В издательстве REGNUM вышла книга Константина Казенина "Тихие" конфликты на Северном Кавказе"
В издательстве ИА REGNUM вышла книга
С чем связано обращение именно к проблемам западной части Северного Кавказа?
До середины 2000-х гг. центром восприятия всего Северного Кавказа была Чечня. Соседние с ней регионы привыкли к роли форпоста России в прифронтовой полосе, претендуя на этом основании на значительные преференции со стороны федеральной власти. Теперь ситуация в Чечне так или иначе стабилизировалась, лишив элиты соседних регионов мощного козыря в диалоге с центром: они уже не "форпост", не могут списать на это свои промахи, не могут требовать под это дополнительных денег. А вот северо-западный Кавказ, наоборот, постепенно выходит на первый план. Внутренние проблемы Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии становятся все острее, одновременно растет политическая значимость самих этих республик. Она связана, в частности, с территориальной близостью к олимпийскому Сочи, стабильность вокруг которого в ближайшие годы по понятным причинам будет особенно важна. Кроме того, не следует забывать и об историческом родстве некоторых западнокавказских народов с абхазами, что также приобретает сегодня особое политическое значение.
Почему внутренние проблемы республик западного Кавказа обострились в последние годы?
В каждом случае есть свои причины, мое представление о них и изложено в книге. Но на самом деле все имеющиеся в западной части Кавказа противоречия восходят как минимум к началу 1990-х годов. Возьмите для примера ту же Кабардино-Балкарию. Там сейчас активизируется кабардинское (черкесское) движение. Но ведь большинство его лидеров - это те люди, которые были в его руководстве и в первые годы после распада СССР.
Вместе с тем, в книге, как я надеюсь, ясно показано, что как таковых межнациональных конфликтов на западном Кавказе нет. Есть конфликты элит, иногда серьезные и затяжные, и их участники пытаются использовать национальную мифологию, а подчас и национальных лидеров в своих целях. Тут часто возникают весьма причудливые комбинации. Известно, что в той же Кабардино-Балкарии союза с балкарскими лидерами ищут сейчас представители старой бюрократии, бывшие во власти при президенте
Еще одним мотивом написания книги послужило то, что западный Кавказ ускоренными темпами становится единым политическим пространством. Дело не только в абстрактной общности проблем, но и в общности игроков. Скажем, некоторые влиятельные семьи, происходящие из Карачаево-Черкесии, сейчас явным образом активизируются и в соседних регионах.
Во всех трех республиках, о которых идет речь в книге, сравнительно недавно сменилась власть. Сильно ли это изменило политический расклад в них?
Комично распространенное в национальных республиках восприятие главы региона почти как масонского "архитектона природы", создавшего все и вся по своему тайному плану. Якобы все конфликты и противоречия специально подстроены президентом ради какой-то одному ему ведомой выгоды. А по сути ведь первые лица республик - весьма зависимые люди, обязанные согласовывать и соблюдать интересы местных бизнесовых групп, да еще выстраивать отношения с федеральным центром с учетом всех последних веяний в его политике.
Если же говорить о серьезном анализе ситуации, о попытках прогноза, то все, о чем идет речь в книге - это только вершина айсберга. Более-менее ясно сейчас только то, кто имеет намерение и возможность разыгрывать на западном Кавказе национальную карту. А вот чтобы понять, какова реальная сила этой карты, нужно смотреть не на заявления лидеров национальных организаций, чей бизнес и состоит в нагнетании национальных проблем, а на положение дел "в поле", в местах компактного и, особенно, смешанного проживания кавказских народов. Интерес к полевым исследованиям, кстати, растет сейчас у многих структур, отечественных и международных, интересующихся ситуацией на Кавказе.
В книге речь идет о "тихих" конфликтах. А есть ли опасность, что где-то в регионах Северного Кавказа конфликты в ближайшее время перестанут быть "тихими"?
В качестве наиболее сложного узла часто называют Пригородный район, однако, на мой взгляд, обострение там маловероятно. Ситуация с возвращением в район вынужденных переселенцев ингушской национальности находится "под микроскопом", на учете буквально каждый вагончик для жилья, да и руководители Ингушетии и Северной Осетии за стабильность отвечают перед федеральным центром головой. Зато есть районы Северного Кавказа, где в последние годы интенсивно и нерегулируемо идет миграция населения. Это северный Дагестан, часть Ставрополья. Я не строю никаких предположений, но у меня стойкое впечатление, что и экспертное сообщество, и власти пока просто недостаточно хорошо понимают, что там происходит.