Белоруссия, 27 сентября, 2008, 17:26 — ИА Регнум. 29 сентября 2008 года - день семидесятилетней годовщины Мюнхенской конференции 1938 года, известной в отечественной историографии как Мюнхенский сговор. Это событие, инспирированное Англией и Францией, привело к разделу Чехословакии, что впоследствии существенно облегчило процесс направления агрессии гитлеровской Германии на восток, в сторону границ СССР. Своё мнение по поводу событий тех дней высказала в интервью ИА REGNUM президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.

ИА REGNUM: Когда идёт речь о Мюнхенском сговоре, то всегда традиционно вспоминается негативная роль Англии и Франции. При этом почему-то мало говорится о роли Польши, которая на тот момент по факту являлась союзником гитлеровской Германии (у них существовал договор от 1934 года) и которая в результате раздела Чехословакии приобрела новые территории, присоединив Тешинскую Силезию. Как вы оцениваете роль Польши в геополитической игре западных стран в те годы?

Польша - это любимое детище Запада, когда дело касается противодействия России. Правда потом, когда Россия усиливается, это становится неактуальным, и Запад сдаёт потерявшую ценность Польшу. Так произошло во время переговоров Черчилля со Сталиным в 1944 году. Черчилль тогда сказал Сталину, что поляки обязательно согласятся на то, о чём мы с вами договорились, только нужно держать это в тайне, иначе они поднимут страшный шум, что может повредить американскому президенту на выборах. Беседа заканчивается заверением Черчилля Сталину в том, что британское правительство с полным пониманием относится к желанию Советского Союза иметь в Польше дружественное правительство. То есть, прежде враждебную СССР Польшу сдали, как ненужную карту.

Но сейчас Польша - это та самая "новая Европа", о которой говорил Дональд Рамсфельд. Она выполняет роль сторожевого пса, поэтому ей прощается всё. В том числе и интервью историка Павла Вечорковича газете "Речь Посполита" в 2005 году, где он откровенно сожалеет о том, что Польша не до конца договорилась с Гитлером, ибо иначе она принимала бы победоносный парад польско-германских войск на Красной площади. Я всегда стараюсь обратить внимание своих западных собеседников на то, что такие слова ещё двадцать лет назад вызвали бы в Европе гораздо больший шок, чем высказывания иранского президента Ахмадинежада об Израиле. Однако сегодня это вполне политкорректно. Русофобия, ненависть к России - это, даже, скорее индульгенция, которая искупает любые грехи, даже мечты о несостоявшемся союзе с Гитлером. Кстати, Вечоркович в этом интервью говорит, что присоединение к Польше Литвы, Белоруссии, Украины и Тешинской Силезии - это, на самом деле, торжество исторической справедливости. То есть, Польше не вменяется наличие имперских амбиций и претензий на чужие территории хотя бы в историческом сознании. В то время как России, даже если она просто заботится о своём многовековом достоянии, немедленно предъявляются претензии по поводу имперских замашек.

Что касается Мюнхенского сговора, то нам сейчас нужно обратить внимание на должное освещение этого важнейшего события тридцатых годов. Я не сомневаюсь в том, что в следующем году, когда будет годовщина пакта Молотова-Риббентроппа, весь Запад тут же поднимется, чтобы окончательно свести счёты с Советским Союзом и нынешней Россией. Гарантированно последуют обвинения в том, что этот пакт и был началом Второй Мировой войны, равно как и её главной причиной. Но на самом деле, именно Мюнхенский сговор был первым абсолютным сломом всей системы международных отношений и началом крупномасштабного передела европейских границ, который только потом перешёл в кровавую стадию. Западные демократии не только согласились на захват Гитлером Чехословакии с её последующим разделом: в своём соглашении они особо предписали Праге, чтобы она не смела вывозить из Судетской области заводы, фабрики и средства связи, разрушать инфраструктуру. То есть, в эту договорённость безо всякого стеснения были включены предписания ограничить реакцию жертвы, а не агрессора. После этого последовала цепь захватов целого ряда государств. Мюнхенское соглашение сполна показало, к чему приводит политика невмешательства и умиротворения. Это и стало предвестником начала Второй Мировой войны. В конечном итоге, Мюнхен сломал всю систему французских союзов, советско-французско-чехословацкое соглашение, ничего не оставил от остатков влияния пакта Бриана-Келлога, фактически положил конец существованию Лиги наций. Главное, что Советский Союз оказался в некой геополитической изоляции. Стало ясно, что не удастся заключить с Западом такое соглашение о безопасности, которое могло действительно сдержать гитлеровскую Германию. В таком соглашении должны были быть прописаны гарантии всех западных и восточных границ государств, которые примыкали к Германии. Западные державы, в свою очередь, категорически отказывались гарантировать западные границы прибалтийских стран, что, кстати, должно показать сегодняшней Прибалтике настоящую цену своих государств в большой геополитической игре. А с другой стороны, это открывало Гитлеру дорогу на восток.

