политику, ориентировано в первую очередь на руководство города Черкесска. Мэр Черкесска Петр Коротченко, ветеран региональных политических баталий, явно не заинтересован в конфронтации с какой-либо стороной и в реализации рискованных политических проектов. У руководства города "маятникообразные" отношения с нынешней республиканской властью, в которых взаимная публичная критика сменяется достижением договоренностей.

Во-вторых, взаимоотношения черкесских активистов с "вечными спутниками" - абазинами сегодня не представляются столь простыми, как десять лет назад, когда главным основанием для союза служило близкое этническое родство черкесов и абазин. Создание в 2006 году в Карачаево-Черкесии нового муниципального образования, Абазинского района, было негативно воспринято некоторыми черкесскими активистами, указавшими на то, что земли новый район получил в том числе от Хабезского района, где большинство составляют черкесы. Кроме того, сейчас многие политически и экономически активные представители абазинского народа предпочитают вести свою игру, не обязательно согласуя ее с позицией национального движения "Абаза".

Вместе с тем, публичная активность черкесских общественников в попытках развить диалог с другими национальными движениями сейчас ничуть не ниже, чем в канун грозовых событий 1999 года. Эта активность может послужить соблазном к тому, чтобы выставить в ответ на нее выгодные для себя условия политического союза.

Президент без паритета

Конфликт президента Бориса Эбзеева с рядом национальных движений, прежде всего с черкесским, на момент его вступления в должность осенью 2008 года предрешен не был. Среди шагов президента, объективно способствовавших этому конфликту, можно назвать следующие:

1. Отказ от назначений на высокие посты в регионе по принципам национального паритета. Этот отказ и попытку некоторой "модернизации" системы назначений символизировало появление этнического грека на посту премьера в первом правительстве Эбзеева. С уходом "паритетного" распределения постов терялся привычный в регионе механизм согласования назначений, у многих участников должностного торга оказались попросту спутаны карты. (Правда, в Карачаево-Черкесии никогда не было столь незыблемых, всеми принятых норм национального распределения портфелей, какие есть, например, в Дагестане или Кабардино-Балкарии.)

2. Включение в состав правительства некоторых фигур, ранее известных как защитники карачаевской национальной идеологии. К таковым можно отнести, например, первого вице-премьера Исмаила Алиева.

При этом Эбзеев, безусловно, не стал объединителем карачаевской элиты. Некоторые ее представители явно близки руководству республики (такие, как сенатор Ратмир Айбазов), некоторые мало взаимодействуют с президентом, но, несмотря на это, сохраняют неплохие позиции в республике. К последним относится, например, гендиректор МРСК Северного Кавказа Магомед Каитов, сохраняющий сейчас заметное влияние в ряде муниципальных образований, в частности, в Зеленчукском районе.

Роль президента в сфере местного самоуправления вообще нельзя назвать слишком большой. Люди, не являющиеся членами президентской команды, возглавляют сейчас не только города Черкесск и Карачаевск, но и многие другие муниципальные образования.

В этих условиях в случае любого обострения конфликта с национальными движениями естественной опорой Эбзеева остается в первую очередь республиканский парламент. По официальным данным Народного собрания, из 72 мандатов 35, то есть 49%, там имеют карачаевцы. Тем не менее, говорить о какой-то едином "карачаевской фракции" не приходится: среди этих 35 есть депутаты, близкие экс-президенту Мустафе Батдыеву, есть близкие городскому самоуправлению Черкесска и т.п. И все же в публичной политике, которая присутствует в регионе все сильнее, именно парламентское большинство - единственная сила, не противопоставляющая себя президенту и не управляемая, по крайней мере в целом, из какого-то неподконтрольного ему центра. Вместе с тем, как уже упоминалось, у этого большинства есть собственные цели, что в последнее время проявилось в борьбе за руководящие посты в силовых органах.

От того, использует ли Борис Эбзеев депутатское большинство для политической "обороны", и если да - то как именно, во многом будет зависеть, подойдет ли республика вплотную к той зоне риска, в которой она находилась в 1999 году.