Азербайджан, 19 сентября, 2009, 15:28 — ИА Регнум. В Ереване накануне состоялся митинг оппозиции, на котором выступил экс-президент Левон Тер-Петросян. Речь лидера оппозиции была выдержана в алармистском тоне и обозначала целый ряд серьезных угроз, перед которыми объективно стояли и стоят Армения и Нагорный Карабах.

По его словам, ситуация прошла точку невозврата и действующее политическое руководство Армении уже не в силах остановить этот процесс. В частности, Тер-Петросян заявил, что текущий процесс налаживания отношений с Турцией тесным образом связан с ходом карабахского урегулирования, и Турция не подпишет парафированные с Арменией протоколы до тех пор, пока армянская сторона не выведет войска с пяти районов вокруг Нагорного Карабаха.

Дальнейший ход карабахского урегулирования также представляется рискованным для Тер-Петросяна. В частности, он уверен, что международные гарантии безопасности НКР не будут убедительными, референдум о независимости не даст результата, а сухопутная связь между Арменией и НКР может не быть подконтрольна армянской стороне. В целом, всю вину за подобный результат более чем десятилетних переговоров экс-президент Тер-Петросян возлагает на Роберта Кочаряна, сменившего его на высшем посту, а также действующего президента Сержа Саргсяна. Тер-Петросян уверен, что территории вокруг НКР надо было сдавать еще десять лет назад, что он собственно тогда и предлагал.

Речь Тер-Петросяна может послужить катализатором общественной напряженности. С другой стороны она очевидным образом не может создать предпосылки для масштабной перегруппировки политических сил, нового блокирования или же развала существующих объединений до решающих событий в армяно-турецком и армяно-азербайджанском направлениях. С этой точки зрения, Тер-Петросян забил тревогу слишком поздно. И тому есть объяснение...

Что бросается в глаза, так это очень аккуратный обход в речи экс-президента важнейшего, если не сказать решающего - внешнего фактора в региональном политическом процессе. Затронув обращение президентов США, России и Франции, принятое по итогам саммита Большой двадцатки в Италии, Тер-Петросян ни словом не обмолвился о предпосылках принятия данного документа. Он не коснулся первопричин, позволивших Турции стать активным игроком на Южном Кавказе, о силе, которая непосредственно лоббировала необходимость параллельной увязки проблемы армяно-турецкой границы и процесса карабахского урегулирования. Экс-президент мог справедливо полагать, что для собравшегося на митинге контингента подобный экскурс мог бы оказаться слишком сложным для восприятия, однако сути дела это не меняет. Предполагать, что Турция резко и активно включилась в диалог с Арменией из-за того, что здесь хромает демократия и орудует "бандократический режим" - по меньшей мере, нелепо. Предполагать, что США, Франция и Россия пришли к единой позиции по Карабаху из-за разгона митинга оппозиции в марте прошлого года в Ереване - тоже не вполне логично. Причины активизации процесса карабахского урегулирования и выдвижения некомфортной для Армении (впрочем, и для Азербайджана) новой и единственной возможной логики решения конфликта - ломки статус-кво в региональном масштабе - совершенно иные, и Тер-Петросян о них прекрасно осведомлен.

Первая и самая главная причина, позволившая Турции в достаточно оперативном режиме вклиниться в процесс карабахского урегулирования, заключается в вынужденном откате России из региона, в потере инициативы и осознанном выходе Москвы из процесса карабахского урегулирования. Возможное дипломатическое поражение Армении в карабахском процессе символизирует сдачу Россией военно-политических позиций на Южном Кавказе западному блоку стран в лице США и Великобритании.

Москва дала симметричный ответ США на признание Косово, признав в свою очередь Абхазию и Южную Осетию. Но военная победа России над Грузией обернулась ее военно-политическим отступлением с Южного Кавказа. России не удалось решить проблему Грузии целиком, и сегодня грузинская территория полностью контролируемая США, стала еще большим барьером для российской стороны. Проблема Карабаха, которая могла стать катализатором нового этапа российско-американских разногласий вокруг косовского, а теперь и абхазско-осетинского прецедентов, мгновенно стала центральной темой глобальной политики. Именно этим и ничем иным объясняется принятие совместного заявления президентами России, США и Франции - международного акта, в котором Россия выступила с ослабленных войной с Грузией позиций. Война с Грузией объективно лишила Россию потенциала воздействовать на ситуацию в регионе карабахского конфликта с выгодной для нее интенсивностью и направленностью. Армения в этой ситуации встала перед необходимостью поиска иного формата поведения. Формат этот был мгновенно ей предложен Вашингтоном.