Сами прибалтийские страны в это время, что сейчас не многие помнят, оценивались в Западной Европе почти как гитлеровский рейх. Прибалты уничтожили парламентаризм, установили полуфашистские режимы. Эти государства всё время уклонялись от предложений советской стороны заключить какое-либо подобие соглашение, направленное против амбиций Германии, из документов видно, что руководство прибалтийских стран категорически возражало против попыток включить их в любые антигерманские конфигурации.

К моменту неизбежного начала кампании по обвинению СССР в развязывании Второй Мировой войны, которая будет приурочена к годовщине пакта Молотова-Риббентроппа, нужно будет обязательно представить работы, брошюры и другие исследования, выполненные в лёгкой для восприятия форме, и растиражировать их на нескольких языках для распространения в Европарламенте, Совете Европы и других международных организациях, которые в своих парламентских ассамблеях обязательно примут какое-нибудь антироссийское заявление. Конечная цель этой кампании - это, конечно, отождествление коммунистического СССР с Третьим Рейхом, объявление Советского Союза преступным государством. А так как все итоги его побед наследовала Россия, то можно будет подвергнуть сомнению все позиции России, вытекающие из её правопреемственности.

ИА REGNUM: Когда вы говорите, что нам необходимо предпринять те или иные действия для освещения годовщины Мюнхенского сговора и подготовиться к годовщине пакта Молотова-Риббентроппа, то речь идёт о действиях историков и экспертов. Но что, по вашему мнению, должно быть предпринято на государственном уровне? В частности, стоит ли дезавуировать постановление Верховного Совета СССР об осуждении пакта Молотова-Риббентроппа?

Мы не можем отменять решения парламента, но мы можем дать новую оценку этим событиям в гораздо более широком историческом контексте. Я убеждена, что та оценка была навязана Западом в такой форме, когда события августа 1939 года были декларативно объявлены не связанными ни с какими другими событиями ни до, ни после подписания договора. По сути, это демонстрация действия принципа антиисторизма, потому что любое историческое событие вытекает из предыдущего периода, и мотивации сторон в заключении каких-либо соглашений объясняются ситуацией, в которой оказались государства. После Мюнхена, когда стало ясно, куда идёт европейская политика и что скоро гитлеровская машина неизбежно обрушится на Советский Союз, для СССР не осталось ничего иного, кроме как отдалить нападение Гитлера. При этом я совершенно не считаю чем-то предосудительным стремление воспользоваться ситуацией для того, чтобы восстановить территорию Российской Империи, которая была собрана в полном соответствии с международно-правовыми стандартами своего времени и которую, кстати, до революции никогда не оспаривали даже злейшие враги России.

