После недавнего визита в Киев премьер-министра Польши Дональда Туска в польском (в большей степени) и в украинском (в меньшей) информационных полях модными стали рассуждения о том, что проблемы диалога между Польшей и Украиной будут в скором времени разрешены в формате двусторонних переговоров.

Иван Шилов ИА Регнум

Речь идет прежде всего об экономике — «нечестной», по мнению польских перевозчиков, работе их украинских коллег в Евросоюзе и наплыве в Польшу, уже по мнению польских фермеров, слишком дешевой украинской сельскохозяйственной продукции и продовольствия.

Что киевский режим, что новое польское правительство во главе с Дональдом Туском разом заговорили о проведении в скором времени консультаций на государственном уровне и выработке механизмов, которые бы позволили украинским перевозчикам и аграриям и дальше свободно работать в ЕС.

При этом Киев и Варшава используют друг против друга приемы политического блефа.

Назначенный на днях представитель польского правительства по восстановлению Украины Павел Коваль заявляет, что политика поддержки Украины должна иметь «общественную поддержку» в Польше, что «касается сельскохозяйственного сектора и транспорта».

В Киеве, в свою очередь, объясняют полякам, что их страна не является единственными «воротами» для Украины на Запад. Что есть Румыния, которая «развивает свои дунайские и черноморские порты, модернизирует дорожную инфраструктуру за европейские деньги и зарабатывает на обслуживании украинского экспорта».

Но киевский режим и правительство Туска не могут снять все «озабоченности», договорившись между собой. И на то есть серьезная причина.

Украинский сельскохозяйственный экспорт стал предметом большой игры в ЕС, в который вступают как фермеры ряда европейских стран, так и европейские правые партии, увидевшие в протестах аграриев шанс потеснить нынешний политический мейнстрим.

Фермеры связали в единое целое недостаточные меры национальных правительств по поддержке сельскохозяйственного сектора, экологическую программу Евросоюза «Зеленый курс» и дешевую украинскую продукцию.

Как отмечает аналитик Кевин Каннингем, «возможно, гнев фермеров — это и не вопрос номер один, но он оказался удивительно эффективным для кристаллизации недовольства экономическими проблемами».

Дело в том, что в июне этого года в ЕС должны состояться выборы в Европейский парламент, по итогам которых будет сформирована Европейская комиссия. Социологи фиксируют рост поддержки ныне оппозиционных Брюсселю «популистских» правых партий, связывая это с фермерскими протестами.

Как говорится в аналитической записке, подготовленной Европейским советом по международным отношениям (ECFR), «антиевропейские популисты» имеют все шансы взять большинство на выборах в Европарламент в девяти странах (Австрия, Бельгия, Чехия, Франция, Венгрия, Италия, Нидерланды, Польша и Словакия) и займут второе или третье место еще в девяти странах (Болгария, Эстония, Финляндия, Германия, Латвия, Португалия, Румыния, Испания и Швеция).

«По нашему прогнозу, почти половина мест будет принадлежать депутатам ЕП, не входящим в «супербольшую коалицию» трех центристских группировок», — констатирует ECFR.

Брюссель пытается переломить эту негативную тенденцию, идя, как замечает польский портал wPolityce, на «тактический отказ от некоторых наиболее спорных инициатив». В частности, объявляя о квотировании импорта сельхозпродукции с Украины, но это, по мнению издания, «явные полумеры».

Будь дело только в Польше и нескольких странах Центральной и Восточной Европы, возможно, европейскому истеблишменту и удалось бы подавить сопротивление, кого-то подкупить, кого-то запугать.

Но сейчас в борьбу вступают французские аграрии, а Париж — это не Варшава, это серьезно.

Vincent Isore/Keystone Press Agency/Global Look Press

Открытие границ для украинской сельскохозяйственной продукции привело к массовому притоку сахара, мяса птицы, яиц и зерновых, сообщают французские эксперты. От этого, поясняет представитель Французской федерации производителей зерна Филипп Эзель, больше всего страдают соседи Украины, поляки и венгры, но вслед за ними и другие.

«Очень быстро возник эффект домино, — говорит он. — Во Францию на самом деле не поступает украинская пшеница, французы продолжают есть французскую пшеницу. Тем не менее цены, которые выплачивают за эту французскую пшеницу, занижаются из-за давления украинских поставок на другие рынки».

Когда в 2015 году было подписано Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС, среди прочего, оно предусматривало постепенное открытие европейских рынков для украинской продукции. Но после начала специальной военной операции Еврокомиссия решила отменить таможенные пошлины, чтобы «помочь украинцам». Брюссель руководствовался геостратегическими соображениями, но спровоцировал в итоге в Евросоюзе экономические кризисы, которые быстро нахватались «политических блох».

В этой ситуации попытки Варшавы вдохновить страны Запада на оказание такой поддержке киевскому режиму, чтобы он мог продержаться в течение 2024 года, выглядят малореализуемыми.

Очевидно, польские власти рассчитывают на то, что на выборах в Европарламент существующая «супербольшая коалиция» сможет снова набрать большинство. Но даже если такое и случится, процесс формирования новых исполнительных структур ЕС займет еще несколько месяцев. Между тем киевский режим в средствах остро нуждается уже сейчас.

Поэтому энтузиазм, с которым некоторые польские публицисты рассуждают о том, как Украине повезло с приходом к власти Туска, ведь он имеет «сильные позиции» в ЕС, выглядит наигранным. А двусторонние переговоры между Варшавой и Киевом будут лишь игрой в польско-украинской «песочнице».