Что может дать смена власти в Армении, которой добивается Тер-Петросян? Каким образом новые власти планируют остановить этот процесс, опираясь на какие рычаги и возможности они убедят США и Турцию в том, что открытие армяно-турецкой границы не входит в приоритеты Еревана, а если и входит, то никоим образом не может связываться со сдачей районов вокруг НКР? Каким образом новые власти Армении разъяснят Бараку Обаме, что ему следует признать армянский Геноцид и положить начало совершенно новому характеру армяно-турецких отношений? Об этом Тер-Петросян тоже умолчал, впрочем, как и о том, стоит ли вообще сдавать территории Азербайджану, а если и стоит, то когда именно и как это надо сделать? Не стал Тер-Петросян распространяться и относительно плюсов и минусов развития темы Геноцида армян. Каким образом новые власти должны строить стратегию в отношениях с Диаспорой. Политика Тер-Петросяна в этом вопросе в период президентства широко известна армянской общественности и особого оптимизма не внушает даже сегодня - спустя многие годы.

Итак. Можно констатировать, что вчерашняя речь экс-президента и лидера армянской оппозиции была нацелена преимущественно на внутреннюю аудиторию, хотя сами процессы, о которых говорил Тер-Петросян, координируются и направляются преимущественно извне. Это означает, что практических рычагов радикальным образом повлиять на ситуацию у Тер-Петросяна, в принципе, нет, поскольку у него на сегодняшний день нет каналов общения с высокими внешними кругами. С другой стороны, в создавшейся ситуации опасения Тер-Петросяна можно трактовать как недоверие к гарантиям США, на основе которых и разворачиваются процессы, о которых он говорил. Игнорирование в речи российского фактора означает, что экс-президент не питает никаких иллюзий и относительно возможности решительного, а главное позитивного вмешательства в региональный процесс со стороны Москвы. Интенсификация контактов между Москвой и Баку вряд ли что-то уже изменит, а если и изменит, то только в худшую сторону.

А предполагать, что Тер-Петросян в столь сложной ситуации уповает на здравый смысл и силу воли местной оппозиции, как минимум, наивно, ибо таковой в Армении не существует. Последний оппозиционный оплот в парламенте - партия "Наследие" исчерпала себя, а ее лидер ни в коей мере не может стать палкой в колесах американской региональной стратегии. Назвавшись оппозицией, "Дашнакцутюн" сегодня "спасает фигуру" голодом, что никоим образом не ведет к прояснению в мозгах представителей этой партии. Поэтому союза АРФД - Тер-Петросян не было и вряд ли будет. Так к кому же обращался лидер оппозиции на вчерашнем митинге? Кого он призывал к объединению против режима? Ведь АНК уже объединил всех, кого можно себе представить.

Хотя стоит выделить еще одного адресата пламенной речи Тер-Петросяна - руководство Нагорного Карабаха, обвиненное в том, что предпочитает интересы "карабахского клана" в Ереване задаче обеспечения безопасности собственной страны. Сильный ход экс-президента, видимо, рассчитан на то, чтобы взбудоражить общественное мнение в НКР. Но что это даст?

Неоднозначные шаги действующего президента Армении Сержа Саргсяна, как представляется, во многом мотивированные международной и региональной обстановкой, в частности, той опасной ролью, которую может сыграть Грузия по наставлению США (не зря же американский посол Йованович ездила в Тбилиси, а грузинские пограничники начали двигать взад-вперед границу), конечно же, не могут не быть объектом острой критики. Однако глубина и опасность вызовов, стоящих перед Арменией, должна сегодня стать консолидирующим фактором, побуждать к объективному рассмотрению текущей ситуации и выработке реальных контрмер, а не демагогических рассуждений о том, что территории-де надо было сдавать десять лет назад. Тогда была другая внешняя среда и, не исключено, что сдать районы было просто невозможно. Ведь геополитический потенциал Армении мало чем отличался от современного. Да и уровень демократии и экономического развития республики в период правления Тер-Петросяна назвать образцовым при всем желании и краткости общественной памяти тоже невозможно.

Главный вопрос: готов ли Тер-Петросян взять целиком и полностью на себя ответственность за продолжение переговоров с Турцией и Азербайджаном, и если да, что именно он предложит в качестве "новой" армянской позиции - так и остался без ответа.