Что касается линии, которую целесообразно было бы выдерживать нашему МИД и государственным структурам, то это должна быть многоуровневая дипломатическая работа. Помимо каких-то заявлений, которые привлекут внимание к Мюнхенскому сговору, следовало бы давать понять нашим западным партнёрам, что если они предпримут очередную историческую атаку, то у нас есть и документы, и неопровержимые доказательства той постыдной политики, которую проводили западные демократии. Иногда это имеет определённый эффект: Запад негласно решает не будоражить какие-то проблемы, потому что неизвестно, кому потом будет хуже. Но для этого надо быть вооружёнными, владеть документами и фактами, запускать их в информационное поле. Безусловно, в следующем году я предвижу попытки уже в полной мере использовать пакт Молотова-Риббентроппа для давления на сознание обывателя, который воспринимает информацию лишь из газет и экранов телевидения с тем, чтобы убедить его, что с одной стороны были два тоталитарных монстра, которые только и мечтали, как поделить мир, а с другой стороны - несчастные жертвы, к примеру, та же Польша. Было бы полезно показать некоторые интересные фотографии: в частности, у польского министра иностранных дел Юзефа Бека в кабинете стоял портрет Гитлера в рост. А за несколько месяцев до пакта Молотова-Риббентроппа Польша предлагала Гитлеру свои услуги для завоевания Украины.

Британские газеты тогда открыто писали, что после Мюнхена именно Украина станет следующим шагом Гитлера. Поэтому для меня как для историка совершенно очевидно, что хотя Чемберлен, сходя с трапа самолёта, и заявил, что привёз мир, на деле для британских правящих кругов и стратегов было бы совсем нежелательно, если бы Гитлер просто удовлетворился результатами Мюнхена и остановился на этом. Это означало бы, что весь германский потенциал собран в единственном государственном теле. Такая возможность всегда была одним из главных кошмаров всей британской геополитики, начиная с возникновения Германской империи при Бисмарке.

Лондон рассчитывал на дурман нацистской идеологии и гитлеровских амбиций, которые после Версаля многократно превышали то естественное недовольство, которое испытывает любое государство, потерпевшее поражение в войне. Для Британии было очень важно, чтобы после Мюнхена Германия пошла дальше, что она и сделала.

ИА REGNUM: В чём, в таком случае, была конечная цель Британии? Ведь если бы Гитлер действительно победил Советский Союз и создал Германию до Урала, он получил бы весь континент, что означало бы полный внешнеполитический крах Лондона.

На этот вопрос можно ответить, процитировав доклад Рузвельта своему кабинету в 1938 году, которое он предварительно обсудил с Ренсименом, представителем британского кабинета Болдуина. Там чётко прописано, что если будет просто война между Германией и СССР, то США будут сохранять нейтралитет, а если война будет вестись между Гитлером и западными государствами, то Вашингтон вступит в войну. Это прямо повторяет тактику США в Первой Мировой войне - подойти к шапочному разбору и стать руководителями послевоенного устройства. США обещали вступить в войну только тогда, когда начнутся "изменения структурного характера". То есть если возникнет угроза, что Гитлер станет господином Евразии, вытеснив Россию за Урал, то тогда, конечно, англосаксы не позволят Германии продолжать, поскольку это полностью противоречит всем канонам англосаксонской политики. При этом планировалось бить Гитлера с запада, оттесняя его на восток, в глубь России.

Американцы обязательно высадились бы на Дальнем Востоке якобы для того, чтобы предотвратить занятие этой территории Японией. В конечном итоге, Гитлера бы победили, но нам бы никогда не позволили вернуться из тундры, куда бы мы были загнаны. Это был бы конец России в любом виде. Так что пакт Молотова-Риббентроппа в тех условиях, в которые СССР был загнан западными государствами, прекрасно знавшими об истинных планах Гитлера - это был единственный выход для Советского Союза.

Это был один из самых больших провалов англо-саксонской стратегии за весь двадцатый век. Именно поэтому данный договор будут всегда демонизировать, хотя он мало отличается от десятков и сотен других договоров между великими государствами, которые потихоньку перечерчивали границы и заставляли их признавать. Так было на Берлинском конгрессе, так было при аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, так было в Версале, так было и в эпоху демократии в Дейтоне. Поэтому желание представить пакт Молотова-Риббентроппа как невиданный заговор, возможный только между чудовищными государствами, должен вызвать только улыбку. Но, к сожалению, история уже давно стала инструментом политики.