Нормализация армяно-турецких отношений под гарантии США, долгосрочная заморозка статуса Нагорного Карабаха и установление между Арменией и Грузией стратегических отношений в значительной степени ослабит позиции России на Южном Кавказе.

По итогам августовской войны с Грузией для России на Южном Кавказе создалась качественно новая ситуация. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии временно отодвинуло проблемы этих двух регионов на задний план, однако актуализировало еще более масштабную задачу - сохранения военно-политического влияния России в региональном масштабе.

Россия потеряла какие-либо каналы общения с грузинской политической элитой. Более того, Россия фактически лишена коммуникационной связи с Арменией - пассажирское авиасообщение с Ереваном осуществляется через Турцию и Азербайджан, однако при обострении ситуации в регионе, возобновления военных действий в зоне нагорно-карабахского конфликта, эти две страны обязательно закроют воздушный коридор из России.

Российская власть открыто признала, что не рассматривает проблему статуса Нагорного Карабаха в русле "косовского прецедента", а также при возобновлении военных действий в регионе не сможет оказать помощь Армении в рамках ОДКБ. Российская политика относительно взаимоотношений Азербайджана и Армении, а также нагорно-карабахской проблемы строилась и продолжает строиться на приоритете поддержки баланса между сторонами, который ведёт не к замораживанию статус-кво в зоне конфликта, а к его деградации без какого-либо улучшения. Москва продолжает вести с Ереваном и Баку "равноудаленный диалог", подписав с двумя враждующими сторонами договоры о стратегическом партнерстве (с одинаково сильными военно-техническими акцентами).

Поэтому фактор стратегического союза с Россией перестал давать Армении какие-либо преимущества перед Азербайджаном, а самим Азербайджаном использовался против Армении. Перед перспективой ползучей деградации статус-кво вокруг Карабаха, разблокирование армяно-турецкой границы также нарушает статус-кво в регионе, но операционально направлено на инициативное установление новой реальности, а проще говоря, прорыву Турции - страны-члена НАТО в зону влияния России.

События августа 2008 года дали своеобразный старт активной региональной политике Турции, причем данная активность была первоначально поддержана Москвой. Турецкая инициатива о Пакте стабильности на Кавказе была впервые озвучена премьер-министром Турции Реджепом Тайип Эрдоганом в Москве и получила публичную поддержку российских руководителей. Как представляется, Турция обратила внимание российской стороны на то, что, применив военную силу против Грузии, она таким образом дала право тому же Азербайджану атаковать Армению для возвращения своих территорий, и якобы только усилия Анкары могут удержать ситуацию под контролем. Дальнейший диалог между Арменией и Турцией велся под аккомпанемент недовольства Азербайджана, который демонстрировал неприятие факта армяно-турецкого примирения без разрешения нагорно-карабахской проблемы. Хотя при этом всем сторонам (в том числе и президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву) было очевидно, что эти два процесса продвигаются параллельно. Более того, азербайджанский лидер прекрасно понимает, что без поддержки Турции он не в состоянии вести войну с Арменией. Таким образом, позиция Анкары становится для Армении принципиальной.

Визит президента США Барака Обамы в Турцию, его речь в парламенте этой страны, а также переговоры с руководителями турецкой и армянской дипломатии продемонстрировали, что армяно-турецкий диалог продвигается под эгидой США. Стало очевидно, что Армения пойдет на сближение с Турцией лишь под самые серьезные военно-политические гарантии, каковой может стать, например, членство в НАТО.

Втягивание Армении в зону влияния США исходит из интересов также и Грузии, которая таким образом освобождается от очень некомфортного соседства с военно-политическим партнером России на своем юге. В данном контексте можно считать симптоматичным выступление главы грузинского МИД Григола Вашадзе о том, что грузинская сторона планирует пересмотреть свою внешнеполитическую доктрину и поднять статус Армении до уровня стратегического партнера Грузии.

Стоит обратить внимание и на то, что Армения является единственной из трех закавказских республик, не имеющей территориальных проблем. Нагорно-карабахский конфликт имеет место за общепризнанными государственными границами Армении, и, согласно позиции официального Еревана, конфликт этот развивается между Азербайджаном и Нагорным Карабахом. Сама Армения является лишь гарантом безопасности армянского населения НКР. Таким образом, вступая в НАТО, Армения формально не нарушает устава этого военно-политического блока, не предусматривающего членство в Альянсе стран с неурегулированными территориальными конфликтами.

Между тем, в Армении находится российская военная база, которая после вывода двух российских баз из Грузии - батумской и ахалкалакской - фактически оказалась в коммуникационной блокаде. Любая дестабилизация обстановки в регионе может поставить перед российским руководством вопрос либо использования, либо вывода базы. Последнее трудноосуществимо физически, поэтому, по всей видимости, российская сторона будет медленно, но верно освобождаться от этого груза, как это было сделано в той же Грузии.

Итак, отказ России от активной позиции в нагорно-карабахском конфликте привел Ереван к осознанию девальвации сути и силы стратегического партнерства с Москвой. После военного конфликта с Грузией Армения оказалась в ситуации, когда реализация этого партнерства могла нанести серьезный урон её безопасности, в особенности - в случае втягивания в новое российско-грузинское противостояние. Будучи страной-председателем ОДКБ, Армения, однако, получила четкие сигналы из России, что ОДКБ не может быть использована для разрешения внутренних и внешних проблем Армении. Предположительный выход Армении из ОДКБ, который может совпасть с аналогичным шагом Узбекистана, будет означать конец этой региональной структуры.

Что касается стратегического взаимодействия России с Азербайджаном - страной-членом ГУАМ, то, как представляется, это "ложная цель", которая предложена Москве для отвлечения внимания от основного действа - окончательного втягивания Южного Кавказа в зону влияния НАТО.